тяжело говорить обо всём этом.
Он ничего не ответил, но вдруг потянулся и взял её за руку.
Этот жест, похоже, напугал Гвиг`Дарр. Антонис понял, что за все десять лет их знакомства он никогда даже не пытался быть мягким и понимающим по-настоящему.
— А ты и правда так волновался? Я себя запустила, но ты едва ли выглядишь лучше. — Она дотронулась пальцами до его руки, где тоже стали проступать трупные пятна.
— Да, — покачал головой некромант. — Я давно не принимал ванну, как полагается, совсем сбился с толку, пока тебя не было. Но скажи… — Антонис помедлил. — Почему ты вернулась с Повелителем?
— Сначала мне показалось, что он пришёл подразнить меня. Он предлагал забрать тело Лорен и обещал дать мне благословение, зная мой ответ. А потом он приказал мне возвращаться, восстановил могилу и перебросил меня к храму. Я не понимаю, что это значило. Издёвки, или же те самые любовь и забота божества, которые он проявляет к своим последователям?
— Думаю, второй вариант…
Антонис не успел договорить, как Гвиг его перебила. Делала она это крайне редко, но сейчас посчитала важным сказать то, что хотела.
— Ах, да! Он похвалил меня. Сказал, что я отлично справилась.
— С чем? Ты же сказала, что не успела.
— Я не спасла Лорен, но нашла средство остановить эпидемию в деревне. Это была оспа, я хорошо помню и лекции и прочитанные материалы, хотя пришлось повозиться, всё получилось не сразу.
Гвиг оживала прямо на глазах, готова была говорить больше, но было заметно, что она совсем не рада своим успехам. Как будто бы ей было это совсем не важно. Антонис улыбнулся и только тогда понял, что всё ещё держит её руку, после чего резко встал с кровати.
— Я горжусь тобой не меньше, чем он, Гвиг`Дарр. Пойду, поговорю с Норксисом и приведу себя в порядок, а потом ещё раз зайду к тебе.
Понимание того, что нужно двигаться дальше, давило на неё с каждым днём всё сильнее. “Время на твоей стороне” — будто заклинание звучало в её голове. Антонис говорил, что с годами любое горе переживается, а значение имеет лишь настоящее.
Гвиг`Дарр пыталась открывать книги, но буквы как будто расплывались перед глазами. После этого она наведалась в лаборатории и предложила там свою помощь. Те, кто были хорошо с ней знакомы, очень обрадовались её возвращению Однако работать у неё совсем не получалось. После очередной разбитой пробирки Гвиг извинилась и вернулась в комнату.
Джанис, несомненно, скучала по ней тоже, но Антонис сказал, что у неё на носу новый спектакль, и она сама не своя от активной подготовки к нему.
Когда Гвиг более-менее пришла в себя, она и сама почувствовала тоску по подруге. Всё же Джанис была ярким пятном в её жизни, и теперь очень не хватало её звонкого голоска, мельтешения и хватаний за руки.
Попытка найти её в стенах храма закончилась тем, что Гвиг наткнулась в коридоре на Золо`Ней, которая шла по своим делам и даже не сразу её заметила. В этой девочке всех поражало то, что она мгновенно отыскивала у себя в голове и была готова выдать какую-нибудь гадость в адрес любого.
— О! А вот и наша пропащая! Всё хотела на тебя посмотреть, когда ты вернёшься. Хотя, наверно, ты могла бы поторчать там ещё немного. Тогда бы лысый идиот точно тронулся умом и перестал быть таким важным.
— Я тоже рада видеть тебя, Золо. — Пробурчала Гвиг. — Хотела бы я спросить, где пропадает твоя сестра, но, пожалуй, обойдусь своими силами.
— Да ладно. — Протянула девочка. — Я помогу тебе, и даже не совру. Она несколько часов назад дошила какие-то костюмы и отправилась в этот свой балаган. Завтра ей там кривляться, вроде бы что-то очень важное.
Гвиг развернулась и пошла прочь, стараясь уже не слушать колкости, которые ещё пыталась донести до неё Золо. Когда она говорила такие вещи про Джанис, Гвиг становилось больно её слушать. Эти двое — единственные во всём храме, у кого имелись реальные семейные связи. И лишь добрячка Джанис ценила их по-настоящему.
— Мне важно знать, что такое не повторится, Гвиг`Дарр. — Норксис строго смотрел на неё, требуя ответов.
Гвиг было трудно обещать что-то подобное. Она и сама для себя стала непредсказуемой в последнее время.
— Я… буду стараться. В любом случае, если что-то подобное произойдёт, я готова буду понести наказание.
Магистр покачал головой. Сидевший рядом Антонис внимательно наблюдал за ними.
— Дело вовсе не в наказании. Конечно, внутри храма мы разбираемся с нарушителями, но их действия в первую очередь происходят за этими стенами. Всё сделанное, что противоречит законам, может повлиять на нашу репутацию. Ты уже выезжала за пределы Вильдерра, и видела, как там относятся к немёртвым. После войны прошло не одно столетие, а мы всё ещё не можем обелить себя перед остальным миром.
Гвиг кивала. Всё это было ей известно, но едва ли Норксис мог понять сентиментальность и боль, которые толкнули её на раскопку могилы. Он достаточно прожил, и у него тоже был опыт потерь близких товарищей, но немёртвые зачерствели насчёт подобных вещей.
— Такого больше не случится, я обещаю быть сдержанной. — Сухо ответила она.
Сама для себя Гвиг`Дарр понимала, что такой ответ вполне правдив, ведь она точно больше не попадёт в такую ситуацию. У неё не было других любимых детей, смерть которых ей предстояло увидеть, а со всем остальным она, пожалуй, была способна справиться.
Она уже и забыла, каково это — прихорашиваться перед походом в город.
После ванны с травами её тело восстановилось: исчезли трупные пятна и ссадины на пальцах, волосы стали чуть более пышными. Гвиг не без удовольствия достала из шкафа нарядное фиолетовое платье и пару свежих чулок.
Антонис почти всегда заходил в её комнату без стука, особенно, если точно знал, что Гвиг там. В этот раз он застал её полуодетой, чем слегка смутил и нарвался на гневный взгляд, за которым тут же последовала яркая вспышка: с пальцев Гвиг`Дарр сорвалось ослепляющее заклинание.
— Извини, я думал, ты уже готова. Подожду за дверью. — Потирая глаза, сказал он.
— Стой! — Скомандовала Гвиг. — Ты пришёл, чтоб помочь зашнуровать мне платье, я так думаю?
Она подошла к нему и повернулась спиной. Для некроманта выполнение такого задания было привычным. Обе его близкие подруги часто просили помощи со сложным дамским туалетом.
Гвиг чувствовала, как его грубые руки затягивали кожаные шнурки, и впервые что-то щёлкнуло насчёт Антониса
