в пустыни, а на месте гор зеленели равнины, миром правила Триада: Духи, Существа и Кринтэрхи. Они жили в гармонии и процветании, пока Скверна, попавшая извне сквозь энергетический разлом, не принесла с собой угрозу уничтожения. Спасая себя от инородного воздействия, Триада создала ранее невиданную силу: могущественные чары подавления. Однако вместо очищения мир поразил ментальный взрыв. Он преобразил обе силы в нечто новое и бесповоротно исказил суть всего живого. Краеугольный камень мироздания дал трещину. Грянула Эпоха Вырождения. Она длилась долгие тысячелетия. Её апогеем стали закономерные последствия: великие Духи покинули земную твердь, гордые Существа уподобились животным, а Кринтэрхи, несравненные заклинатели по праву рождения, регрессировали в людей, коим даже неизвестна история того, что они называют Магией. По неведомой мне причине взрыв не затронул лишь нас, драконов, отныне единственных хранителей Древних Знаний.
— Так, значит, я… Кринтэрх? — Лайла уронила изумлённый взгляд на свои ладони: угасшие колдовские руны сверкнули оранжевым. — Это объясняет, почему только мне удаётся концентрировать в себе крупицы магии Света. Но… я же вернулась к жизни благодаря проклятию вампиризма. Я порождение Тьмы… Как такое возможно?
— Божественное вмешательство? Дурное знамение? Судьба? Всё определит лишь твой выбор…
— Выбор? — насторожилась вампирша.
— Первые Драконы предрекли гибель мира в год, когда Тьма вторгнется в Эрмориум, пристанище душ, существующее вне времени и пространства. Леонардо шёл к этой цели несколько столетий, изничтожая Существ чужими руками. Вместе с их жизнями иссякала и мощь «Альянса Света». Одержимый желанием стать божеством, он убрал последнее препятствие на своём пути и приблизился к финальной черте. Если свет Сумеречной Плеяды упадёт на Звёздный Камень, окроплённый осквернённой кровью Существ, Леонардо сумеет разверзнуть энергетический разлом.
— Его нужно остановить… — пробормотала Лайла и, ужаснувшись собственным словам, обернулась на Джона, что стоял неподалёку в хмурой задумчивости. Дарованное друидами видение больше не казалось сомнительным миражом, а платить жизнью любимого за спасение мира она была не готова. Вампирша обратила решительный взгляд к дракону. — Когда это должно произойти? — она вознамерилась заручиться поддержкой могучего создания и позже, в тайне ото всех, отправиться с ним на судьбоносный бой с колдуном: так никто из близких не пострадает.
— На закате… — смертным приговором прозвучал низкий рык.
— Сегодня?! — опешила принцесса и, развернувшись, вскопнула волосы пальцами. — Мы даже с горы спуститься не успеем, не то что отыскать его… — глядя в пустоту, она проскользила руками по щекам и прикрыла лицо сложенными лодочкой ладонями. — По-видимому, мир обречён…
— Пусть мне неведом путь Архондара де’Рона, ибо он никогда не переступал порог моей обители, но я точно знаю, где находится Леонардо: на западе Виверхэля, у единственного на свете Звёздного Камня.
— Ты же дракон… Ты умеешь летать… — голос Лайлы наполнился надеждой, и она посмотрела в сиявшие лазурью глаза. — Прошу, отнеси меня к нему! Лучше умереть, сражаясь за Добро, чем трусливо отступить перед лицом Зла и покорно дожидаться гибели.
— Одна ты никуда не пойдёшь, — пасмурно сказал следопыт. — Помирать, так вместе…
— Прости, Джон, но я не возьму тебя с собой, — кольнула его взглядом вампирша. — И остальных тоже, — она перевела взор на Рэксволда с Эрминией. — Это не обсуждается.
— Не много на себя берёшь? — огрызнулся ассасин.
— Ваш спор бессмысленен, — сообщил негромкий рык. — После трёхсот восьмидесяти пяти лет заточения мои крылья уже не вынесут долгого полёта.
