И не до любовей. Жив остался, и на том спасибо. Но все же. Складывалось впечатление, что от меня сново что-то скрывают. Но как по мне, то хватит уже этих тайн и недосказанностей. Хотя и не мне судить. Сама ведь до сих пор молчу.
Вечером, я вновь приехала в больницу. Но в палате Ахмета, я наткнулась на женщину. Статную, эффектную. И если уж говорить честно, то очень красивую женщину. Она была с папкой в руках, и по всей видимости, уже собиралась уходить. Посмотрев на меня с неким непонятным мне интересом, женщина ушла.
Ахмет был зол. Это было видно сразу. Чего только стоило его лицо. Зачем приходила эта женщина, я решила не спрашивать. Захочет, сам расскажет.
— Ну как ты? Как ты себя чувствуешь? Я тут тебе привезла домашний бульон, сама варила. Врач сказал, что тебе можно.
— Я не хочу.
— Ахмет, ну так ведь нельзя, иначе не поправишься. Тебе нужны силы.
— Ты что дура? Какой на хрен бульон, я чуть не сдох. Серьезно думаешь, что он мне сейчас поможет?! — заорал на всю палату Ахмет, а я чуть не выронила банку из рук.
Я ведь все понимаю, но я хотела как лучше. Это ведь такая малость, что я могу сейчас для него сделать. Я бы все отдала, чтобы ему помочь, чтобы он скорее поправился, чтобы ему не было больно. Я бы забрала эту боль себе, потому, что люблю его, и все это из-за меня. Только я виновата.
— Не кричи, успокойся, тебе сейчас нельзя волноваться. — как можно более спокойно ответила я, несмотря на то, что было обидно. Но я все стерплю. Я знаю, реабилитация будет долгой и не легкой, врач предупреждал, нельзя сейчас обижаться. Нужно поддерживать Ахмета.
— Уезжай домой. Незачем ко мне приезжать сто раз на день.
— Ты не хочешь меня видеть? Потому, что ты лежишь здесь сейчас из-за меня? В этом все дело? — спросила я, и отвернулась к окну, вытирая слёзы. — Скажи как есть.
— Я устал, что здесь не понятного. — сново заорал Ахмет и я выбежала из палаты.
Всю дорогу до дома я тихо плакала.
Андрей наблюдавший за мной не выдержал и остановил машину.
— Милан, успокойся пожалуйста. Я понимаю, сейчас тебе тяжело, но и ему тоже. Не расстраивайся. Я уже не могу на все это смотреть.
— Почему он так со мной? За что?
— Все наладится. Хоть я и не одобряю твоего выбора, но раз ты до сих пор с ним, несмотря на все, что у вас было, значит он не такой хреновый мужик. Дай ему время придти в себя.
— Я ведь так и не смогла ему все рассказать, вдруг, после того, что он услышит, он вообще отвернётся от меня?!Вдруг он не поверит мне, не поверит, что я не знала кто он?!Подумает, что я все подстроила. А он пострадал. Из-за моего вранья. Что тогда?
— Не вини себя ни в чем. Ты не виновата. Даже думать не смей, что все из-за тебя. Потому что это не так. Ахмет знал, на что шёл, не маленький, о последствиях тоже должен был подумать. А в том, что было в его прошлом, твоей вины нет тем более.
От слов Андрея было не легче. Но я была рада, он он есть и что он рядом. Он всегда был рядом, сколько себя помню.
Прошла неделя. После нескольких моих визитов в больницу, я все отчётливее видела как раздражаю Ахмета. Он даже коснуться его не давал.
Все, что я говорила, он воспринимал в штыки. Порой просто молчал и игнорировал меня. Делал вид, что меня нет.
Я же упорно делала вид, что не обижаюсь.
Хотя каждый раз покидая палату, я горько плакала.
С врачом поговорить никак не удавалось. То на операции, то у пациента.
Я хотела проконсультироваться, хотела узнать, как проходит лечение Ахмета. Есть ли улучшения. Ахмет на мои вопросы не отвечал.
Каждый раз, я хотела найти нужный момент и поговорить с Ахметом, но его отношение ко мне, с каждым днём только ухудшалось, а мои тайны удваивались.
Я узнала, что беременна. Со всеми событиями, я забыла о таблетках и защите в последние наши интимные моменты с Ахметом. И вот результат. Срок небольшой, но я точно знаю, что аборт делать не буду. О беременности пока знают только Андрей и мама. Мама все поняла по моему состоянию и утреннему токсикозу, Андрей, просто увидел, как я покупаю тесты, когда сопровождал. Оба обрадовались и поддержали. Но как отреагирует Ахмет.
Сегодня я ехала в больницу, настроенная на разговор. Чему быть, того не миновать. Тянуть уже больше некуда. Я хотела чтобы Ахмет узнал о ребёнке, вдруг это придаст ему сил. Это ведь радость.
Я вошла в палату, при виде меня, Ахмет лишь разозлился. Но за последнюю неделю, у меня уже выработался иммунитет. И я старалась реагировать не так остро, да и я теперь в положении.
Я решила не любезничать, а начать сразу, и серьезно. Иначе Ахмет меня просто выставит, а я и пикнуть не успею.
— Ахмет, я к тебе по делу. Нам нужно серьезно поговорить.
— Я знал и готов. На столе бумаги, возьми их. — коротко бросил мне муж.
Ничего не понимая, я взяла в руки папку, и стала просматривать ее содержимое. Скорее всего, эта та самая папка, с которой была здесь та женщина. Откуда он мог что-то узнать.
Трясущимися руками, я переходила от одной бумаге к другой. Глаза бегали с бумаг на Ахмета и обратно.
— Что это значит Ахмет?
— Там чёрным по белому написано.
— Мне все равно, что там написано, объясни?!
— Нас развели. Ты больше мне не жена.
— Могу я узнать причину? Или я не заслужила?
— Я хочу начать новую жизнь, уехать, и там ты мне ненужна.
Новая жизнь, уезжает, ненужна. Все это было каким — то абсурдом. Он сам не понимает, что говорит. А я не верю в то, что вижу и слышу. Но нужно держать лицо. Унижаться я не буду. Раз он принял такое решение самостоятельно. Прошла любовь.
— Вот как, ну тогда, всего тебе хорошего. Все, что приписано в документах мне не нужно. Оставь себе, на новую жизнь. Уйду с чем и пришла. Прощай.
Я неуверенной походной, не оглядываясь вышла из палаты. Хотела оглянуться, но душили слёзы. Боялась если посмотрю на него в последний раз, то не смогу уйти. Брошусь к нему и буду умолять не уходить. Не бросать
