Другое письмо:
«У меня тут дятел-тунеядец поселился. Па лабазе мясо лежит, так он им и кормится. Обленился совсем. Иногда вспомнит, сядет на чурбак, я на нем дрова расшибаю, долбанет чурбак, потрясет головой, еще долбанет. Я ему говорю: «Ты ж, несчастный, совсем работу забудешь. Весной мясо кончится, чем будешь жить?» Сидит на чурбаке, думает, Синицы обнаглели, жить не дают щенку. Он с ними уже не играет, так тащат за хвост. Давай, дескать, не филонь. Соболей восемь, рысей шесть, добыл матерую волчицу. В конце декабря обещали вертолет за пушниной. Прилетал, кружил, но я в тайге был, не нашли. Надо рацию поставить в средней избушке. Дам председателю совхоза идею. Пишу впрок, может, вертолет еще прилетит...»
«...Привезли на Новый год бутылку шампанского. Пушнину, письма забрали, получишь все кучей. Встретил Новый год в своей компании: синицы, тунеядец-дятел и собаки, конечно. Еще у меня тут лось завелся. Старый самец. С мамонта ростом. Умный. На западе сильно горело, волки к нам на реку перешли. Очень много. А лось выбрал этот распадок. Сверху волкам в него не попасть, в устье избушка моя отпугивает. Живет как за оградой. Обнаглел до того, что дорогу не уступает. Верь не верь, ношу с собой котелок, чтобы отгонять его бряком. А то врежет, как раньше. Тут Вовки Кривого нет, кто меня на горбу потащит? Волков поймал еще четырех. Три выдры. Соболей теперь десять. Ты там узнай, что с телевидением, с прямой передачей? Позвони там кому: сидит-де в тайге Витька-анахорет, желает смотреть «Клуб кинопутешествий» про Африку. Если уйти на Приток, вот где участок! Там никто никогда не ловил. Вот где базу с зеркальными окнами. Да избушек десяток. Обход нужен большой, чтобы зверье не искоренять, а снимать излишки. Культурное в общем хозяйство. Я тут тебе летом городил что-то насчет души. Ты это всерьез не воспринимай. Это я от лежачего положения на пружинной койке. В лесу все нормально, и руки вместе с башкой соображают. Эта работа для меня, брат. Ты жалуешься, что среди бетона и автомашин скоро засохнешь. Разворачивай руль и врубай газ на новые условия жизни. В тайгу. А, толстый?»
Витькины письма я люблю получать, И собираюсь к нему на сезон уже третий год. Но Витька не знает, что иногда боишься того, что у него-то вышло само собой. Всосет тайга и не отпустит обратно.
...Весна на дворе. И совсем далеко отсюда скоро взломает лед на реке, с дальнего участка спустится на моторе Витька-таежник. С шиком врежется в берег, осмотрится и расплывется медным лицом:
— Здорово, толстые!
Олег Куваев
Быть ли охотнику завтра?
Беседу с заместителем начальника отдела охотничьего хозяйства Главохоты РСФСР Д. И. Плотниковым ведет наш корреспондент В. Орлов.
Древнее профессии, чем охотник, пожалуй, не сыщешь. Скажите, Дмитрий Ильич, сколько их сейчас, настоящих охотников, в наш атомный век?
— Охотников за пушным зверем в РСФСР, верно, не более 300 тысяч. Из них профессионалов — штатных охотников, тех, для кого охота является основным источником существования, немногим более двадцати тысяч. Остальные — сезонники, добывающие дичь и зверя по договорам. И, наконец, охотники-любители, те, кто не в силах расстаться с благами цивилизации, но и не в силах побороть в себе древний инстинкт тяги к охоте, к жизни в тайге...
То, что число профессионалов уменьшилось за последние десятилетия (с 30-х по 60-е годы), связано с общим развитием промышленности и сельского хозяйства в стране. Профессия таежного охотника была, по существу, узаконена лишь в 1957 году с появлением специальных охотничье-промысловых хозяйств (промхозов). Ныне в тайге работает свыше 200 промхозов. Промхоз — современное комплексное хозяйство, где охотник находится на положении рабочего. Его доставляют к месту работы на вертолетах или самолетах, на машинах повышенной проходимости. Его снабжают одеждой, оружием, орудиями лова, лодкой с мотором, радиоприемником. Охотнику оплачивается бюллетень, по старости назначается пенсия; от него требуется выполнение плана добычи. План учитывает индивидуальное мастерство охотника, а также запасы пушных зверей на закрепленном за ним участке.
