И я буду рада называть вас бабушкой… И большое вам спасибо за разрешение пожить у вас, — глотая слезы, сказала Надя.
— Ну, все, все, хватит о грустном! — спохватилась баба Настя. — А то получается, что встретились два одиночества, а тут и до слез не далеко, — протестующее сказала она, а у самой и правда в глазах блестели слезы.
У Нади вдруг закружилась голова, и она неуклюже упала на стоящий рядом стул. Видно, еще сказывалось сотрясение мозга.
Баба Настя кинулась было к ней, но Надя сказала, что она чувствует себя хорошо, только немного расслабилась.
Баба Настя вернулась к столу и выставила на стол блюдо с пирожками, а затем налила в чашки чай.
— Вот старая, разговорилась, а ты ведь еще не совсем поправилась… — беззлобно ворчала она. — А я вместо чая разговорами тебя утомила. Давай поешь, и все пройдет.
После чая с пирожками с капустой баба Настя отвела Надю в комнату и заставила прилечь.
Надя уснула и проспала часа два.
Ей приснился сон: она в деревне, в своем цветнике; к ней подходит отец и говорит: «Доченька, помоги! Мне плохо — я потерялся в этой жизни. Зачем я послушался уговорам людей и женился на этой чужой для меня женщине? Доченька, единственный, родной мой человечек, прости меня, я виноват перед тобой».
Надя проснулась в холодном поту. Ее щеки были мокрые от слез. Сон был настольно четким, что она даже не сразу поняла, что это был сон.
Услышав движение, в дверь комнаты заглянула баба Настя. Увидев слезы на её глазах, она удивленно спросила:
— А ты чего плачешь? Что опять ужасы приснились? Саша говорил, что тебе кошмары снятся.
После этих слов, слезы еще сильнее брызнули из глаз Нади, и, всхлипывая, она стала быстро говорить:
— Нет! На этот раз папа приснился. Он молит меня о помощи, ему плохо, и он просит у меня прощения. Это я виновата, — он просил у меня совета, когда родственники настаивали на женитьбе. А я, видите ли, проявила благородство и разрешила ему жениться. А он, я только сейчас поняла, ждал от меня совсем противоположного. Поэтому и стал пить. А я, глупая девчонка, не поняла. Это я у него должна просить прощения, а не он у меня.
Баба Настя села рядом с Надей, обняла за плечи и ласково стала успокаивать ее:
— Да не казни ты себя так! Нет в том твоей вины. Как ты тогда могла предположить, что так получится? Ты ведь хотела как лучше. И брось себя казнить. Лучше вставай, и пойдем обедать. Я там супчик грибной сварила.
Надя встала и поплелась за ней на кухню. На столе уже стояли тарелки с супом, и они источали такой аромат, что у Нади сразу заныл желудок.
Баба Настя, садясь за стол, заговорила:
— Ты, вот, что Надежда, кончай хандрить, а принимайся за дело. Завтра устроишься на работу. Потом поступишь учиться. Надо идти к намеченной цели. А если у тебя будет все хорошо, то и отцу будет легче. А вообще знаешь, что если ты считаешь, что без этой женщины твоему отцу будет легче, то надо развести их. И попозже, когда у тебя здесь все наладиться, то мы и об этом подумаем. Так что не думай пока об этом. Тебе надо еще подготовиться к поступлению. А ближайшая твоя задача — с аппетитом пообедать. Так что кушай и приятного аппетита.
— Спасибо, и Вам тоже приятного аппетита, — ответила Надя, и, взяв ложку, принялась за еду.
Сытно пообедав, Надя поблагодарила бабу Настю за обед, помыла посуду и с ее разрешения пошла в сад.
Как заметила сразу Надя, садик был хороший, но неухоженный: под яблонями были целые заросли, и яблоки, которые падали, собрать было невозможно.
Надя увидела за домом небольшой сарайчик и направилась к нему. Сарайчик был заперт на щеколду, и Надя, легко открыв дверь, вошла вовнутрь.
На стенах сарайчика висели различные инструменты, в углу стояли лопаты, вилы, тяпки, грабли.
Надя удовлетворенно отметила: «Да здесь целая мастерская»!
Она нашла на стене серп. Взяла тут же на полке хлопчатобумажные перчатки и направилась к яблоням.
Часа три она, пока вся трава под деревьями не была убрана, работала серпом и граблями.
Потом она собрала все яблоки и груши, помыла их и, присев на крыльцо, стала резать их для сушки.
На крыльцо вышла и баба Настя и, взглянув на сад, удивилась:
— Когда это ты успела все прибрать? Это ты чего надумала? Тебе еще рано загружать себя работой.
Надя возразила:
— Да что вы, разве это работа? Это радость. От работы невозможно устать, а вот от безделья точно одна хандра. А яблочки я сейчас порежу и рассыплю в беседке сушить.
На следующий день Надя встала рано, и так как у нее не было большого выбора в одежде, то она надела старенькие джинсы, а сверху блузку из шифона, которую она подобрала себе из маминого гардероба. Сумочки у нее не было, поэтому документы Надя сложила в пакет.
Позавтракав, в восемь часов она отправилась устраиваться на работу.
По пути в пяти минутах ходьбы от дома оказался юридический факультет университета, и так как для устройства на работу Наде было назначено на десять часов, то она зашла в приемную комиссию.
В приемной комиссии за столом сидела пожилая женщина, и когда Надя спросила ее, когда можно сдать документы на вечернее отделение, она снисходительно посмотрела на нее, и спросила:
— Что, девочка, на дневное не прошла?
Наде не понравилось, что ее приняли за глупую девчонку, и потому она с небольшой обидой в голосе ответила:
— Я на дневное и не поступала.
— А ты не обижайся! — сказала женщина, заметившая обиду. — Обычно так бывает. Так что садись, и давай документы посмотрим.
Надя подала ей свои документы. Женщина окинула их взглядом, затем просмотрела более внимательно, потом подняла на нее удивленные глаза.
— Да, ты оказывается отличница и медалистка.
— Нет, медали у меня нет, — сказала Надя.
— Почему? — Опять удивленно спросила женщина.
— Да потому что у меня отец и мачеха пьют, а потому их детям медали не положены, — довольно дерзко проговорила Надя и испугалась.
«Что я делаю? Ведь выгонят!» — подумала она.
— А где ты сейчас живешь? — разглядывая паспорт, спросила не обратившая внимания на дерзость женщина.
Надя призналась:
— Здесь недалеко. Добрые люди приютили.
Женщина удовлетворенно кивнула головой.
— Документы в порядке. Принимаю.
Она подала Наде лист бумаги:
— Вот вам бланк — пишите
