class="p1">— Сейчас Валерия находится в не самом лучшем эмоциональном состоянии. Отчаяние, боль, страх, утрата, и это все будет давить на нее, не давая выбраться. Смертность во время инициации в таком состоянии даже при помощи специального алтаря, которого у них по какой-то причине нет, составляет девяносто процентов, а в условиях школы, да в отсутствии знающего эту специфику мага нет практически ни единого шанса, — поморщился он, вильнув кончиком хвоста, которым закрывал лапы. Теперь я понимал, почему она нервничала перед, казалось, обычным распределением. Девушка точно знала о том, что есть риск пробудить спящий дар, и боялась именно этого. Но почему она никому ничего не сказала?
— Так может ты все-таки скажешь каким-таким неведомым образом мне ей помочь? — ровно спросил я, стараясь утихомирить разбушевавшийся внутри меня огонь, который пробудился вместе со злостью на Сапсана, Леру и всю ее семейку, которая допустила подобное, на Манула, который тянул по какой-то причине время и даже на себя, потому что, не имея всей необходимой информации, совершенно не понимал, как действовать дальше.
— Все зависит от тебя. Сапсан уверен, что ты сможешь до нее достучаться, потому что эмоционально она с тобой связана, — проговорил он, прижав уши.
— Так делать-то мне что? — рявкнул я, от чего уже задремавший волчонок вскочил на лапы и заозирался по сторонам.
— Откуда мне знать? Погладь ее, за ушком почеши, побрякушку какую подари, жениться пообещай, что вы там еще делаете, когда своих женщин успокаиваете, — вспылил кот, вскочив на лапы. — Только магию никакую не применяй, хуже сделаешь.
Не дав мне ответить, Манул махнул лапой, и я вернулся в реальный мир, где, как оказалось, время остановилось пока находился на аудиенции со своим богом.
Дверь была не заперта, поэтому, резко ее распахнув, я влетел в комнату. Все преподаватели находились на ногах и обеспокоенно что-то обсуждали, бросая взгляд на ректора, который разговаривал по мобилету, измеряя шагами помещение.
— Молодой человек, сюда нельзя… — раздался чей-то голос, но все мое внимание было приковано к тому участку, где располагался артефакт. Все макры в нем сияли, испуская из себя разноцветные лучи, пронзающие насквозь тело девушки, которая парила практически под потолком и будто лежала на невидимой подушке, безвольно свесив с нее руки. Она находилась без сознания, а открытые участки тела приобрели неестественный бледный цвет.
— Костя, зайди и закрой дверь, — проговорил Шмелев, обратившись ко мне, прекращая разговор по мобилету. — Уведите всех студентов подальше от этого места, активируйте защиту третьего уровня по периметру большого зала и прилегающих с ним помещений и оповестите Андрея Сапсанова о случившимся, он, как глава рода, должен быть в курсе происходящего. Николай, останься, ты можешь пригодиться, твой антимагический купол один из лучших.
— Без проблем, — пожал плечами Совинский, пропуская вперед спешащих на выход учителей. — Тебе бы тоже уйти не помешало…
— Нет, я как ректор отвечаю за каждого студента, кого доверили мне на обучение, — покачал головой Шмелев, переводя взгляд на висевшую в воздухе без движения девушку.
— А как же артефакт? — спросил Захар Иванович, останавливаясь возле двери и поворачиваясь в сторону Шмелева. Похоже, этого старика интересовал только артефакт, а на жизнь и здоровье девушки ему было, мягко скажем, плевать.
— Можете про него забыть, он либо разрушится сам, либо взорвется вместе с половиной здания, — процедил ректор, даже не поднимая головы на вопрос учителя. Его ответ ускорил эвакуацию из комнаты лишних магов, оставляя нас вчетвером.
Все это время я истинным зрением рассматривал девушку и видел то, что совершенно не мог объяснить. От Леры словно отделялся какой-то фиолетовый туман. Обретая человеческие очертания, он снова вонзался в ее тело, разрывая все ранее сформированные энергетические каналы, в конечном итоге впитываясь в расширяющийся и изменяющийся с каждой секундой источник. Сердце с каждой минутой билось все медленнее, а количество этих теней, стремительно увеличивалось.
— Нас никто не предупредил, что она маг тени, — сквозь зубы процедил дядя, пристально глядя на меня уставшим и каким-то обреченным взглядом, в котором промелькнуло сочувствие. — Тебе лучше уйти, ты вряд ли сможешь помочь, и только пострадаешь.
— Я останусь, — уверенно проговорил я, глядя на девушку. Истинное зрение уже не могло ничего толком различить, кроме фиолетовой дымки, полностью покрывшей ее плотным коконом. И каким образом мне до нее достучаться?
Неожиданно все лучи погасли, а кристаллы прекратили светиться, окрашиваясь в темно-фиолетовый цвет. Я едва успел выставить огненный щит и печать защиты, как раздался чудовищный по силе взрыв, от которого мы отлетели в дальний конец комнаты. Щит выдержал удар силовой волны, но вот хлынувшие в разные стороны осколки макров спокойно прошли через него. Хорошо, что я рефлекторно успел рукой закрыть лицо. Один из осколков впился острым концом мне в ладонь, прошивая ее насквозь, остановившись в нескольких сантиметрах от глаз.
Выматерившись, я вырвал из руки острый макр и бросил на пол, направляя жизненные потоки, чтобы быстрее остановить кровь и стянуть края раны. Запоздало увидев, как тело Леры начало стремительно падать вниз, я активировал поступь тени и едва успел поймать девушку в метре от каменного пола. Под действием силы и скорости, с которой она падала, я едва не рухнул вместе с ней, но, вовремя активировав печать усиления, смог медленно опуститься на колени, чтобы аккуратно положить тело девушки на пол.
— Кто она ему? — донесся до меня голос Савинского откуда-то издалека. Фиолетовый туман начал постепенно покрывать и меня, словно отдаляя от основной части комнаты искусственно созданным барьером. Прикоснувшись к незащищенной коже руки, на которой остались пятна еще не засохшей крови от раны, туман тут же отпрянул, оставляя после себя глубокий холодовой ожог, который тут же покрылся зеленым едким струпом. Ответа я не услышал, как бы не пытался разобрать его слова.
Я положил голову Валерии себе на колени, начиная говорить, хотя, в принципе, не был до конца уверен, что она меня слышит. Еще бы знать, что именно следует сказать, учитывая, что разговоры, в принципе, не мой конек, а женщин я вообще успокаивать не умел никогда.
— Да помоги же мне, — в сердцах бросил я, повышая голос.
Неожиданно туман, который плотно окружал нас развеялся, а девушка открыла глаза. Фиолетовая дымка толстой
