ко всему прочему.
На специальном подиуме шикарного магазина, в белоснежном и просто безумном наслоении ткани и кружева, стояла Парми.
— Ты просто прекрасна, — тихонько захлопал Лами, а я чуть челюсть не уронил. С каких это пор мой брат записал себя в подхалимы?
— Правда? — засверкала глазами та и закружилась, став похожей на снежный ком.
— Конечно, — заверил её брат, и та счастливо убежала за ширму. Скорее всего, примерять новый наряд.
— Что это было? — поинтересовался я.
— Исполнение обещанного, — зевнул Лами, — И поверь, так намного проще. Упаси тебя предки, давать ей советы или, тем более, делать замечания.
— Обещанного?! — снова спросил я, пребывая в полном замешательстве.
— Угу, — брат снова зевнул, — Ну ты же помнишь, мы с ней на полном серьезе собирались сходиться? Ну, вот и так сложилось, что я сюда один приехал, ну и пришлось пообещать не только взять с собой, но и заглянуть в каждую лавку и купить всё, что только она захочет. А тут ещё и ты со своим предложением.
— Не помню, — ошарашенно выдал я, — вы же с ней вечно как кошка с собакой были.
— От ненависти до любви, противоположности притягиваются, — завёл знакомую балладу брат и подытожил, — Да и какие у меня были варианты? И кстати большую часть лавок, мы уже обошли. Но я уже на пределе. Подменишь?
— Ни за что! — тут же наотрез отказался я, — У тебя своя половина, у меня своя.
— А вот тут ты не прав, — ухмыльнулся Лами, — они обе теперь твоя головная боль. И, между прочим, ты хоть понимаешь ЧТО натворил, когда переспал с Ирис?
— Завидуй молча, — посоветовал я.
— Если бы, — вздохнул он, очень грустно и очень серьезно, и я даже напрягся, — Теперь оно про неё знает. И оно её хочет. Теперь понимаешь?
Я вроде всё ещё дух, но внезапно почувствовал, как меня прошиб озноб. Я же именно поэтому не хотел её втягивать, прятал…. Червивая деревяшка! Не отдам!
— Дошло, наконец? — кивнул брат и снова расплылся в улыбке, так как на сцене снова появилась Парми, на этот раз в чём-то сильно обтягивающем и блестящем, на змею похожа, отметил я про себя. А Лами уже вовсю расхваливал и аплодировал. Ужас. И как он до такого опустился?
Парми ушла, а брат продолжил.
— Когда ты стал появляться возле меня всё реже, когда ты отнекивался, но я по глазам видел, что наши друзья исчезают, там, внутри этого дерева, я понял, что ждать уже не вариант. А из того, что ему было нужно, более-менее подходила только Парми. Я кучу сил, денег и сокровищ вложил в то, чтобы приблизить её к состоянию белого дракона, ей остался лишь маленький шажок, который она так упоительно стремиться сделать сама. Я хотел вытащить хотя бы тебя, безумно сожалея, что не успел сделать этого для них.
— Зачем? — я был в шоке, — Я же так решил. Оставалось совсем чуть-чуть. Я бы, как и они, просто исчез, а дерево ушло бы к началу, поджидая новые жертвы. И ты был бы свободен!
— Вот именно! — брат резко встал, — Ты решил! Ты говорил, что и как надо, очень долго! А потом меня бросил! И я, наконец, начал всё решать сам! И я решил так, смирись!
— Не ори, — посоветовал я и многозначительно посмотрел на ширму, — Ну допустим, ты всё спланировал. Довел Парми до того состояния, которое может дерево устроить. Допустим, что ты бы уговорил меня, чтобы я отвел её к дереву. Опять же допустим, что дерево её забрало, и завершило цикл, забрав нашу энергию и разделив этот мир надвое. Твою энергию! И как бы я после этого жил?
— В точности, как я! — он махнул рукой и тяжело опустился, — Мучаясь от одиночества и сожалений. Но ты и тут все испортил! Сначала тем, что просто сбежал от ответственности и триста лет занимался дурью и прятался. А я, — он поднял на меня глаза, смертельно грустного существа, — Я видел, как из них ушла последняя искра. Они, — он судорожно сглотнул, — Так и лежат там, словно сломанные куклы. Без души, без сил. Я знаю, что и со мной будет так, и с Парми. Может я прокололся, но пора всё уже закончить.
— Последней жертвой, должен был стать я, — укорил я брата, — А ты должен был следить, чтобы больше в эту ловушку никто не угодил.
— А как же его пророчество? — встрепенулся Лами, а я подумал, что Парми слишком задерживается.
— А никак, — пожал я плечами, — истребят ли люди в итоге все остальные расы, во многом зависит и от нас. А в твоих руках было достаточно всего, чтобы попробовать это изменить, и не надеяться на какое-то там дерево с его сказками о разделении миров.
Разговор выходил слишком серьезным для такого места, но поговорить давно надо было. Похоже, такая же мысль пришла в голову и брату. Он махнул служащей лавки и оставил сообщение для Парми. Она, конечно, обидится и разгребать, конечно, мне, но это будет потом.
Мы, точнее Лами в моем теле вышел на большую лоджию, заперев за собой дверь.
— Надоело улыбаться, — помассировал он щеки, — уже даже лицо болит.
— На сочувствие даже не надейся, — пожал я плечами.
— Злой ты, — буркнул брат и сделал робкую попытку улыбнуться, — И именно поэтому я всё правильно сделал! Ты тут нужнее, чем я. Всегда так было, но понял я это, только когда ты пропал.
— Лами, — начал я, но он меня остановил.
— Тем более что теперь у тебя есть она.
— Это тоже, что недавно сказал и ты: притяжение, судьба, бла, бла…
— Вот только себя-то не обманывай, — он как-то необычно на меня посмотрел, словно я не вижу чего-то большого и очевидного, — Да я сразу увидел, как ты только в первый раз про неё заговорил. Ты влюбился.
— Я не могу влюбиться, — продолжал упорствовать я.
— Да?! — голос брата стал язвительным, — Какое облегчение. Давай тогда отдадим твою Ирис дереву и кто знает…
— Ни за что! — не дал ему договорить я. Что угодно лучше такой судьбы!
Брат торжествующе улыбнулся.
— Понятия не имею, откуда ты её притащил, но усложнил всё очень сильно. Я уже голову сломал, придумывая, как убедить эту деревяшку в том, что Парми лучше. Потому что все мои усилия ничего не стоят, и все её достижения меркнут, перед настоящим белым драконом.
— А почему тебе не жалко Парми? — пришла мне очевидная, но проигнорированная ранее мысль, — Тем более что у вас всё было так серьезно? Она тебя вроде любит.
— Она любит
