не Гарибальди. Для Петроса он был жестоким, сухим и слишком прагматичным человеком. Машиной не считавшейся с ценой людских жизней. А ещё именно он виноват в приходе к власти Бена Гури.
Джянчи, пятый главнокомандующий, в свою очередь, был многими презираем за то, что он допустил почти двадцать лет назад печально известный государственный переворот в Рае Осириса и последовавшие за этим проблемы. Но никто не видел, сколько сделал Джянчи добра. И для солдат «Параллели» и для мирных жителей Башни. Скольких он спас и спасал бы, если бы его не заставили уйти. Его смерть более десяти лет назад стала для Гарибальди серьёзным ударом. Никто не знал его так хорошо, как он. Единственное, за что Гарибальди и мог поругать Джянчи, так это за то, что он не уделил должного внимания собственной большой семье. И тому, что там медленно назревало.
Все пять высших командиров уже присутствовали здесь. Они сидели в гробовой тишине, не проявляя друг к другу никакого интереса. Когда Гарибальди вошёл в кабинет, командиры рассеяно обернулись, но когда, вслед за Петросом вплыл Сехмет, все быстро поднялись и небрежно отдали главнокомандующему честь.
— Расслабитесь, чтоб вас всех! Как видите, независимый эксперт от Совета прибыл несколько ранее запланированного срока, — прорычал Петрос, недовольно помахав головой.
В обыденные дни, когда он проводил обязательные совещания, здесь было не продохнуть. Адъютанты, командиры уровневых филиалов, военные комиссары и прочие, и прочие. Гарибальди не задевало, что честь отдали ему лишь увидев посла, так как ему это было не по душе. Его больше раздражало пренебрежение командиров друг к другу. Он в очередной раз тяжело вздохнул, и двинулся к своему месту обычным быстрым шагом.
Гарибальди сел в своё жёсткое кресло с прямой спинкой, положил руки на стол и нашёл улыбающегося посла, по-прежнему стоявшего чуть в стороне от входа. Петрос закатил глаза и коротким взмахом руки пригласил его присесть. Тот, приложив правую руку к сердцу, поклонился и уселся в ближайшее из кресел.
Гарибальди вновь осмотрел своих командиров, тем самым давая им понять, чтобы они помалкивали.
С одной стороны восседали, как всегда таинственные, командиры миротворцев и тяжёлой пехоты — Риэндо и Молчун. Напротив их сидели невозмутимый глава службы безопасности и шеф полиции — Гасик Акер и глава внешней разведки — Чакайд Абрафо. Второй, будто не замечая сложившийся ситуации, (А поднимался ли он, кстати?), проявлял полное безразличие к происходящему. Он что-то читал, расслабившись в кресле. Петрос, с призрачной надеждой всмотрелся в Абрафо.
«Неужели соизволил прийти самолично?»
Но вот его фигура дёрнулась и, замерцав, на секунду исчезла. Гарибальди, разочаровано заскрипел зубами.
«Вот ведь же мерзавец! Он ведь не на задании сегодня, но всё равно не соизволил прийти! И вообще, никогда не мог понять, как ему удаётся настолько хорошо синхронизировать свою голограмму с окружением!»
Петрос посмотрел налево от себя, и увидел Бэбила. Он немного обеспокоено смотрел на посла, а с уголка его рта стекало что-то бело-молочное. Петрос недоверчиво опустил взгляд и увидел в руках друга стаканчик…
«Мороженое!» — воскликнул про себя Петрос, смотря на друга с отвисшей челюстью.
Мендель чуть дёрнулся и, посмотрев на Гарибальди с невинной улыбкой на лице, тихо спросил его:
— Что-то случилось, Пепе?
— Абсолютно ничего, — сквозь зубы прорычал Петрос и, тряхнув головой, переводя взгляд на посла, медленно заговорил:
— Я знаю, что мы сегодня с вами готовились к одному невесёлому дельцу, но кое-что поменялось.
Командиры перевели взгляд с Гарибальди на Сехмета, а потом снова на главнокомандующего, но те, чьи лица Петрос мог видеть, всем своим видом дали ему понять, что так до конца не поняли, что конкретно пошло не так. Гарибальди не спешил им всё разжёвывать и вместо этого обратился к послу:
— Вам, наверное, интересно знать, дорогой посол, почему я назвал вас, к сожалению не увидев, «цирковым дурачком»? Всё очень просто, мы собрались вас разыграть. Точнее того, кто должен был быть в роли эксперта.
— Как интересно, — медленно, протянул Анх-Тауи. Его улыбка стала ещё более заботливой, а голос ещё больше наполнился щёлочью. — И как же, если не секрет?
— Тот, ради кого мы сегодня собрались, на самом деле, не так прост, как мы его представляли в отчёте. Поэтому мы не хотели, чтобы про это прознали в Совете, дорогой посол. В связи с этим было решено устроить этакий утешительный приём для весьма надоедливой персоны. А после дать ей какую-нибудь мелкую работку.
— И чем же он не прост? — сцепив руки, положа их на стол, протянул Анх-Тауи, сверля взглядом Петроса.
— Вы узнаете буквально через пару минут, господин посол, — бесцветно ответил Гарибальди и нажал на сенсор вызова.
* * *
Дэвид потёр себе левый глаз, на который была наложена цветная линза — пурпурная. Он слезился и зудил. Ему это не нравилось, но теперь придётся к этому привыкать. Кроме прочего, его немного мутило, после того, как в его тело внедрили нанороботов-переводчиков. Дэвид был против этого, сказав, что он и без этого сможет выучить неизвестные ему языки, но Сина была неумолима. В остальном же, он был полностью здоров. Благодаря личной заботе главного врача «Параллели» от последствий затянувшегося Погружения в чужие воспоминания почти ничего не осталось. Лишь раздражающая мигрень от насильно впихнутых и рассортированных в его голову информации. Некоторые данные, что он посчитал за хлам, он так и не смог удалить из памяти.
«Нужно будет с ними ознакомиться поближе, когда всё уляжется. Иначе бы отец мне не запретил их убирать из головы. А ещё нужно будет разобраться с подсаженным им паразитом!»
Но кроме этого, ему не нравилась одежда, которую он надел ради ещё большей конспирации. Серый поношенный пиджак, что был ему чуть великоват, такие же штаны, белая мятая рубашка с галстук-бабочкой, туфли из дешёвых кожзаменителей. Как ему сказали — это самая распространённая одежда среди ныне живущих гильгамешцем.
«Что за стыд!» — всё время повторял про себя Дэвид.
Анхель, чуть ранее услышав из приёмной голоса главнокомандующего и Тура, подошла к двери и теперь, чуть её раздвинув, украдкой наблюдала. Вскоре к этим голосам присоединился новый, неизвестный Шепарду, щелочной голос. Анхель напряглась и задрожала. Голоса удалились и смолкли. Сина аккуратно прикрыла дверь и повернулась к ней спиной — бледная и взволнованная. Она перевела остекленевший взгляд на Дэвида и нервно произнесла:
— Они прислали в качестве эксперта от Совета посла Рая, поперхнись кофе, праотец Авраам! — она прикрыла лицо руками и простонала. — О нет! А старик Гарибальди настолько спешил, что не заметил его!
