Саске спуститься в храм — только тогда начнёшь воскрешение.
Долгое время Изуна простояла в одиночестве напротив Шинигами, чей лик, казалось, расширялся в оскале под вспышки льнувшего вверх огня, а пустые впадины глаз мерцали потусторонними бликами.
Воспоминание не прервалось ни через минуту, ни через две, отчего ожидавший этого Итачи покосился на Сору, что своей очевидной нервозностью указала на незапланированность продолжения отрывка.
Изуна привлекла внимание впервые после ухода Орочимару. Она села на корточки, спустила послушного орла перед собой и шептала, будто в пустоту:
— Шинигами-сама, ваша раба вскоре присоединится к вам, но до этого… Прошу, исполните…
Каркающий, леденящий кровь в жилах кашель согнул Изуну. Она дышала рвано, часто, отчаянно вытирая ступающие из глаз кровавые слёзы. Приступ не продлился долго, но она заметно побледнела, испарина выступила на лбу, а на верхней губе запекся омерзительный пузырь, шедший тонкой дорожкой из носа.
Итачи заметил ненормально посветлевшие зрачки сестры у активировавшегося Мангёко, а после и углубившаяся синяки под глазами.
Вспышка прервала воспоминание по звонкому щелчку — перенесло в следующее, не давая возможности узнать что увидела в будущем Изуна, насколько оно ужасно, если Итачи наткнулся на сидящую в позе лотоса сестру, чей вид ввергал в ужас.
Жёлтая кожа по всему телу исчерчена красными трещинами, впалые щёки алые от идущих по ним крови из приоткрытых, сильно выделяющихся на фоне болезненной худобы глаз. Когда-то чёрные, словно волокно тьмы, волосы сменили расцветку на белоснежный, нежный цвет.
Грудная клетка медленно приподнялась от глубокого вдоха.
Знакомый округлый зал с множеством фресок, однако никаких труб и цепей её не окружало. Пока что. Лишь идентично выглядевшая девушка — Сора — стояла напротив своего оригинала, кротко вложив руки перед собой.
— Что с клоном? — безразлично поинтересовалась Изуна. Её хрипящий голос эхом разбился о стены зала.
— Инсценировка прошла успешно. Клон не развеялся до отбытия отряда Конохи.
— Конкретней.
— Валун погрёб его собой, а до этого Саске нанёс смертельное ранение в область шеи. Улика затерялась на складе.
— …
Изуна не выглядела удовлетворённой докладом Соры. Она позволила себе расслабить выпрямленную до дискомфорта спину и прижала основание ладони к бледному, слепому глазу.
— Всё идёт верно. Правильно…Сора, проведём последнюю операцию сегодня же.
— Ваше тело не выдержит… — она запнулась, отвела взгляд от скривившей губы Изуны, замолкла.
— Через месяц следующий клон отметится на границе со Страной Песка, — бормотала в пустоту Изуна, не обращая никакого внимания на помрачневшую проекцию — Обито отвлёк Итачи. Они пересекутся и объединятся. Следующая встреча в пустыне…Их нужно отвлечь, чтобы клон успела завершить миссию. Месяц… Месяц…
Сора решилась вновь посмотреть на свой оригинал, до побелевших костяшек сжала кулаки.
— Вы не посмеете… Вы не можете самостоятельно влезть в это! — мелодичный голос дрожал от нескрываемых эмоций, бледные щёки краснели, а взволнованное дыхание шумно вырывалось из раскрытого от нехватки слов рта.
— А кто? Ты не обладаешь боевыми навыками и не способна покинуть пределы Лунного Зала, — криво усмехнулась Изуна, с видимым трудом поднялась на ноги — Другие клоны имеет свои роли.
— Так почему бы не сделать еще одного?
— Не один клон не способен выстоять долго против Итачи. Тем более он может заметить подмену раньше необходимого.
— Но ведь…
— На войне его голова будет забита иным, — оборвала новый поток возражений и отвернулась от Соры, хромая, пошла в сторону врат.
