я уже категорически запретил, как и плавать в бассейне, даже под присмотром Маши, знаю Аврора ни за что не выйдет из дома. Тем более к нам, она не пойдет.
Сейчас время уже полночь. Свет нигде не горит. Все спят. Неужели она не придет? Не хочу писать и подставлять ее, пока не решу все вопросы.
Но думать, что она не придет, или что еще страшно, он там с ней неизвестно, что делает, а меня нет рядом, еще страшнее.
В своих мыслях я не замечаю, как из-за кустов выходит тень и движется ко мне.
Аврора.
Стоит передо мной в шелковом халате.
Тяну за руки на себя. Обнимаю. Крепко-крепко, прижимаю. С минуты так сидим. Молча. Потом она отстраняется и целует мои губы.
Моя сладкая.
Врываюсь нежным поцелуем в ее рот. Наслаждаюсь, нежно шарю руками по ее телу, через шелковую ткань.
Развязываю пояс, сбрасываю с нее халат, не отрываюсь от желанных губ. Желание с головой накатывает, нежно покалывая в области паха. На ней был только халат. Обнаженная Аврора выглядит прекрасно, я лишаюсь рассудка. Есть только я и она.
Перекатываюсь и оказываюсь сверху. Плед мягкий, я не переживаю, что Авроре больно лежать, и все равно пытаюсь быть нежным.
Молча целуемся и гладим тела друг друга, только стоны срываются с губ.
Быстро освобождаюсь от шортов, с ее появлением в моей жизни, я перестал носить боксеры, раздвигаю ее ноги и плавно вхожу в желанное лоно.
Я открыл в себе новые качества.
До встречи с ней я не подозревал, что ими так искусно владею.
А именно — я маньяк, извращенец и параноик. Вот.
Ревнивый до чертиков маньяк.
Бесит особенно, когда сейчас я ничего не могу сделать. Держу себя в руках.
А вот член в штанах держать не могу. А потому всю эту неделю мы с Авророй ночи проводим вместе. А днем отсыпаемся. Правда каждый у себя дома.
Я как тот извращенец целыми днями, до встречи с ней, не расстаюсь с телефоном. Все время пялюсь в экран. Там у меня камеры наблюдения.
Я же маньяк, а потому попросил разрешения у Авроры, установить камеры у них в спальне, на кухне и в детской.
Нет вы не подумайте, мне наплевать как там спит Марат. Я там установил для того, чтобы если не увижу ее на кухне, или в спальне дочери, я мог посмотреть, что происходит у них в спальне. И не допустить …это вот мои маньяческие качества. Знаю это звучит смешно, но я стал параноиком. Преследую любимую женщину.
Нет не преследую, ладно, пытаюсь защитить. Иначе никак.
Этот урод если один раз поднял на нее руку, то может и повторить. И тогда я разобью ему башку!
Странно, но когда Аврора говорила, что он не трогает ее, я сомневался. Чтобы такой мудак, как Марат и не трогал ее? А на деле все вижу сам. Даже слышу, но я не совсем маньяк, стараюсь не слушать их разговор. Стараюсь. Они сейчас живут как соседи, просто в одном доме. И я чертовски рад этому, у нас с Авророй появилось больше шансов видится. Наш плед я оставил там, чтобы каждый раз не таскать. Погода позволяет, да и на ту полянку никто не ходит. За огородами, всем как то плевать, что там. Полянка красивая, ну и ладно. Жители привыкли к ней, не ходят туда, даже цветы собирать, которыми усыпана вся полянка. Дурманящий аромат цветов стоит круглосуточно..
Не знаю, что в уме у этого мудака, как долго он так продержится, без женщины. Знаю, что ни с кем не встречается. Его пассия с мужем еще не вернулись с Германии. Насколько его хватит, один черт знает. Мне просто чуток времени нужно. Совсем чуток, и я могу уже действовать.
Первые несколько дней Альбина держалась, строила из себя обиженную. Не лезла со своими глупыми вопросами, и в принципе не лезла ко мне. А потом ее как сорвало. Ходила полуголая по дому, во дворе, безвылазно плавала в бассейне, но мне то похер, как она оделась. Давно не прет на нее.
Сижу на крыльце, просматриваю камеры.
— Ренат, милый, — она подошла ко мне с соком в руке, — давай охладимся. Такая погода чудесная, а ты в телефоне зависаешь.
— Альбина кто бы говорил про телефон. а тебе стоило бы помолчать.
— А что я ни так сказала? Ты с телефоном не расстаешься!
— От тебя перенял, — а как мне расстаться, если я вот проснулся только, после охуительной ночи с моей девочкой, и сейчас смотрю, как она спит. Она провожает Лину в садик, вместе с ним, и ложится спать. Но к их приходу у нее все убрано и готов, претензий никаких.
— Я не шучу, пошли искупаемся!
— Альбина, я только проснулся и кушать хочу, а не плавать, — смотрю на нее сверху, ну искусственная кукла!
— Да, ты теперь у нас целыми днями спишь!
— Я пошел кушать!
Прошел спокойно на кухню, где моя Милена кушает. Точнее она кормит Машу, а Маша в свою очередь ее.
— По-другому сегодня ее не накормить! — смеется Маша и открывает рот.
— Булочка моя, это что еще за новости? — сажусь рядом с другой стороны.
— Я вам сейчас накрою, — говорит Маша, встает и накрывает на стол.
— А мы сами покушаем, лады? — держу кулак в который она стукает своим маленьким кулачком.
— Папа, — разговаривает с набитым ртом, хотя много раз говорил, что так нельзя, — я хочу кушать, то что вы. А не вот это вот зеленую штуку.
— Это брокколи, мы тоже ее кушаем, это очень полезный овощ! Кучерявый!
— Куцерявый? — смеется звонко, — овощ тоже бывает куцерявый?
— Как видишь, и мы сейчас его вместе поглотим!
Я с удовольствием кормлю дочку и ем сам, конечно с нами еще Маша. А потом приходиться плавать в бассейне, с Миленой. Очень просит. Не могу отказать, она мой лучик солнца.
Держу ее в воде на животе и кручу вокруг себя. Смеется и веселится.
Альбина пытается к нам присоединится, но не получается. Она лишняя в нашем с дочкой кругу.
— Ты меня утопишь! — кричит мелкая, когда Альбина просит делать с ней тоже самое.
Вот Авроре она доверилась бы полностью, не сомневаюсь. Но не матери, которая изредко вспоминает, что она мать.
— Ренат! — кричит Маша с моим телефоном в руке.
Выплываю с Миленой, передаю ее в руки Маши.
— Я извиняюсь, — говорит виновато Маша, — но этот номер
