она.
— Был бы умный, жил бы в Сочи, — вздохнул я.
— А какие у нашего Макеева перспективы? — продолжила свое интервью Наталия. — В случае победы?
— Перспективы? Ну, при полном засилье «Ядрёной России» постоянную комиссию ему, конечно, не дадут. Но будут и какие-то другие, мелкие фракции. Может, вступит куда. Может, поторгуется. Торговаться он умеет.
Наш новый водитель Арам Манукян гнал машину так, как, наверное, гонял по горному серпантину у себя на родине. Всех водителей отбирал лично Фурсов, но я иногда начинал думать, что с этой кандидатурой он, пожалуй, промахнулся. Раза три мы были в считанных сантиметрах от столкновения. Я, конечно, не вздрагивал, однако был несколько напряжен. Вдобавок в ухо мне гудел по телефону кандидат.
— Возят Филейкина по школам, и замглавы района сам за него агитирует, паскуда, — уже раз в четвертый повторил он. — Поднимай Андрея, пусть накатает жалобу в избирком и заявление в суд!
Андрей Шубин после марафона с подписями сильно сдал. Сегодня он опять отпросился у меня к врачу, заверив, что бросит всё и примчится пулей при необходимости.
— Георгий Александрович, вы же понимаете, что это ничего не даст. Так, Божья роса.
— Всё равно пусть пишет! — рявкнул Макеев. — Я их не затрахаю, так задергаю, понял?
— Сделаем, — пообещал я.
— Что у тебя еще? — чуть спокойнее спросил он.
— Баннеры. Фото выбрано, обработано. Собственно, и выбирать-то было не из чего.
— От меня что нужно?
— Посмотреть, утвердить.
— На словах расскажи.
— Это ваше старое, с первых выборов, еще депутатских, — напомнил я. — Вы там под берёзой стояли.
— Да, знаю, — отозвался кандидат. — Берёзу только уберите.
— Уже убрали.
— Тогда утверждаю.
Рекламное агентство наотрез отказалось вернуть нам деньги за два дня просрочки. Там резонно сослались на уже подписанный договор и дали понять, что накладка с размещением изображений — исключительно наша собственная проблема. Естественно, всё это было сделано в максимально цивилизованной форме, с улыбками в тридцать два зуба и предложением испить кофе или чаю с бергамотом. Не помог и мой визит туда.
— Что с лозунгом? — спросил я в завершение разговора. — Вы определились?
— Записывай, — ответил кандидат. — Лозунг такой: «Приду и сделаю!»
У меня мелькнула мысль, что такой лозунг больше подошел был мастеру-сантехнику, нежели будущему парламентарию. Тут, конечно, правильнее было бы сначала выслушать настоящих социологов. Но социологов не было и не предвиделось более, и я в очередной раз промолчал, положившись на интуицию Макеева.
Когда мы оказались у подъезда, я обратил внимание на здоровенный, иссиня-черный «БМВ», никогда ранее не виденный мной во дворе. Арам только языком поцокал.
— Ай, хорошая машина! Но «Инфинити» лучше.
Для меня, отродясь не садившегося за руль, это был пустой звук. Я зашел в подъезд, вызвал лифт и через минуту зашел в офис.
Володя и Наталия встречали меня не одни. На диване в свободной позе сидел еще сравнительно молодой брюнет с волосами цвета «БМВ», стоявшего внизу. Лицо его, как и вся фигура, было несколько полноватым и каким-то скучающим. Одет он был вполне по моде, на ногах ловко сидели коричневые кожаные туфли с длинными носами. На шее из-под рубашки виднелась золотая цепочка, в руке он вертел связку ключей и брелок.
— Алексей Николаевич, это Матвей. От Георгия Александровича, — представила его Наталия.
— Финансовый уполномоченный, — как бы нехотя, с ленцой, уточнил новоявленный Матвей.
— Очень приятно, — сказал я чуть фальшиво. — А фамилию вашу можно узнать?
— Крохоборцев, — так же нехотя отрекомендовался он.
Я решил, что фамилия точно подходящая.
— Что ж, значит, буду отдавать всю документацию вам и заявки делать своевременно, — начал я бодро, — а вы тогда разберетесь.
— Разбираться я не буду, — не меняя голоса и посадки, прервал меня уполномоченный. — Мое дело простое: передавать бумаги нужному человеку.
Я выжидательно посмотрел на него.
— Можно объяснить?
— А вам Георгий Александрович не объяснил? — приподнял одну бровь Матвей с финансовой фамилией.
— Не успел, наверное.
— Ну, тогда пусть лучше сам всё расскажет. Он меня предупредил про бдительность.
Наталия чуть не сползла по клавиатуре. Володя смотрел на загадочного уполномоченного огромными глазами, ничего не понимая.
— Ладно, — кивнул я. — А контакты… э-э… есть у вас?
— Я секретарю визитку оставил, — сообщил он, поднимаясь с дивана.
Я типичный гуманитарий, но содержание визитки окончательно убедило меня в том, что важный уполномоченный вряд ли имеет отношение к финансам. Значилось в ней вполне безликое название малоизвестной фирмы, которая занималась прокладкой кабелей и установкой антенн сотовой связи. Матвей оказался ее исполнительным директором.
— Его тачка, — определил Володя, глядя в окно на отъезжающий «БМВ».
Повертев визитку в руках, я подумал, что когда-то, кажется, уже слышал эту фамилию. Только в связи с чем, вспомнить никак не мог.
— Чего зубоскалите? — спросил я Володю и Наталию, которые просто давились от смеха. — Учитесь! Ценит себя человек.
Со своих шибко важных встреч Макеев вернулся злой, как собака. Местом сбора в тот вечер был назначен офис Василия Александровича. Его хозяин сидел чем-то здорово озабоченный и посматривал на часы. Нас он, впрочем, приветствовал, как всегда, доброжелательно. В предбаннике мы разминулись с Арифом Везировым, бывалым журналистом из местной когорты корифеев. Ариф дебютировал еще в советских заводских многотиражках, потом трудился в комсомольском и партийном печатных органах. Сейчас он числился на полставки в «Привратнике» и писал в час по чайной ложке: что-то о тяжелой промышленности, которой в нашем славном городе почти не осталось. Ариф как-то суетливо прошмыгнул мимо, от него повеяло перегаром.
— Жалоба где? — первым делом спросил кандидат.
Андрей передал ему текст. Макеев-старший стремительно пробежал его глазами и отложил в сторону.
— Скучно пишешь. Уснуть можно.
— Георгий Александрович, это не художественная литература.
— Ты не прав, — остановил его кандидат. — Я вот не юрист, а любого юриста за пояс заткну, если надо будет. Тут надо бить в лоб, а ты так, поглаживаешь как бабу.
Андрей устало посмотрел на него и помассировал переносицу.
— Сошлись на президента, найди цитатку. Копию в прессу отдадим, — нес дальше Макеев. — Всему вас учить надо!
При слове «пресса» Володя беспокойно пошевелился. Как выяснилось, не зря.
— Володь, ответь мне: чего тебе не хватает, чтобы газету доделать?
— Мы в этот раз хорошо посидели, но вы очень спешили и отложили биографическую часть на потом, — принялся докладывать Паньшин. — Надо еще хотя бы полчаса уделить.
— Ты журналист или кто? — в лоб спросил кандидат.
Володя чуть смешался.
— Ты что, домыслить за меня не можешь? Может, мне самому сесть и сделать, а?
«Приду и сделаю», — подумал я, но вслух, к счастью, не произнес.
— Алексей, наведи порядок в штабе, — обратился ко мне кандидат. —
