в удовольствии провести ладонями по его плечам. Стив оторвался и посмотрел на меня совершенно шальным взглядом: — Ты готова послать меня к демонам?
Я ничего не ответила, и Стивен снова коснулся моих губ, переместился на шею, на плечо… отодвигая лямку камисоли, а платье… где платье… где-то на талии… нет, ниже, там, где внутри соткался горячий узел. Руки Стивена помогли мне выпутаться из рукавов, и шурша изумрудной волной платье осело на пол. Мужские губы обжигали кожу под шелком на груди. Я едва удержалась, чтоб не застонать. Жилет Стивена отлетел в сторону, моя нижняя юбка присоединилась к платью, оставив меня в камисоли и коротеньких панталонах.
Стивен снова целовал меня, а я обнимала его, запуская пальцы в волосы, рубашка Стивена куда-то делась, и лишь когда он избавил меня от камисоли, я поняла, в каком виде я перед мужчиной, но одна его рука обняла меня за талию, вторая заскользила по моим округлостям, сметая всё стеснение к демонам, а серые глаза горели нездешним пламенем. Он прижал меня к горячей груди, склонился к уху и медленно, растягивая звуки прошептал: — Перс-сики… Ты хочеш-шь уйти-и?
Клятые демоны… Этот многообещающий шепот… Раньше, чем осознала вопрос, я едва слышно произнесла: — Нет…
Глава 16
Я открыла глаза и пошевелилась. Одеяло сползло до талии, мужская рука укрыла ту часть, которую я считала непривлекательной, а Стив в личине воина-развратника пожирал глазами. Кажется, вчера он снова… пожирал. И не только глазами. Я попыталась выбраться из мужских рук, но Стивен недовольно заворчал и притянул меня ближе.
Наши немногие свидания с Рианом проходили в темноте, а утром я вскакивала и одевалась, пока он не проснулся. Но вчера Стивен отказался полностью выключать лампу, а встать утром и сбежать в ванную он не дал мне возможности. Меня перевернули на спину и поцеловали. — С добрым утром… М-м, Виола! Клянусь, тебе совершенно нечего стесняться!
Он отвел мои ладони и действиями выразил свой восторг. Если я и собиралась смущаться дальше, то у меня не было бы сил, я лишь перебирала пальцами волосы Стивена, прикрыв глаза.
Я не заметила, когда он надел мне кольцо на палец, и с удивлением смотрела на красный камешек в виде сердца на золотом ободке. — Стив! Я же не давала согласия. — Ты отказываешься? — серые глаза смотрели на меня со смешливым укором. — М… — Не пугай меня так, бессовестная, — он обнял меня, уткнув меня носом в свою грудь, звонко шлепнул, а когда я взвизгнула, приподнялся и поцеловал на месте шлепка. Все-таки он невозможно бесстыжий.
Он не собирался выпускать меня из кровати весь день, намеревавшись заказать еду в номер, но я запротестовала. Хотелось в ванную и на свежий воздух. — Что ты предлагаешь, — спросил Стив, когда я зашнуровывала сапожки: — сначала позавтракаем, или ты думаешь заехать за вещами в университет? — За вещами? какими? — Полагаю, ты захочешь переодеться. — Когда твой поезд? — Дней через шесть. Ты возвращаешься к учебе через неделю, не так ли? Я продлю этот номер.
И пока приходила в себя, подал мне шубку.
У входа в гостиницу он собирался позвать кэбрио, но я его остановила: — Постой. Через дорогу аптека, мне нужно ненадолго зайти. — Что с тобой? Ты плохо себя чувствуешь? — всполошился Стив. — Нет, — я покачала головой, и собравшись с духом, сказала. — Стив, мне учиться еще полгода. И бросать я не собираюсь. К тому же, мы еще не женаты. Мне нужно определенное зелье. — О. Прости меня, я сам должен был подумать об этом. Конечно. — Но ты подождешь снаружи!
Стив усмехнулся, но кивнул.
Засушеная аптекарша средних лет выслушала заказ и поджала губы, окинув красноречивым взглядом мое вечернее платье с утра. Но увидев на пальце традиционное кольцо, смягчилась и принесла мне стакан воды, чтоб запить неприятный вкус.
Мы заехали в университет, чтобы я могла сменить наряд на повседневный и собрать вещи. Подружки были тут как тут и помогли мне быстро уложиться. Кольцо они, разумеется, тоже заметили. Минни подпрыгивала и хлопала в ладоши.
После завтрака Стив нанял кэбрио, и мы поехали в парк на Зимнепраздник, устроенный для горожан. Мы смотрели танцовщиков на льду, мы кричали и хлопали, когда команда молодых людей штурмовала снежный замок, мы съели горячие пирожки и запили глёгом, и Стив увлек меня кататься на санях. — Ужасная шубка. — М? Шубка как шубка. — Слишком толстая. На тебе возмутительно много слоев, — прошептал Стивен, проникая под рукав, и я немедленно вспомнила, что эти пальцы вытворяли в моих тайных местах.
Удивительным образом то, что еще вчера заставляло меня негодовать, сегодня вызывало жар и совершенно непристойные мысли о возвращении в гостиницу.
* * *
Всего за неделю моя жизнь перевернулась. Я окончательно смирилась с тем, что понятие стыдливости Стиву совершенно незнакомо, и на третий день обнаружила, что лежу на кровати без каких-либо покровов при свете дня и сама наблюдаю за Стивом, который расхаживает по комнате, не озаботившись одеждой.
Тем страннее было его превращение в щегольски одетого респектабельного господина из "сливок общества", когда мы выходили гулять. Он и меня решил переодеть, затащив в модные лавки, и после возмущений и препираний мы сошлись посередине между моими студенческими платьями и нарядом "ассистентки профессора" в Дифталте. Зато Стивен отыгрался в выборе выходного платья и в холле оперы довольно скалился.
Неделя пролетела, и мне пора было возвращаться к учебе. Стивен обещал за оставшиеся полгода познакомиться с моими родителями, а в день выпуска он непременно будет здесь, и в Шалпию мы вернемся вместе.
Мой жених (о Звезды, мой жених!) не дал мне возможности проводить его на вокзале. Он высадил меня у университетских ворот