Известно, к примеру, что соболь, когда охота на него в начале нашего века велась хищнически, в ряде районов был истреблен полностью. Уже в наше время ценой больших трудов удалось восстановить его численность. Сейчас соболь во многих районах Сибири составляет основу промысла. И это стало возможно благодаря плановому рациональному промыслу.
Бывает и так. В последние годы в Западной Сибири пересохли многие озера из-за необычайной жары. Численность ондатры резко пала. Но вот озера вновь начали наполняться водой. Тут же было организовано переселение тысяч зверьков ондатры из других областей. Скоро здесь будет возобновлен промысел.
Но современному охотничьему хозяйству приходится сталкиваться и с иными трудностями. Порой теряется качество охотничьих угодий. Это происходит тогда, когда распахиваются целинные массивы, когда ведется интенсивная рубка лесов в районе, как, например, на Тюменском севере или в Приангарье, когда в местах лучших угодий обнаруживаются запасы нефти... Причина не только в том, что нефтяные промыслы обычно загрязняют леса и тундру. Дело и в том, что большая часть трудоспособного населения переходит в развивающуюся в этом районе промышленность. Это закономерно, здесь уже действует экономический фактор. Но выход должен быть: надо искать оптимальные варианты сосуществования развивающейся промышленности и природы; проявлять большую заботу о профессионалах-охотниках — труд их тяжел, а дохода они приносят государству немало...
— Дмитрий Ильич, конечно, охотничье хозяйство тесно связано с другими отраслями экономики, но крепче всего, надо полагать, с лесным и сельским хозяйством. Не раз уже раздавались в печати голоса в защиту кедровых лесов Южной Сибири и Дальнего Востока, которые являются наиболее ценными угодьями соболя и белки. Что Вы думаете о комплексном таежном природопользовании, о создании комплексных государственных предприятий для рационального освоения биологических ресурсов тайги? Насколько известно, совместное ведение лесного и охотничьего хозяйства уже осуществляется в Прибалтике и на Карпатах...
— Конечно, тайгу трудно раскладывать по полочкам: это — лес, это — пашни, это — звери, это — рыба... Природный комплекс должен изучаться в комплексе. Но Россию по охотничьему хозяйству нельзя сравнивать с Прибалтикой. В РСФСР оно должно быть самостоятельной отраслью народного хозяйства. Какие бы формы ни приняло таежное природопользование, роль охотника-профессионала будет по-прежнему ведущей. С охотником прошлого его будет роднить, конечно, сам процесс охоты — выслеживание, скрадыванне зверя; человек, как и прежде, должен суметь перехитрить зверя, отточить свою интуицию, выдержку... В остальном это будет современный человек. Мы стремимся сейчас к тому, чтобы охотник не оставался сезонным рабочим, чтобы имела занятия его семья (комплексное природопользование как раз дает такую возможность), чтобы условия жизни его приближались по мере возможности к городским.
Для Сибири охотничий промысел остается и будет оставаться одной из важных отраслей хозяйства. Еще даже не все пригодные для охоты угодья на сегодняшний день освоены...
Каскад: реальность и проекты
Щедрые воды Ангары. Экономически эффективный потенциал ее потока, то есть тот, что сегодня может быть поставлен на службу народному хозяйству, оценивается в двадцать миллионов киловатт. Пять гидростанций задумано на этой реке, правда, пятая лишь наполовину ангарская... Четыре из пяти — гиганты, мощностью четыре-пять миллионов киловатт каждая. Современная техническая мысль направлена на освоение энергетических ресурсов сибири. Будущее таежного приангарья, какое оно!
Идея энергетического освоения Ангары была заложена еще в планах ГОЭЛРО. Ныне ленинские мысли об электрификации страны получили реальное воплощение.
Ангарский гидроэнергетический каскад — это уже не только проект. Две электростанции — Иркутская, первенец каскада, где испытывались идеи и методы строительства крупных гидротехнических сооружений, накапливался опыт, и Братская, мощностью пять миллионов киловатт, первый сибирский исполин, — действуют, посылают электрический ток в энергокольцо Центральной Сибири.
На север от Братска, вниз по течению Ангары, идет строительство третьей ступени каскада — Усть-Илимской ГЭС. Первые ее агрегаты станут под нагрузку в нынешней пятилетке.
Строительство Усть-Илимской ГЭС похоже и не похоже на строительство Братской. И там и здесь почти то же геологическое строение и климат, схож напор реки в Падунском сужении с напором у диабазового Толстого мыса, неподалеку от которого и впадает Клим. Но...
