class="p1">- Спокойной… - отвечаю, сбрасывая звонок, и смотрю на родителей. - Аня спит у соседей.
- Бессовестная, - шепчет мама.
- Ну раз все хорошо, я пошёл спать, - нагло заявляет отец. - Мне ещё завтра где-то нужно будет вторую работу искать, чтобы этим упырям бабки вернуть и придумывать, на что машину свою ремонтировать.
- Нашу! - вспыхивает родительница. - А если уж быть совсем точными, то мою.
- Твою? - прищуриваются отец. - Что же ты всю жизнь в моей квартире живешь? Ешь, моешься…
- Ну ты сволочь… - качает головой мама. - Но бойся. Я сдам свою часть квартиры гастарбайтерам! И на эти деньги сниму отдельную квартиру себе и дочерям.
Решительно встаёт и выходит из кухни. Дверь ванной хлопает.
Я смотрю за тем, как отец достает из шкафчика над плитой бутылку со стаканом.
- У Аньки посплю, - говорит мне ухмыляясь. - Это, между прочим, была моя комната.
- Пап… - окликаю я его едва слышно. - Ты действительно выгнал бы нас на улицу? Неужели тебе совсем не стыдно?
- Твоя мать, между прочим, - взмахивает он стаканом, - ни рубля мне после аварии не дала. Хотя у неё есть. Я знаю. Вынудила меня пойти на крайние меры, а теперь ещё и обиженную из себя строит. Вот, раз это ее машина, пусть она и ремонтирует ее. И этому молодому придурку тоже платит.
- А разве он не забрал встречное заявление? - Спрашиваю тихо.
- Кто же это от денег откажется… - причитает отец.
Меня начинает тошнить от мужского лицемерия. И Арса, и отца. Не хочу больше этого слышать и видеть! Слёзы брызгают из глаз.
Убегаю в свою комнату и падаю на кровать, зарываясь лицом а подушку, чтобы заглушить рыдания. Но неожиданно вздрагиваю от звука принятого сообщения.
Арсений: «Алиса, давай поговорим, пожалуйста, я возле твоего дома.»
Рука тянется ответить. Но нет, не могу! Сердце гулко стучит в груди. От ощущения пустоты становится даже холодно. Подбегаю к окну, немного отодвигаю штору и действительно вижу машину Арсения. Что он делает? Как смеет? Я не знаю, как мне поступить! Хочется бежать к нему, найти в его руках утешение, но случившееся всегда будет между нами. А ещё я не верю в отношения, где родителям не нравится выбор их ребёнка. Как бы Арс не храбрился, без отца он пока никто. Я даже не злюсь на то, что он не забрал заявление. Страшно представить, сколько отцу Арсения пришлось вложиться в ситуацию. Естественно, он хочет сатисфакции…
Арсений: «Я знаю ты не спишь.»
Отключаю звук телефона и, падая обратно на кровать, гашу свет. Нужно постараться поспать… Не плакать!
Не плакать, не плакать!! Нет! Я так не могу. Я - слабая, влюблённая идиотка, которая очень хочет, чтобы ей сейчас соврали что-нибудь убедительное. Да и приходить орать под окна, если тебе нечего сказать, никто бы не стал. Ведь так?
Откинув одеяло, резко подлетаю с кровати. Не зажигая свет, натягиваю на себя джинсы со свитером, прохожусь по лицу пуховкой пудры, стирая слёзы, и осторожно выхожу из комнаты. Из-за двери Аниной спальни слышится раскатистый храп отца. Удивительно… Всем бы иметь такие крепкие нервы. Мама, наверняка, уже спит на кухне, поэтому у меня есть возможность выскочить на улицу, никому ничего не объясняя.
Не хочу говорить, потому что ощущаю свои действия так, будто делаю что-то предосудительное. Ведь девочка должна знать себе цену! Быть выше выяснения отношений, страсти и тому подобное…
А что толку? Чтобы потом проводить гордые одинокие ночи под шум холодильника и запах остывающих на плите котлет? Ну нет.
Выбегаю в коридор, подсвечивая себе путь фонариком телефона, надеваю кроссовки и вдруг, прямо с разворота врезаюсь в маму.
- О, Господи! - вскрикиваю.
Мама щёлкает выключателем. Мы обе прищуриваемся и сталкиваемся взглядами.
- Ну и куда это ты собралась? - спрашивает она ледяным тоном.
- Я быстро, мне тут надо… - начинаю лепетать.
- Весь дом уже знает, куда тебе надо, - отбривает меня мама. - Тетя Капа с пятого уже ведро воды вылила ему на голову.
- Как это воды? - обмирая, дёргаюсь я в сторону двери, но мама снова перекрывает мне дорогу.
- Ты сейчас никуда не пойдёшь, Алиса, - говорит строго, - не время для Шекспировских драм и глупостей. Этот мальчик не для тебя, хоть ты и молчишь, как партизанка, но у тебя на лице все написано!
Закусив губу, чувствую, что краснею. Щеки аж пульсируют.
- Мам… - шепчу, прикрывая глаза. - Ты не понимаешь. Он приехал. После всего, что случилось. Я ведь думала, что это он виноват… - перевожу дыхание. - Он хороший. Мне так плохо без него…
Делаю новую попытку протиснуться к входной двери, но мама не пускает, отрицательно качая головой.
- Алис, его отец тебя грязью считает. Неужели приятно?
- Какая разница, что считает его отец? - вздёргиваю я подбородок. Но задевает…
- Дурочка ты моя, - снисходительно понижает голос мама и делает шаг мне на встречу в порыве обнять. Я отстраняюсь, отступая в комнату.
- Я не дурочка…
- Алиса, - ну хватит, - рявкает она. - Посмотри правде в глаза. Что он там тебе обещал твой Арсений? Что денег ему не надо? Так они и не его! По полной программе содрали с отца. За дачу ложных показаний в том числе! Нам теперь от отца лет пять ни копейки не упадёт. А мне ещё вас обеих доучить нужно. Где-то жить, что-то есть… Все! - мама захлопывает дверь комнаты прямо перед моим носом и блокирует снаружи ручку. - Подумай! Хоть немножко, где ты, а где он! Будешь в кровать к нему за еду и цветы прыгать?
Осознав произошедшее, я врезаюсь кулаками в дверь. Она меня заперла!
- Мама, открой, ты слышишь? Я не маленькая девочка! Прекрасно понимаю, что делаю! Но если вы несчастны, почему должна быть и я?!
Слёзы обиды подкатывают к глазам, но я не позволяю им пролиться, начиная часто и глубоко дышать.
- Да потому что так у тебя есть шанс хотя бы сохранить лицо, - отвечает из-за двери мама. - Твой Арсений повоюет с отцом, а потом женится на дочери какого-нибудь делового партнёра. Поверь, так и будет! А если и выберет тебя чисто из чувства протеста, то всю жизнь будет попрекать нереализованными возможностями! Как
