том. Поехали. — Непринужденный поцелуй в висок. Я даже подняла на парня глаза «чего творишь?»
К груди поднимался противный, давящий комок. Под ложечкой сосало.
Я ждала в коридорчике, пока Мак закрывал кабинет. Все таки такая сумма.
Мы двинулись к лестнице, держась за руки. Крепкая уверенная лапа, в которой спряталась моя царапка.
Большим пальцем водила по венкам и костяшкам. Грубоватые, шершавые, но такой теплотой от этих рук несет.
Раз ступенька. Два ступенька.
Голова закружилась.
Повисла на плече Мака.
— Каблук?
Стараясь сдержать рвотный позыв, отмахнулась, глубоко вобрав воздух.
Но меня тут же вырвало.
— Кристина. Твою мать! Вроде не перебрала.
— Черт. Единственный белок за день, и тот зря.
Попытка отшутиться вяло проканала. Макар протянул салфетки, и взяв под руку, прижав ближе к себе, повел вниз.
— Слушай, я вот что хотел спросить, — на легких паузах спросил он.
— Все, что хочешь. Пупсик. — Мак поморщился, придерживая мои волосы, пока я умывалась.
— Ты случаем не наркоманка?
— Кажется, мы это уже проходили, — хмыкнула я.
— Не, ну правда. Все ради тебя стараются. А ты? Побег с собственной свадьбы…Чушь.
— Кто старается? Папа? Мать? Или Кари? Уж она то только подсирает мне проблем. Тебе не понять, какого это, быть куском мяса, проданным с аукциона.
— Зато тебе никогда не приходилось думать о завтрашнем дне.
— Потому что сегодня мне и так тошно, чтобы думать о завтра! — практически выкрикнула я ему в лицо. А парень и бровью не повел. Силен на женские истерики? С каких пор? Или только на меня.
Макар довез меня до дома. Возвращаться в клуб, где я оставила девочек, было уже рано. Наверняка разбрелись. Да и охрана, наверняка пробили где я.
Не хотелось идти. Возвращаться. К своей жизни.
Я хочу другую. Не менее сытную, но чтобы я могла сама решать, что, где и когда.
Поэтому, дождаться, когда папа ляжет на операцию, продержаться какое-то время. А потом развестись. В идеале план — побег.
Из-за ворот начали выползать папашкины тараканы.
— Кристин.
— Мм? — повернула голову, ожидая очередной мерзкой шуточки от обаятельного лешего.
— Я… — перевел взгляд на ворота. Дернул головой, и выдал. — До свадьбы ко мне не приезжай.
Фыркнув, поймала его за подбородок и поцеловала, кусая за губы.
— Ты мне не папочка.
— А что толку, если ты его все равно не слушаешь? — с издевкой бросил он мне вслед, убегающей.
39
Эдик. Эдик. Эдуард.
П*дарас, это однозначно. Я про характер.
Вот прямо бесит. Раздражает.
Мерзкий, скользкий. Еще и старый. А все пытается молодиться за счет классных шмоток, походов в бассейн и спа.
Столько раз, как бы «случайно» встречались.
И зубы эти, чуть ли не фонят неестественностью.
— Судьба сводит нас снова и снова, — с довольной ухмылочкой сообщает Эдик, попивая приторный фреш.
Я аж со своего места этот вкус ощущаю. Буэ.
— Знаешь, Кристина, — с такой противной слащавой миной он это произносит. — Хотел спросить. Ты уже выбрала платье?
Вопрос не в глаз, а в бровь. А главное зачем.
— Нет. Выбрать оказалось проблематично, поэтому мне шьют на заказ. А с чего вы, прости. Ты, интересуешься.
— Мне хочется чтобы моя невеста была сама потрясающая. Хотя, — он причмокнул, ухватившись взглядом за мою ногу, прикрытую махровым халатом в эмблемой элитного фитнес-клуба. — Ты есть украшение любой одежды. Но все же, надо помнить, что я высокоуважаемый человек. И мне нужно соответствовать.
Уж что-что, а платье у меня классное.
Струящаяся ткань цвета шампань обволакивает, ласкает нежностью. Ничего лишнего. Выгодно подчеркнута грудь, на которой оно и будет держаться. Поверх на плечики будет накинута полушубка.
Свадьба липовая, а фотки потом по-любому будут по всему интернету. К тому же. Меня увидит Макар.
Сквасила улыбку, и отвернулась.
— Я слышал, твой отец снова плохо себя чувствует.
— Нормально все, не переживай, — пробурчала я, не глядя.
— Может есть какие-то дополнительные расходы, не включенные…
— Эдуард. Спасибо за заботу. Все хорошо.
— Твой отец скоро обанкротится. Я не хочу, чтобы ты из-за этого переживала.
Переживаю я только по тому поводу, что придется видеть твою холеную рожу с лохматыми бровями.
Папочка никак не хочет соглашаться на операцию. До брака. Словно чует подвох.
— Наша семья не обанкротится. Ведь для этого, меня и подсовывают тебе, — стараюсь вложить максимум желчи.
Дяденька понял. Все понял.
И моя перемена ему не понравилась.
— По крайней мере, мне от этого ни капли не хуже.
Встал и пошел прочь, унося своих ядовитых гусениц над глазами.
Скорчила ему вслед гримасу. Меня с поличным поймала какая-то женщина и поморщилась. Ей тоже досталось.
После бассейна в душ, потом одеться.
Эдуард ждал меня, беззастенчиво кокетничая с дамочкой на ресепшене.
Зашла в душ, включила воду.
Вдруг на меня сзади что-то рухнуло, придавив к стене.
— Блять. Что? Кто ты такой? — передо мной мужчина. Парень. Злой. По его острому серому лицу стекает вода, а он не морщится. Протягивает руку и выключает.
Он смотрит на меня, как ополоумевший.
— Кристина Горбань?
— Я сейчас кричать начну, — пихнула его в грудь. Тот выпрямился. Оценил мои прелести. Вынырнул из кабинки и вернулся с полотенцем.
— Как там твоя сестричка? — сунул в руки полотенце, глядя только в лицо.
— Карина? Ты меня с ней попутал?
— Нет, не попутал. Мне нужна именно ты. Без тебя я не смогу ей помочь.
— Да кто ты блять, такой?
— Муж ее.
— Что же ты муж ее бросил? За ней какие-то типы непонятные бегают. Меня едва не похитили, вместо нее.
— Замолчи, — нахмурился, словно я гвоздем по стеклу вожу.
