а на обратном пути сообщил, что Генри владеет огненными техниками, и Виноградов советует взять его с собой в Россию. Катрин возражать не стала. Она вообще со мной никогда не спорила, за исключением того случая, когда я сообщил о намерениях Союза сильных сменить общественный строй в Российской Империи.
А на следующий день я открыл свои планы своей тройке.
Мы впятером обедали в комнатушке рядом со штабом, ели рис с бобами. Тут раньше находился кабинет, а теперь коморка служил нам и столовой, и местом отдыха, а для некоторых ещё и спальней.
– Вот и пришло время раскрыть вам всем свои секреты, – объявил я, когда мы закончили есть.
– Ну и что же ты нам сообщишь? – с ухмылкой спросил Максим. – Давай выкладывай, давно пора. Я ведь знал, что ты что-то от нас скрываешь.
– Я – наследник рода Барятинских, – сказал я.
– А я ведь говорил вам, мужики! – воскликнул Кузьма, обращаясь к товарищам. – Я ж знал! Короче, гони десять пенсов, Макс. Ты проиграл спор.
– Я думал, ты в какой-то тайной организации состоишь, – буркнул Максим, скорчив недовольную гримасу. – Не похож ты на боярича. Те нос задирают, а ты – вроде как своим держишься.
– Ну так ты тоже угадал, – ответил я. – И в организации состою. Есть некая группа сильных, которая хочет установить в Российской Империи такой же политический строй, как тут, и дать всем людям гражданские права. Собственно, я с ними.
– Ты меня удивляешь всё больше и больше, лейтенант, – покачал головой Максим. – По тебе, конечно, видно, что ты не простой перец, но чтоб настолько...
– И почему же вместо того, чтобы сидеть в своём поместье или гулять в столичных ресторанах, ты тут, у чёрта на куличках, всякой хренатенью занимаешься? – прищурился Кузьма. – Ну-ка рассказывай.
Я вкратце поведал свою историю. Рассказал, как меня изгнали, как хотели убить, а вместо этого я убил своего деда в поединке, а теперь оказался наследником рода и должен вернуться в Россию.
– Так ты говорил, тебя там преследуют, – заметил Максим.
– Да, всё так, – подтвердил я, – и я иду на риск, возвращаясь на Родину. Но игра стоит свеч. Я могу стать главой рода – одно это уже много значит. И возможно, оказать какое-то влияние на ситуацию в стране.
– Да уж, ну и дела... – почесал затылок Кузьма. – Ну что могу сказать... Рады за тебя, лейтенант... Или как мы теперь должны обращаться к тебе? Боярин Михаил... Как тебя по батюшке?
– Хорош ерунду городить, – остановил я его. – Всё остаётся по-прежнему. Не надо тут вензеля выписывать.
– Так значит, уедешь скоро? – спросил Максим.
– Да. И у меня есть к вам деловое предложение. Мне нужны приближённые, кто будет разделять мои взгляды. Боюсь в своей семье я таких не найду. Мы с вами воевали бок о бок, многое прошли вместе. Вы может поехать со мной и поступить ко мне на службу. В долгу, понятно дело, не останусь. Боярские дружинники живут очень хорошо. Самые младшие получают в месяц столько, сколько мы тут навоевали за три. Так что думайте. Как покончим с бандой, сразу же в путь.
Все трое задумались.
– А ты тогда кто? – спросил Максим у Катрин.
– Боярская дружинница.
– Вон оно как... – хмыкнул Максим. – Дружинница, значит. А нам что, получается, тоже к тебе в слуги идти?
– Почему же в слуги? Боярские дружинники – люди уважаемые, – ответил я уклончиво.
– Допустим. Но у меня, например, проблемы с законом. Я немножечко набедокурил по молодости – я рассказывал. Так как мне обратно ехать? Схватят же.
– Думаешь, у меня проблем нет? – ответил я. – Возвращаться мы будем инкогнито, в боярской вотчине никто нас не тронет, а если потребуется, сделаем тебе новые документы и новую личность. Это не самая большая проблема из тех, с которыми мне предстоит столкнуться.
– Покумекать надо, – произнёс Максим, сведя к переносице свои белобрысые брови. – Не так-то просто решиться на столь ответственный шаг. Видишь ли, я уже привык к определённым вещам...
– А что? Я только «за»! – прервав товарища, воскликнул Кузьма со свойственным ему молодецким задором. – Чего мне тут делать? Коли там будут больше платить, так и нет смысла в этой дыре торчать. А ты, Максимка, кули всё гундишь, старый ты пёс? Давай соглашайся. Вместе поедем.
– Да погоди ты, Кузя. Холодно же там! А я отвык.
Все, кто сидел за столом, так и прыснули со смеха.
– Дело конечно, интересное, – степенно проговорил Ахмед, когда мы успокоились, – но у меня тут семья. Не могу их бросить. Я остаюсь.
– Подумаешь! – сказал Кузьма. – Семья у него... Новую заведёшь. Ну или этих перевезёшь туда. Сложно, что ли?
– Нет, – покачал головой Ахмед, – не хочу я больше воевать. Навоевался. Хватит. Уже не молодой. Да и планы кое-какие есть на будущее. Мне и тут неплохо.
– Жаль, – вздохнул я. – Ты бы мог посоревноваться с Катрин в меткости. Хорошие стрелки на вес золота.
– Знаю. Но и ты меня пойми, Миша.
