Затем горько вздохнул и повернулся ко Второму Отцу. Последние несколько часов состарили его сразу на несколько десятков лет. Об этом говорили ставшие совсем седыми волосы, и чуть подрагивающая голова, и тусклый взгляд глаз, с белками, покрытыми сетью красных прожилок. Даже голос, которым он заговорил, постарел, превратившись из решительного и повелевающего, в скорбный и просящий:
— Все так и произошло, фенешиец, как ты предрекал… За мое увлечение запрещенными знаниями Боги покарали меня двумя предательствами и разрушением Империи…
Яр жестко и бесцеремонно перебил Владыку:
— Империя еще не разрушена, Санахт. Пока пылает только Хут-Ка, который снова можно отстроить за три разлива Геона. Предательство тоже преодолимо для мужчины. Оно делает его только сильнее, осмотрительнее и мудрее. Все в твоих руках, Повелитель, стоящий ныне на развилке между прошлым и будущем Тукана. Ответь мне здесь и сейчас — что ты намерен предпринять? В зависимости от твоего ответа, я скажу, что Боги сделают с тобой и Империей!
Санахт покаянно опустил голову:
— Я всем сердцем принимаю решение Богов и готов смиренно нести их кару, Хем Нетер. То, что находится в пещере будет уничтожено, чтобы и пепла не осталось, а сама пещера завалена. Все причастных к моим откровениям, включая даже стражей в подземелье, я прикажу немедленно убить, вместе с их семьями, родственниками, друзьями, соседями и знакомыми. Любые знания, не одобренные Богами, с этого момента объявляются вне закона!
Яр чуть стукнул концом бывшего магического посоха по каменным плитам:
— Воля Богов такова, Повелитель. Отныне каждый маг, колдун, ворожей, прорицатель и провидец в Тукане — государственный преступник. Твое государство будет процветать и расширяться. Твое имя высекут на стенах всех храмов Державы для увековечивания, а династия не прервется. Однако ошибка есть ошибка и за нее надо платить. Платить всегда. Поэтому ты соберешь все самые богатые фамилии Тукана, Главных жрецов всех храмов, и вы подпишете тайное соглашение, которое станет теперь основой существования Империи. Запомни, пока будет действовать это соглашение, будет существовать и Тукан. Ни один следующий правитель не должен взойти на трон, пока не поставит свою подпись под этим тайным документом, обязанным храниться в Главном храме Бога Мудрости Тира. По этому соглашению вы обяжетесь строить через каждые двадцать поколений некое грандиозное строение во славу Богов, как напоминание и предостережение от сделанной ошибки. Это и будет ваша кара!
Санахт чуть слышно вздохнул:
— Что это за строение, Хем Нетер?
Второй Отец небрежно, кончиком посоха, нарисовал на занесенной песком плите геометрическую фигуру и для пропорции пририсовал рядом с ней маленького человечка:
— Это называется пирамида, Повелитель. Ее высота должна быть не менее стократного роста взрослого мужчины!
Император выпрямил спину. Он все же нашел в себе силы снова преобразиться в твердого и безжалостного Владыку, умеющего принимать быстрые и окончательные решения:
— Да будет так, Хем Нетер. Воля Богов будет исполнена!
Яр отбросил посох, встал перед ним на одно колено, почтительно склонил голову и приложил правую ладонь к тому месту на груди, где у хезуров находилось их единственное сердце:
— О твоей мудрости станет известно всей ойкумене, Император Тукана, Санахт I. Прими мое нижайшее почтение…
Конец второй части
«У каждого своя правда, только истина всегда одна…».
Спустя три разлива Геона…
Великий Шу, искусно правя рулевым веслом, неотвратимо уводил свою ладью на запад. С моря потянуло свежестью, ослепительно-белый цвет солнца плавно и незаметно перетек в тепло-бронзовый и отразился в бирюзе волн. Тяжелая, сине-белесая перевернутая глиняная чаша неба сразу приобрела легкость и множество оттенков: от сиреневого и фиолетового до темно-лилового. Чайки притихли и теперь, в полном безмолвии, парили над водой и одиноко стоящей на якоре в ста имперских локтях от берега боевой галерой. Красно-желтые прибрежные скалы, благодаря которым с незапамятных времен море стали называть оранжевым, из раскаленных превратились в просто теплые, а серо-желтый песок среди них стал призывно прохладным.
Яр, скрестив ноги, сидел на этом песке возле самой кромки воды и сосредоточенно занимался очень важным делом. Второй Отец Великого Дома Ибер бросал в море камешки. Перед тем, как бросить очередной голыш в волны, он его долго и сосредоточенно рассматривал — даже кончик языка высовывал от усердия, затем широко размахивался и швырял блин камня в воду. А если его снаряд подскакивал над волнами менее пяти раз, Главный военный Стратег и Защитник Великого Дома Ибер недовольно крякал и тихо, но витиевато ругался на праязыке.
Часть поверхности одной из скал, сразу за спиной Второго Отца, внезапно приобрела форму арки, пошла рябью, приняла голубоватый оттенок, и из этой голубизны на прибрежный песок шагнула Марта. Она окинула внимательным взглядом берег моря, галеру, почему-то вздохнула, а потом подошла к мужу и тихо, так же скрестив ноги, уселась рядом. Когда Яр потянулся за очередным голышом, Первая Мать, скосив глаза на этот камень, пробормотала:
— Не… этот не пойдет…
Второй Отец посмотрел на нее из-за плеча и слегка нахмурился:
— Ты думаешь?..
Марта лениво пожала плечами и хмыкнула:
— Я не думаю. Я знаю, неистовый…
Яр упрямо сжал губы, прищурился, покачал голыш в ладони, а затем решительно швырнул его в волны. Камень по очень плоской дуге подлетел к поверхности воды, два раза от нее оттолкнулся, а затем почему-то вдруг резко потерял легкость скольжения и, булькнув, мгновенно утонул.
Второй Отец опять тихо ругнулся, а затем, ища взглядом очередной камень, пробормотал:
— А вот ответь мне, как на духу, незабвенная, почему ты всегда права, а?.. Как у тебя так получается?..
Первая Мать улыбнулась, совсем по-домашнему, нежно и легко потрепала ладошкой серебристые волосы своего мужа, потом придвинулась ближе и положила ему голову на плечо:
— А вот не скажу. Из прирожденной вредности. Мучайся теперь до скончания веков…
Яр ничего не ответил, только гулко вздохнул и подвигал плечом, чтобы голова его жены лежала удобней. Так они сидели в молчании, бездумно глядя на набегающие волны…
Спустя некоторое время Второй Отец слегка отстранился от своей спутницы:
— Ты двести восходов Шу провела на Тропе. Есть на ней хоть какие-то изменения?
Первая Мать неохотно убрала голову с плеча мужа и села прямо:
— И да, и нет…
Яр резко к ней обернулся:
— Что означает в твоем ответе «да» и что — «нет»? Сделай милость, не говори загадками, драгоценная…
Марта, не отвечая, пошарила возле себя рукой, не глядя, нащупала понравившийся пальцам камень, умело размахнулась и швырнула его в воду. Голыш плавно коснулся волн и заскользил по ним, подпрыгнув
