Открыв глаза, я почувствовал внезапное облегчение от того, что проснулся в своей кровати, а не застрял в кошмаре.
Мне не понадобилось включать свет. Все провода в доме действительно раскалились. Каждый стерео, комбайн, все компьютеры и микроволновые печи были оранжевыми и начинали желтеть. Гвозди в стенах прорисовывали каркас красными точками.
— Мистер Ипс! Мистер Ипс!
Я выбежал в прихожую, чтобы вынести малышку из дома на случай, если он полыхнёт, но на полпути осознал, что в доме было холодно, как в холодильнике, и что в оранжевом свете, исходившем отовсюду, я мог разглядеть пар, выходивший у меня изо рта при дыхании. Мурашки пробежали по всему телу.
Джоанна сидела на кровати, прижимая к себе кота и показывая на один из девяностодюймовых экранов телевизоров.
— Там что-то есть! — пробормотала она, стуча зубами от холода. — Чудище!
Экран вспыхнул белым — слишком ярко для любой обычной передачи. Но как только я подумал, что это очередной электронный сбой, что-то начало образовываться в белизне; сформировалась чёрная полоска, как пустота между двумя невидимыми губами. А потом оно заговорило.
— Отпусти нас домой, — сказало оно резким электрическим стонущим голосом.
— Мне страшно, — завизжала Джоанна.
— Кто вы? — спросил я. — Санрайз Коллекшен Эсоушиэйтс? Я же расплатился с вами в прошлом месяце. Парагвайское сыскное агентство? Отцепитесь от меня.
— Мы застряли здесь, — произнёс разрез рта из центра экрана, из белого сияния. — Мы не знаем, где мы… — звук приглушился ненадолго, и накал проводов в доме упал вновь до оранжевого. Потом всё проявилось с прежней силой. — … из твоего прошлого и настоящего, — голос задребезжал. — Мы не знаем, куда попали.
— С кем это, вы, думаете, здесь связались? — спросил я. — С любителем? Не волнуйся, — сказал я Джоанне. — Я профессионал.
— Отключи своё силовое поле, — сказало оно. — Хронопластическая аномалия дезориентировала наши… — Опять раздался треск и огни потускнели, но всё вернулось с ещё большим Напором. — Мы в ловушке здесь. Мы потеряны.
— У меня прям сердце кровью обливается, — сказал я. — А что я с этого буду иметь?
Рот, похоже, предвкушал что-то:
— У тебя останется то, что мы тебе послали.
— Я не хочу расставаться со Скраффом, — быстро проговорила из-за моей спины Джоанна.
А я не хотел расставаться с машинами, деньгами, памятью о Сильвии Ромилар.
— Ладно, ребята. Что мне выдернуть сначала?
— …Не имеет значения… Отключи своё силовое поле.
Я вытащил Джоанну на улицу, к дальнему углу дома, где находились электрические рубильники, а её кот пошёл за нами, как собака. Снаружи дом выглядел вполне нормально, за исключением разве что странного свечения, проходившего через стены, как будто проглядывал его каркас.
Ящик с рубильниками выглядел так, будто там проходила мексиканская фиеста, внутри повсюду вспыхивали радуги электрических разрядов. Над ним я увидел маленькое колёсико с чёрной полоской, вращающееся со скоростью две с половиной тысячи оборотов в минуту.
— Мне нужно только переключить этот рубильник, — сказал я Джоанне. — И всё будет в порядке.
Едва я перебросил выключатель, все окна в доме вздулись, потрескались и разлетелись мелкой крошкой по двору. «Б-з-з» стояло у меня в ушах, пока по всей округе взрывались трансформаторы, высоко на телеграфных столбах. Над домом, как огромный пузырь, расширялся голубой электрический разряд и вдруг исчез.
Потом, сквозь звон в ушах, я услышал как завыли сирены.
Несколькими днями позже рабочие вставляли последние стёкла в окна на фронтоне, когда подъехала Сюзанна. Пересмешник в глицинии лаял на Скраффа, сидевшего посреди двора и наблюдавшего за рабочими, вставлявшими стёкла в оконные рамы.
— Новая кошка? — спросила меня Сюзанна. Джоанна прижималась к её ногам, но специально отстранилась, чтобы заявить:
— Это мой кот. Его зовут Скрафф.
Сюзанна довольно кивнула.
— Он выглядит здоровым.
— Исключительно здоровым, — согласился я. — Добро пожаловать назад. Заходи, выпьем рамоса.
— Мама, — прошептала Джоанна, — у нас есть тайна.
На лице Сюзанны проступило сомнение… Затем она посмотрела на рабочих и на подгоревшую местами штукатурку. — О Боже, милая, ты в порядке? Что, был пожар?
— Со мной всё нормально, мамочка. Мамочка, — Джоанна снова перешла на шёпот, — у нас были чудища в стенах, а Скрафф электрический.