— Вот и славно… — буркнул Джон и направился в сторону лошадей, испуганно жавшихся у дальней стены. — Тише, тише, это я…
Проводив его глазами, Лайла повернулась к древнему существу, что высилось над провалом тёмно-синим утёсом:
— Тогда о каком выборе ты говоришь, если участь всего сущего предопределена?
— Твоя память поведала мне о том, что один из Духов возвратился в мир, дабы ты предстала передо мной здесь и сейчас. В Карстэнуре он вдохнул жизнь в твою спутницу, заключив в недра возрождённой души послание. Мне под силу извлечь эту энергию, но стоит ли — решать тебе, Кринтэрх.
— Дух… — Эрминия хмыкнула. — А я… обёртка для посылки, — её взгляд осенним листом осел на усыпанный золотом пол. — Вот и всё предназначение…
— Не пори ерунды, — тряхнул северянку за плечо Рэксволд. — Насколько это опасно? — он посмотрел на дракона, но тот словно не услышал вопроса, наблюдая за пребывавшей в размышлениях вампиршей. — Эй, махина, я к тебе обращаюсь!
Глаза магического создания презрительно сузились. Изогнув шею, оно опустило голову подобно стервятнику и угрожающе повернуло оскаленную морду к ассасину. Убийца же, стоя без тени страха, вызывающе почесал щёку остриём кинжала.
— Аргалион… — Лайла вдруг выудила витавшее в сознании чужеродное слово. — Тебя зовут Аргалион.
— Верно… — обдав Рэксволда, а заодно и Эрминию жарким дыханием, дракон поднял голову. — Первый из Лазоревого Рода, а ныне — последний из всех. Ментальная связь позволяла мне чувствовать собратьев, но их отголоски смолкли несколько веков назад.
— Мне так жаль…
— Не стоит жалеть о прошлом, когда находишься на пороге будущего. Каково будет твоё решение, Кринтэрх?
— Если извлечение несёт хоть малейший риск для жизни моей подруги, то я предпочту остаться в неведении.
— Истяжение грозит лишь кратковременной болью, — проскрежетал дракон. — Но само послание может таить в себе всё что угодно.
— Хватит уже сопли жевать! — Эрминия, отпнув дутый золотой кувшин, проследовала к Лайле. — Ты пришла сюда за ответами? Так вынь из меня эту дрянь. Так или иначе, нам всем скоро настанет каюк.
Подобно объявшему свод стойкому пламени, жгучие сомнения истязали вампиршу: будто само нутро противилось опасному решению. Она взглянула на Джона, стоявшего с пучком поводьев, но тот, вместо того чтобы начать отговаривать её, ответил коротким кивком. Тогда девушка устремила взор к ассасину, который, неторопливо вращая пальцами кинжал, исподлобья следил за Аргалионом.
— Валяй уже, — бросил он, не отводя глаз от дракона.
— На всё воля богов… — тревожно вздохнув, Лайла посмотрела на магическое создание. — Прошу тебя: яви послание.
— Да будет так! — громогласное дребезжание разлетелось гулким эхом — следопыт еле удержал лошадей.
Эрминия хладнокровно наблюдала нависшую над собой когтистую лапу, что скрыла огненное зарево потолка, утопив блеск сокровищ в теневом пятне. Вампирша, не решаясь отойти, взяла воительницу за руку:
— Наверное, это очень больно. Я с тобой.
— Совсем рехнулась? — выдернула ладонь северянка. — Плевать я хотела на боль. Там постой… — она толкнула вампиршу в плечо, и та, сделав несколько вынужденных шагов, выступила на тусклый свет. — Ну и? Долго ещё? — Эрминия задрала голову, уперев взгляд в тёмную чешую, сквозь которую проступило зеленоватое сияние.
Через мгновение тишину смял треск, и зал заполнила ослепительно яркая вспышка. Когда она угасла, в пещере никого не осталось: ни дракона, ни странников, ни лошадей — только полыхавший свод