Ни единый окрик, пытающейся отговорить проекции не достиг её, а уже следующей вспышкой Итачи наблюдал новые и новые воспоминания.
Убийство восемнадцатой группы чунинов Конохи. Сокрытие в пустыне. Бой с ним, Саске, Шикамару и Наруто и последующее исчезновение.
Вынужденное. Итачи в то время не замечал, но сейчас прекрасно увидел насколько сложным для неё выдалось сражение. Переместившись, она упала в песок, как в желанные объятия, не способная привести дыхание в норму. Множество трещин вновь расползлись по коже, намекая об одном: тело рушится, как фарфоровая ваза. Из-за шарингана ли или из-за странного контракта с Шинигами. Либо проявившая себя болезнь, как у него.
Но трещины…
Додумать мысль помешала привычная вспышка.
На этот раз Изуна стояла во мраке одного из помещений убежища Акацуки, наполненным дымкой смерти и несколькими трупами, на которых сидел Обито. Стены испачканы кровавыми мазками, незаметными во тьме, убитые члены организации выглядели изломленными куклами с обрезанными нитями. Открытые переломы рвали кожу, кишки смешивались друг с другом в страшной кашице из вывалившихся органов, кости конечностей неестественно вывернуты, вспоротые грудные клетки напоминали неумелую карикатуру скульптора, импровизирующего из камней граната.
Лица навечно застыли в ужасной гримасе, будто ужаленные током.
Рядом высунулась зеленая голова хихикающего Зецу.
— Итачи знает~ Я всё рассказал~
Глумливый смех звучал призрачный воем посреди убитых Акацуки, достигал потолка и стен, обхватывал, несмотря на небольшую громкость, всё помещение, чем раздражил отмахнувшегося от него Обито.
— Не мельтеши.
— Ну, ну! Все хвостатые! Все хвостатые готовы! Когда же начнём?!
— …Собрание Пяти Каге состоится вскоре после возвращения отряда Шикамару в Коноху, — невозмутимо ответила Изуна, поглаживая рукоять катаны. На её лицо отбрасывал беспросветную тьму капюшон, ладони скрыты в перчатках — не было ни единого голого участка тела, позволяющего разглядеть трещины, покрывающие кожу подобно тонким шрамам, струящимся молниями от висков до пяток.
— И что?! Что дальше?! Что ты разглядела в будущем?! Всё пройдет как надо?! — с большей подозрительностью прищурился Зецу, совершая тщетную попытку разглядеть лицо Изуны.
Однако напарывался лишь на безразличный голос, потусторонним ветром окативший спину:
— Мадара воскреснет. Каге умрут. Альянс потеряет девяносто процентов состава, а Скрытые Селения ослабнут от недостатка военной силы. Цели исполнятся.
Ни единое слово не несло лжи. Как Итачи подметил: своих целей она достигла.
Однако Зецу что-то невнятно буркнул и исчез под землёй, оставляя пару Учиха в одиночестве.
Изуна подошла к Обито ближе, но замерла, будто напоролась на стену. А всё благодаря истеричному смешку. Он снял надоевшую маску, небрежно отбросил её в сторону, кривясь не то в усмешке, не то в гримасе презрения. К чему — не понятно.
Хруст от наступившей на чью-то кисть Изуны. Шуршание ткани, хлюпанье кровавых подошв и Обито всем своим ростом возвысился над столь же высокой девушкой.
— Ты не поможешь ему.
Она смолчала.
— Иначе твой драгоценный Итачи умрёт. Ты этого не допустишь.
— Не твоё дело.
Он издал смешок. Сторона лица, сморщенная из-за шрама, отторгающе дёрнулась в конвульсии.
Смотря на Изуну сейчас, Обито чему-то кивал и улыбался, как улыбается тот, кто сквозь тернии, разрывающие плоть и душу, достиг желанной цели. Как тот, кто предчувствует победу и ощущает на губах её вкус.
