том, что он этого не хотел, я сама настояла. Буквально заставила его взять меня в любовницы, потому что не хотела стать игрушкой его извращенца — отца. Теперь вот мы ролями поменялись. Теперь он меня отпускать не хочет.
— Не дуйся, солнышко. Я же просто в их отношения вмешиваться не хочу. Сами должны разобраться.
— Согласна. Просто ляпнула, не подумав. Но вроде обошлось все.
— Да, обошлось, — говорит он медленно — медленно, смотря на дорогую иномарку, которая проносится мимо нас. Учитывая, что едем мы по не самой асфальтированной дороге, пыль после нее столбом стоит. И не успевает улечься, как за ней еще три машины пролетают. Джипы. Все словно с картинки журнала Форбс.
— А что за номер сто пятьдесят четыре? — смотрю в боковое зеркало, поймав взглядом зад этого дорогущего состава.
— Новосибирская область, — цедит сквозь зубы Андрей и разворачивается так резко, что меня к дверце прижимает. Затем телефон берет и номер набирает. Снова и снова. — Сука. Придется за ним ехать.
— За кем?
— За Платоном. Его папаша пожаловал.
— А как он узнал, где они…
— Скорее всего за нами следили, — вздыхает он и сворачивает на развилке в другую от коттеджного поселка сторону.
Через минут пятнадцать мы добираемся до стройки, где Андрей тут же вылетает из машины и бежит за ворота, а я смотрю на строителей, которые только фундамент закладывают для новых домов.
Не знаю, что и думать.
Страшно за Аврору, а ей даже позвонить не могу.
Я немного знаю про Распутина — старшего, я и видела то его всего лишь раз, когда он меня в борделе покупал, а потом еще раз, когда привез отцу Андрея в подарок за удачную сделку.
Неприятный тип, и меньше всего я бы хотела встать у него на пути. А Аврора встала.
Платон вместе с Андреем бежит к машине, и я, все понимая без слов, переваливаюсь на заднее сидение. Они прыгают в машину, и она буквально срывается с места.
— Как давно?
— Минут двадцать, Платон. Спешили как могли. Звонил..
— Да я телефон вырубаю, все боялся папаша вычислит.
— Зря нас позвал.
— Да уж, — Платон рубит рукой руль. — Он же не убьет ее?
Андрей оборачивается ко мне, а я к окну отворачиваюсь и глаза прикрываю. Потому что знаю, перед такими людьми, которые покупают живой товар, жизнь человека не значит ничего.
Глава 34.
*** Платон ***
Нужно было все решать быстрее. Моя самоуверенность который раз выходит мне боком. Словно я не знаю, кто такой мой отец. Словно я не знаю на что он способен.
Убить для него ничего не стоит.
Даже ту, кого я люблю.
Просто потому что она помешала его планам.
Паника захлестывает, скручивает внутренности, бьет прямо по вискам острой болью.
Быстрее, быстрее. Еще немного. Еще чуть-чуть по этому бездорожью и я буду на месте.
Мы доезжаем за считанные минуты, но приближаясь к заброшенной стройке я вижу густые черные клубы дыма.
— Андрей, это что пожар, — вскрикивает очевидную вещь баба Андрея, а я меня от злости колотит.
Он не мог так со мной поступить, не мог!
Когда мы подъезжаем дом уже охвачен пламенем. И неизвестно сколько еще сюда будут ехать пожарные.
Отец здесь, он стоит в окружении своих людей и смотрит на полыхающий дом ровно так же как смотрел, когда закидывал неугодных в свою печь.
Где-то вдалеке, сквозь пелену слез, вижу, как на машине подъехала ошеломленная мама.
Но смотреть не могу ни на кого, кроме как на дом, окна которого выбивает пламя.
Оно словно игривый ребенок рушит и ломает надежные стены.
Думаю не больше секунды. Всего мгновение, чтобы решить, что сейчас в условиях жизни и смерти для меня важнее всего.
Бегу в сторону дома, но меня дергает на себя отец. С нечеловеческой силой.
— Поздно, сын. Все уже решилось.
— Я тебе не сын! — бью со всего размаха, прямо по лицу. Впервые в жизни делаю то, что хотел так долго. Он отшатывается, а я забегаю на крыльцо в дом, выбивая деревянную дверь.
— Аврора! — кричу, пробиваясь сквозь всполохи пламени и густой туман дыма.
Прикрываю нос, хотя легкие уже заполненные едким ядом. Но думаю только об одном, пробираясь все дальше. Только бы жива была, остальное решим.
— Аврора!
— Платон! — слышу голос впереди и радость волной захлестывает. Бегу туда откуда звук доносится.
Я с силой, на адреналине откидываю падающие балки, чтобы пробраться к Авроре.
Она в ванной, моя умница. Открываю дверь и вижу, как они в глубокой ванной сидят с Мишкой, который прижался к матери, словно приклеился. — Платон, нам не выбраться.
— Платон! — оборачиваюсь и с удивлением вижу тонкую фигуру матери, которую еле узнать.
— Ты с ума сошла, куда полезла! — злость берет. Самим бы выбраться.
— Сама не знаю, куда, — ревет она, лицо все черное от копоти. Как выбраться вообще не знаю.
Плотные стены огня сжимают нас все крепче.
— Нельзя здесь оставаться. Здесь должен быть подвал, Платон. Мы можем оттуда выбраться в овощехранилице, они в этой части всегда соединяются.
— Ты уверена? Тебе откуда такие вещи знать? — ору.
— Ты удивишься сколько всего я знаю. Выбирайтесь, Аврора. Я не позволю вам здесь умереть.
Мама мочит полотенца и выдает нам всем обмотать лицо и нос, а затем мы вместе еле-еле пробираемся к подвалу, который завален балками.