Теперь Сюзанна явно была недовольна.
— Ты смог ей понравиться, Ипс. Господи, всего за неделю ты смог ей понравиться, — она покачала головой. — Что ж-- она сделала долгую паузу. — Это неудивительно.
— Ты хочешь сказать, она — мой ребёнок?
Сюзанна кивнула.
— Я так и думал. Догадывался, понимаешь, потому что у неё особое инстинктивное стремление к самым лучшим вещам в жизни. Сюз, заходи, поговорим о нашем путешествии в Нассау. И ещё я покажу тебе, что у меня в шкафу. А потом поговорим о нашем путешествии на Крит. Да что там, прикинем, может, махнём в Пекин и Сингапур.
После того, как я выдворил из дома полицию той ночью и успокоил свои нервы, подержав немного в руках свою наличность, я обнаружил, что большая её часть датирована двадцатью или тридцатью годами позже в будущем, но достаточная часть была употребимой уже сейчас, так что мы могли провести остаток лета хоть в Монголии, если б захотели.
— Значит, Сингапур, — сказала Сюзанна. — Что ты такого натворил, Ипс?
— Таити? — предлагал я. — Тасмания? Галапагосы?
Один из рабочих помахал мне.
— Эй, мистер! Этот кот так смотрит на нас. Не могли бы вы, знаете, убрать его как-нибудь?
Скрафф подобрался к нам. Всё в нём было нормально, за исключением его дизельного урчания. И его рудиментарной способности понимать английский.
— Скрафф ест овощи, мама.
— Ипс, — сказала Сюзанна. — У тебя всё не как у людей.
— Несмотря на это, — ответил я, — всё материально и подчиняется законам механики. Поверь мне.
— Правда, правда, мамочка, — подтвердила Джоанна. — У нас был вой в стенах, и мы думали, что это парагвайцы, а это оказалась хронопластическая аномалия, и…
Я слегка подтолкнул её локтем и кивнул в сторону рабочих.
Сюзанна посмотрела на Джоанну, потом на Скраффа, потом на подгоревший местами фронтон дома.
— Ипс… Ладно, ладно, я выпью рамос. — И она зашла внутрь.
Сюзанна Питковски была особым материальным проявлением, подчинявшимся законам механики, которое выводило из состояния равновесия мою духовную основу, которая, конечно, являлась лишь сочетанием связующих нейронов между головным мозгом и конечностями. А жизнь становилась всё интересней с каждым днём.
Дин Уитлок
ЧЕЛОВЕК ПО ФАКСУ
© Dean Whitlock. The Fax Man. F&SF, September 1990. Перевела Елена Сухачёва
Джерид Террол восстановился к жизни в кабинке факса. Он заморгал глазами и затряс головой, на мгновение сбитый с толку ощущением того, что это уже с ним было. Он знал, кто он и где он, и почему здесь находится, но знал также, что его не существует на самом деле. Он не был настоящим Джеридом Терролом. Тем Джеридом Терролом, который находился сейчас в своем офисе компании «Уорлд Продактс Анлимитед, Лимитед» и собирался пойти на совещание с высокопоставленными лицами по поводу приобретения в собственность (читай, экономического захвата) «Лунар Ресурсиз, Инкорпорейтед». Этот Джерид Террол («Я», — сказал он самому себе) был человеком-факсом.
Его сознание прояснилось, а с ним вместе прояснилась и цель. Джерид Террол улыбнулся, потянулся и вышел из кабинки, готовый приняться за дело. У него было три часа, прежде чем эта копия.(«Я», — напомнил он себе) исчезнет. Три часа, чтобы провести совещание с парнями из Западных Конгломератов, выжать из них все, что можно, и составить отчет. Три часа. Достаточно времени для такого человека, как Джерид Террол.
Он отыскал свою одежду в раздевалке рядом с кабинкой и быстро натянул ее на себя. Прибытие к месту назначения нагишом не волновало Террола (это лучше, чем смешивать свои молекулы с джинсами). Однако он терпеть не мог тратить время на одевание. Его секретарша заранее послала по факсу предварительно уменьшенный комбинезон стального цвета и фуляровый носовой платок с темно-бордовым рисунком по желтому полю. Цвета власти. Террол посмотрел на себя в зеркало и повязал галстук. Теперь он полностью был Терролом. Он выглядел, как Террол, и чувствовал себя, как Террол.
Некоторые люди не переносили переправки по факсу. Они не могли примириться с тем, что углеродные копии существовали сами по себе. Или они не хотели растворяться спустя три часа. Или не могли смириться с прибытием к месту назначения нагишом. Такие люди все еще летали на совещания самолетом. Они все еще возили с собой портативные компьютеры. Террол ухмыльнулся при мысли об этом. Портативные компьютеры для хлюпиков! Он вышел из раздевалки.
