боялась. Причинить дискомфорт Лисе, разочароваться в избраннике, если с первого взгляда уловлю хоть малейшую антипатию….
И всё же этот день наступил. Я готовилась к нему так тщательно, будто к выступлению в суде, на котором решится моя участь, моя жизнь.
Это была пятница. Я ушла с работы раньше, потому что не видела смысла вкалывать там, где меня не оценили. Проекты закончу в срок, а дальше… Пока не думала.
Просматривала вакансии, снова разместила объявление на бирже фрилансеров, даже получила пару заказов. Пока это мелочь, что-то типа рекламных слоганов, но ничего, лиха беда начала. Имя какое-никакое у меня в этой сфере есть, пусть не звезда, но на жизнь заработаю, а там обязательно подвернётся что-нибудь подходящее.
Наступило лето, и я была полна оптимизма. Любовь окрыляла, но, мне казалось, что я не теряю головы. И ведь не девочка, чтобы не думать о последствиях, и всё же иногда пренебрегала осторожностью, лишь поройослабляя бдительность. Дети пока не входили в наши планы, что бы там ни говорил Макс.
— У нас будут гости. Помнишь, я тебе говорила? — спросила я Лису, едва дочурка обняла меня на пороге.
— С подарком? — спросила она и под моим взглядом устыдилась.
Я воспитывала в дочери скромность и пыталась привить ей правила приличия, но иногда детская непосредственность брала вверх, что в четыре года вполне простительно.
— С тортиком, — кивнула я, улыбаясь.
Торт я выбирала сама, помня о гипоаллергенных компонентах, насколько это уместно, если речь шла о вредной сладости.
Макс не опоздал и не подвёл. Судя по его встревоженному взгляду, он волновался не меньше меня.
— А тебя как зовут? — спросила Лиса, выглянув из-за моего платья. Макс переминался на пороге, будто был здесь впервые.
— Максим. А тебя?
Волнение в его голосе было мне приятно.
— Алиса-а, — протянула дочурка и робко подошла ближе, задрав голову. Макс присел на корточки и протянул раскрытую кверху ладонь.
— Я очень рад с вами познакомится, Алиса. Это вам, — выдохнул он и протянул торт. Перевязанный розовой шёлковой ленточкой. — Удержите?
— Я отнесу на кухню, — пришла я на помощь двоим знакомящимся и поспешила скрыться на кухне, чтобы скрыть подступившие к глазкам слёзы. Что это со мной? Это ведь совсем ничего не значит! Просто знакомство.
— Пойдём, я покажу тебе свои рисунки. Ты любишь принцесс? — Алиса уже освоилась и тянула Макса в комнату.
— Одну точно люблю, — ответил он и посмотрел мне в глаза. — Твою маму. Надеюсь, ты тоже разрешишь мне себя любить?
— Наверное, — пожала плечами Лиса и в поисках поддержки уткнулась мне в живот. — Но я люблю только маму. Мы с ней принцессы. Как в мультике. Ты любишь мультики?
Алиса была сегодня разговорчива, чему я несказанно радовалась. С Вадимом она предпочитала отмалчиваться, хотя с её слов, он ей нравился.
— Главное, чтобы они были со счастливым концом, — улыбнулся Макс и снова перехватил мой взгляд. — Для нас всех.
Этот вечер мы провели чудесно, и я ловила себя на мысли, что мне так хорошо, что, кажется, ничего лучшего уже просто не может быть.
Уходя в тот вечер, Макс обнял меня и проронил:
— Пока я рядом, ты не должна ничего бояться.
Я так и не поняла, что он имел в виду, но на все вопросы любимый отвечал загадочно: «Потом расскажу. Это долго».
Настаивать было бесполезно, и я перестала, но в душе гнездились сомнения. Так ли всё хорошо, как мне хочется думать?
Ведь когда-то я с Вадимом тоже очутилась в сказке, о которой раньше и не мечтала. Принц был женат, но я не хотела на него давить, ведь этот прискорбный факт не мешал мне быть отчаянно счастливой и удовлетворённой во всех смыслах женщиной.
Я и подумать не могла, что общий ребёнок может развести нас по разные стороны жизни. Хотя всё равно благодарна бывшему за Лису. Не будь её, я бы никогда не узнала, какой он на самом деле. Равнодушный сибарит, любящий только себя и комфорт.
Никто не просил алиментов, даже на общении не настаивал. Но Вадим с маниакальным упорством человека, на комфорт которого посягают, решил уговорить меня на предательство крохотного человечка, которого я так ждала.
Так что сюрпризов я не любила, но Макс ушёл, так и не сказав, в чём дело.
Но на следующий день, когда мы встретились снова, потребовала ясности. Вместо этого Макс потащил меня в постель. Наверное потому что в этой плоскости между нами точно не было недопонимания и недомолвок.
И снова я ощущала себя глиной под его руками, рекой, пущенной по заданному руслу, всем, кем и чем угодно, только не игрушкой, что используют по прямому женскому назначению.
— Ты никуда не денешься, слышишь? — то ли спрашивал, то ли утверждал Макс, приблизив моё лицо к своему так, что я видела собственное отражение в его зрачках.
— Никуда, — шептала я снова и снова.
А потом мы просто трахались и не могли насытиться друг другом, будто не виделись вечность. Всё-таки я конченная фетишистка, но его член сводил меня с ума, делая безвольной, покорной и угодливой шлюхой, о чем ни он, ни я не жалели.
Обещая удовольствия, Макс легко мог поставить меня на колени, и я сама с превеликой радостью начинала отсасывать у него, время от времени, ловя замутнённый взгляд любовника.
Обычно после оральных ласк, он разворачивал меня спиной и драл так интенсивно, что к тому моменту, когда мужчина кончал, я уже успевала охрипнуть и покрыться липким потом.
Так было и на этот раз. Мы повалились на постель, в которой предпочитали только спать или отдыхать после очередного безумного соития, и Макс долго обнимал меня, не позволяя отлучиться в душ.
В такие моменты я шутила, что похожа на священный сосуд, сохраняющий мужское семя и не позволяющий себе разбрызгать его, не дав настояться, будто это драгоценное вино. Он только смеялся и говорил, что надо же такое придумать.
Макс был мой первый мужчина, который любил ласки после секса, а не только до
