могу устроить!
И вот вроде бы ведь заступился и в то же время это его «не при чем» словно невидимую границу между нами прочертило.
Обняв себя руками растеряно смотрю на Кирилла.
Блондин качая головой горько смеется, а потом заносит кулак, который приземляется в переносицу Кира.
Громов, схватившись за нос закрывает глаза и отступает назад.
— Я не знаю, чем занимаешься ты, а вот отца твоего я угроблю… — шипит блондин — Потому что я в теме…Угроблю его бизнес, по миру вашу семью пущу…
Дальше я не слышу ничего потому что я вижу кровь, которую выпрямившись, небрежно смахивает Кирилл. Он огрызается, но не бьет в ответ.
В моей голове вакуум, как тогда, в тринадцать.
Видимо сработал триггер и я спроецировала удар на себя, иначе, как объяснить то, что в моей голове жуткая боль и гул.
А еще я не могу вдохнуть.
Не помню, как уходит Ясин брат, как я падаю на тротуар.
Под моим платьем твердая, пыльная плитка.
— Эй… Даша… Дашенька, маленькая моя что с тобой? — Кирилл испуганным взглядом шарит по моему лицу. Его окровавленные руки пытаются ко мне прикоснуться, но я дергаюсь. От запаха крови мне становится хуже, слишком отчетливо я помню запах своей.
Еще один триггер.
Дальше, меня накрывает пелена, настолько отвратительная, что возвращает меня назад, в пропитую квартиру, которая уже наверное превратилась в кабак.
Полностью.
И даже наша с Лешкой комната.
Это мой самый страшный кошмар: нас возвращают к матери, а там уже ничего не останется от нашего чистого уголочка.
И она, разъяренная тем, что я лишила ее выплат и создала много проблем, в том числе и на работе, убивает меня тонким ремешком, от которого я обездвижено падаю, задыхаясь от внезапной боли и запаха собственной крови.
Дернувшись от кошмара прихожу в себя на больничной койке.
Во внутреннем сгибе локтя-катетер, в который по тонкой струйке стекает лекарство.
Осмотрев пространство поворачиваю голову и натыкаюсь на взволнованный взгляд Громова.
Он сидит в кресле, постукивая сложенным кулаком по губам. Лицо его сосредоточено, губы сжаты.
— Ты меня напугала… — тихо произносит, разжимая свои кулак и опуская ладонь, накрывает ею мою руку.
Я облегчено выдыхаю и падаю на подушку.
Это был очередной кошмар.
Нас не вернули…
— Сколько сейчас время? — спрашиваю хрипло, пытаясь сесть в кровати.
Кирилл мне помогает. Подложив, под мою спину еще одну подушку, тянет на меня сползший плед.
— Полежи еще немного. Скоро завершим — кивает на капельницу, в котором осталось еще немного лекарства.
Между нами сейчас пропасть из смущения и вины и я даже не представляю, как нам ее срастить и надо ли это делать?
— Как Яся? — смотрю на подаренное колечко не желая читать на его лице беспокойство за девушку.
— Уже лучше — сообщает коротко, не вдаваясь в подробности.
Он все правильно делает. Это не мое дело.
Слабо кивнув бросаю короткий взгляд в его сторону.
— Как ты?
Уже сейчас видно, что Киру досталось неплохо. У Ясиного брата хороший удар. Синяк будет.
— Я в порядке — вертит телефон в руках, внимательно меня осматривая.
— Даш, прости, что так вышло.
На лице Кирилла искреннее сожаление и мне так хочется спросить, кто я для него.
Но я не могу. Сама не понимаю, что меня останавливает. Наверное страх услышать, что-то банальное типо: «ты мне как сестра».
— Очнулась? — вплывает в кабинет медсестра и добравшись до капельницы проводит завершающие манипуляции.
У меня в голове пустота. Настроение уже давно на отметке ноль.
Господи, как же я быстро избаловалась вниманием и хорошим отношением, раз позволяю себе ревновать чужого парня к его девушке.
Посмотрев еще раз на Кира, решаю всячески давить в себе эти чувства, что бы никому не портить сегодняшний праздник. Так-то слишком много людей причастны к его организации.
Под гулкий стук сердца я выхожу из больницы, сажусь в машину и еду до самого дома Громовых.
Моя нервозность никуда не исчезнет, я это уже прекрасно понимаю и, что бы избежать нежеланных разговоров, я закрываю глаза, делая вид, что сплю.
Поговорю обо всем завтра, потому что сегодня не сдержусь. Расплачусь.
Как говориться — утро вечера мудренее.
Но сердце громко стучит и рвется к парню, сжимающему руль дорогого автомобиля.
"Господи, если ты меня слышишь, сделай так, что бы Кирилл"…
Незаметно стираю слезу, прерывая свои мысли.
Неблагодарная.
Столько хорошего сегодня произошло, а я все пережевываю неприятные моменты. Так-то Яська до сих пор в больнице, а у Кира разбитый нос.
Тяжело выдохнув меняю вектор своих мыслей.
"Господи! Спасибо тебе за эту чудесную семью.
Спасибо тебе за Громовых"!
Кирилл
Смотрю на Дашку и врезать себе хочется.
А еще больше хочется врезать ее долбанутой мамаше, которая довела детей до такого состояния. Меня до сих пор передергивает от картинки, увиденной во дворе больницы.
Димка съездил мне по морде за сестру. Поэтому я махать кулаками в ответ не стал. Заслужил может. Если б кто-то Янку или Настю обидел, я бы одним ударом не ограничился.
А Дашке херово стало настолько, что она сжалась, словно котенок и тряслась так, что прижать ее к себе хотелось, только она на руки ко мне не пошла. Боится. А потом и вовсе сознанип потеряла.
Я же хотел девчонке праздник закатить…Кое как ее выпросил у своих.
Отец на мне все свое подозрение, блядь оставил. Я там чуть ли не расписку ему написал, что не трону Дашу.
Он хоть и занятой мужик, а вычисляет всех быстро. Настюху давно вычислил с ее этой любовью, хотя она об этом даже не знает.
Да и отец теперь не знает, что с этим делать. Видимо поэтому и разрешил нам жить вместе. Что б я за ней приглядывал и она с Тимохой не пересекалась.
Отвожу взгляд от дороги и смотрю на панель, на цифры, указывающие который час.
Мы с Дашкой опаздываем на полтора часа. Я написал Насте, что мы задерживаемся, но на ее расспросы не отвечал. Не до этого было.
Я гипнотизировал тоненькую фигурку на больничной койке, прикидывая что мне теперь со всем этим делать…
Отступиться? Отпустить? Дать свободу? Пусть осмотрится, ведь она только вылезла из своего кокона и ей еще предстоит стать красивой бабочкой. А то, что она ею станет я даже не сомневаюсь. Она и сейчас такая хорошенькая, что дыхание спирает.
Как там говорила Настя?
«Для активного отдыха просто достаточно задрать подол»?
Пф-ф-ф-ф…
Да вот
