карты в свою пользу.
— Микеле, твоя невестка просто очаровательна, и не скажешь, что работает… моделью — произнесла сидящая рядом женщина так, будто работа модели, это что-то отвратительное.
— Я всегда знал, что моим сыновьям суждено встретить красавиц!
Малена подавилась вином и прижала салфетку, смотря на Марко, которого разозлило такое замечание.
— Миссис Винтер, как поживает ваша младшая дочь, Карэн, кажется? — вдруг спросил Марко.
— Недавно вышла замуж за арабского шейха! — самодовольно произнесла она, видимо гордясь этим.
— Жаль парня… — прошептал негромко Марко, и Малена подавила смешок, глянув на Марио, который тоже улыбался — А ваш старший сын, Бэн?
— Гхм, он уехал жить в Тибет… к монахам — чуть слышно сказала она и он хмыкнул.
— А что так? С его ориентацией не нашлось места в этой стране?
— Марко!? — рыкнул Микеле.
— Прощу прощения за то, что невольно напомнил о том, как легко можно оскорбить человека незная кто он! — бросил Марко и, поднявшись, протянул Малене руку — Потанцуем?
Малена кивнула, даже не заметив того, что в зале заиграла медленная композиция, и когда он обнял ее, она со стоном выдохнула.
— Мне же не показалось, будто она назвала мою профессию чем-то недостойным?
— Нет, они мнут себя семьей королевских кровей, приходясь испанской принцессе, какими-то родственниками — улыбнулся Марко — Ну и, как у всякой королевской семьи, у них есть свои тайны. Например, сынок Бэн — гомосексуалист, а младшая дочка такая страшная, что не удивлюсь, если ее выдавали замуж в чадре, чтобы жених заранее не испугался!
Малена хихикнула, уткнувшись ему в плечо, понимая теперь, о чем шла речь за столом и прижалась к нему посильнее.
— Марко, нам же не обязательно видеться с твоей семьей так часто? — задала вопрос Малена, который не давал ей покоя.
— Нет. Но, если честно, после того, как отец решил, что ты охотница за деньгами, у меня появилось желание видеться с ним как можно чаще, чтобы он злился, когда ты будешь ему перечить, ты же будешь? — вдруг спросил он с иронией.
— Марко это же твой отец, неужели тебе его совсем не жаль?
— Почему я должен жалеть старика, который бросил нас с матерью одних на улице? — зло бросил он.
— Ну, может, у него тогда были свои причины…
— Действительно хочешь заступиться за него? Нет таких причин, по которым, можно бросить своего ребенка. Я бы так никогда не сделал. Никогда.
— Я поняла, не злись — прошептала Малена, чувствуя его агрессию потому, как напряглись мышцы.
— Мои дети никогда не узнают, каково это, жрать на помойках то, что найдешь, драться за обувь, в ужасный мороз, и каково это прятаться, чтобы тебя не убили ублюдки постарше — с каждым словом, лицо Марко все больше напоминало маску зверя, таким жутким оно было.
Малена легонько дотронулась до его щеки и прижалась губами, замирая на месте и пытаясь хоть как-то отвлечь его. Она и подумать не могла, что в его жизни был такой период, поэтому жалела, что вообще затронула эту тему.
— Прости, я не знала. Но, если честно, очень рада, что благодаря твоему отцу узнала о тебе чуть больше.
— Может, плюнем на все и сбежим?
— Не боишься, что твой отец нам этого не простит?
— Плевать. Пока ты рядом мне больше никто не нужен — сказал он, целуя ее в ладошку и прижимая к щеке.
— А если вдруг меня не будет рядом?
— Тогда зверь внутри меня выйдет на свободу и всем кто окажется рядом, очень не поздоровится — тихий шепот Марко мог бы сойти за шутку, но его серьезный взгляд, был таким холодным и пугающим, что Малена сжалась — Надеюсь, ты никогда не захочешь проверить это?
Малена промолчала и уткнулась в его плечи, а после он увел ее из зала, даже не попрощавшись ни с кем. Зажав ее в лифте, он закинул руки над головой и жадно набросился на губы.
— Марко…
— Молчи.
Он подхватывает ее на руки и выносит из лифта, ища в кармане ключ-карту. Открыв дверь ногой, он не перестает целовать ее, занося в спальню, где уже спустя минуту, срывает с себя галстук, и рубашку, слыша, как разлетаются пуговицы.
— Хочу тебя малышка…
Он утыкается ей в ухо, тяжело дыша и расстегивая молнию платья.
— Не могу видеть, как на тебя глазеют другие мужики, во мне просыпается инстинкт первобытного человека, хочу ударить их о землю головой и, закинув тебя на плечо, унести в пещеру, чтоб больше никто не смотрел.
Его горячее дыхание и шепот, заставлял Малену трястись от невыносимого трепета и мурашек, которые мгновенно проявлялись на теле, стоило ему вот так, «подышать» на нее.
— Зачем только Бог тебя выдумал? Посмеяться надо мной и только…
После этих слов она уже ничего не понимала и не слышала, потому как, опустив ее на постель, Марко вошел мягко и осторожно, хотя ей казалось, что все будет иначе.
Его трясло от эмоций и чувств, поэтому она никак не ожидала, что он сделает это так медленно и нежно, словно она глина, плавящаяся в руках опытного гончара. Он мял ее, пытаясь разогреть и придать форму, и чем дольше он касался и целовал, тем податливее она становилась.
— Марко — выдохнула она, когда он, приподняв ее, усадил на себя, присев на край кровати.
— Ты экстази Мали — ты мой наркотик!
Обхватив его за шею, она откинулась, чувствуя, что он придерживает ее, чтобы она не упала, чувствуя как амплитуда погружения, сменилась на более глубокую. Учащенное дыхание, показало ей, что Марко почти на грани, и лишь ждет ее, чтобы прийти к финишу одновременно. Поэтому сжав ноги у него за поясом, она
