человеческая рука поросла острыми шипами, плети растянулись в разные стороны, оборачиваясь щупальцами. Лицо Юлии казалось мягким, как расплавленный солнцем пластилин, его черты постоянно менялись, перетекали из одной дьявольской маски в другую. Глаза, горевшие на ее лице, уже не были глазами той Юлии, что вошла в комнату. Сущность, заключившая с ней договор, предала ее, отнимая власть над телом.
И даже теперь Андра не боялась. Она стояла, хрупкая, тонкая, перед нависающим над ней монстром. Виктор попытался подняться, чтобы помочь ей – он понятия не имел, как и зачем. Да только у него ничего не вышло, боль мгновенно свалила его с ног. Он понимал, что они проиграли. Все кончено.
А потом он почувствовал это. Тьму, которая превосходила любую сущность и любое порождение. Ужас, который человеческая душа просто не способна принять в полной мере. Силу, сравнимую разве что с космосом. Все это пришло в зал – и обрушилось на чудовище, в которое превратилась Юлия. Одно столкновение, одна вспышка – и все было кончено. Вой существа взлетел к потолку и оборвался.
Виктор не видел, что с ней произошло, его сознание стремительно ускользало от боли и потери крови, в глазах темнело. Последним, что он услышал, погружаясь во мрак, был голос Андры:
– Не переживай, человек. Умереть я тебе не дам. Все закончилось.
* * *
– Значит, у полиции к тебе вопросов нет? – поинтересовался Марек.
Они встретились в кафе неподалеку от участка в обед. Другого свободного времени у Виктора не было: вопреки советам врачей, он отказался брать больничный и теперь пытался справиться с привычным объемом работы, несмотря на закованную в гипс руку.
– Дело закрыто, – кивнул он.
В себя он пришел уже в больнице. Ему рассказали, что полицию вызвали сотрудники компьютерной фирмы, напуганные криками, доносившимися из конференц-зала. Прибывшие на место стражи правопорядка вышибли дверь и обнаружили внутри два трупа и двух выживших людей.
Дмитрий Беляев скончался от множественных ножевых ранений, его партнер, Антон Спехов, получил сильнейшие кислотные ожоги. Неподалеку от него лежало тело Юлии Мажуриной – с ножом в одной руке и канистрой с остатками кислоты в другой. Девушка скончалась от выстрелов, сделанных из пистолета Виктора – их признали самообороной, учитывая травмы, которые он получил.
Естественно, убийства Лизы Самариной и Игоря Мелихова на Юлию списать не могли. Те расследования по-прежнему были открыты. Юлию обвинили лишь в погроме, устроенном в офисе. Эту версию подтвердил Виктор, а Антон, очнувшийся в реанимации, и вовсе ничего не помнил.
С тех пор прошло две недели. Кровавых смертей с участием порождений больше не было, и Виктор позволил себе поверить, что все закончилось. Ради разговоров о Юлии он не стал бы тратить на Марека свой перерыв, ему кое-что нужно было от экстрасенса.
– Ты узнал то, что я просил?
– Узнал, – неохотно ответил Марек. – Только тебе это вряд ли понравится.
Виктор лишь усмехнулся. После всего, что уже произошло, он был за гранью любых оценок. Он просто хотел знать.
После смерти Юлии Андра исчезла. Никто не видел ее в офисе, никто не знал, где она сейчас. Телефон, указанный на ее визитке, отзывался лишь длинными гудками. Она словно в воздухе растворилась!
И все равно Виктор не позволил себе обмануться на ее счет. Она не была благородной монашкой, посланной служить силам добра. Как там она сказала? Женщины связаны с Ватиканом, только если они экзорцисты – или объекты экзорцизма. Она представилась ему в первый день их знакомства, он просто не готов был услышать ее.
– Она ведь демон, не так ли?
– Не она, а внутри нее, – поправил экстрасенс. – И не демон, в том-то и подвох. Судя по тому, что мне удалось узнать, ей было тринадцать лет, когда ее родители заподозрили, что с ней что-то не так. После ряда проявлений необъяснимой силы они обратились за помощью к церкви. К ней были посланы экзорцисты, призванные освободить ее. Проблема заключалась в том, что они проводили ритуал изгнания понятного им демона. А сущность, поселившаяся в Андре, была сродни силе природы или, как считают некоторые, языческому божеству.
Следователь прекрасно понимал, что узнать все это было непросто. Он был благодарен Мареку и собирался вернуть долг – но сейчас ему нужна была правда.
– Ритуал сорвался? – тихо спросил он.
– Да и нет. Священники погибли, сущность осталась внутри. Но их вера и воля заперли ее, вернув контроль над телом Андре.
– То есть, ничья?
– Вот именно. С тех пор сущность пытается вырваться на свободу, Андра ее не пускает, лишь иногда позволяя взять верх и уничтожить выбранных ею жертв.
– Я все равно не понимаю, – растерянно признал Виктор. – Почему там, в офисе, сущность убила не меня, а своего собрата?
– Демоны, божества и сущности – не люди. У них нет видовой солидарности, зато есть гордыня. Дух, живущий в Андре, не мог допустить, чтобы демон послабее взял верх над ним. Именно так она и охотится: играет на гордости. Что же до тебя, то, думаю, Андра сумела его сдержать, поставила все так, что этому существу стало невыгодно убивать тебя.
– Может, и так… она могла! – усмехнулся следователь.
При воспоминании о том темном, всепоглощающем присутствии, которое он почувствовал рядом с собой, до сих пор становилось холодно. И все равно он жалел о том, что ее больше нет здесь – и не отказался бы увидеть снова.
– Получается, она и этот демон ведут постоянную борьбу за одно и то же тело? – задумчиво поинтересовался Виктор.
– Как-то так, да… И Андра Абате в этом не уникальна. Я слышал, что у Ватикана хватает таких «консультантов»! Справиться с ними, своими же ошибками, святоши не могут, предпочитают следить вот так, подкупая. Но Андра – это первая и единственная из них, кого я встретил лично.
– Этот демон не может освободиться, пока она жива?
– Может, – возразил Марек. – Если сможет уничтожить ее человеческую душу. Но, насколько я знаю Андру, это ему не светит.
Он говорил об этом легко, будто в победе девушки не было ничего особенного. А Виктор и представлять не хотел, каково это: каждый день сражаться с чудовищем, которое живет внутри тебя. Ты не можешь убежать от него, знаешь, какой хаос оно способно породить, и несешь эту ответственность до самой смерти, принимая вместе с ней вечное одиночество – ведь такой груз ни с кем нельзя разделить.
– Что будет, когда Андра умрет? Оно освободится?
– Сложно сказать, – пожал плечами Марек. – Скорее всего, вернется в свой мир, если тело, сдерживающее его, перестанет быть живым. Только вряд ли так будет.
– Почему? – удивился Виктор. – Андра молода, но молодость проходит…
Договорить он не смог, его прервал
