чтобы нарезать свеклу и ее взгляд упал на окно. Это еще кто? Неужели Вытарашка?
Продавщица подошла ближе, чтобы посмотреть какого черта она там делает и охнула. Та стояла на расчищенной дорожке, глядя в лес. На ней был красивый платок, пушистая шубейка и мягкие сапожки. Точно Колоброда высматривает! Неспроста нарядилась!
— Нет, так дело не пойдет, — прошипела Танька. — Ладно… стой, стой… Ничего не выстоишь! Со мной тягаться бесполезно!
Она резала свеклу, а сама поглядывала в окно, чтобы не пропустить, когда появится Колоброд. Он появился, когда Танька уже все приготовила и теперь нервно подергиваясь «висела» на подоконнике.
Увидев Вытарашку, Колоброд окинул ее взглядом и улыбнулся. Та словно бы смущенно поправила платок и покосилась на окно. В ее взгляде читалось превосходство.
Но Танька всегда шла ва-банк.
— Нарядилась, говоришь? — она оскалилась, глядя на накрытый стол. — Тебе это не поможет, зараза!
Когда Колоброд вошел в дом, его ноздрей коснулся аромат приготовленной пищи. У него от голода засосало под ложечкой. Сейчас бы быка съел!
С ним рядом стояла Вытарашка, румяная с мороза. Ей очень шел новый наряд, а красный платок оттенял яркую внешность. Явно ведь для него старалась.
Колоброд снял шапку и переступил порог кухни. У него перехватило дыхание, глаза полезли на лоб, а челюсть поехала вниз. За ломящимся от блюд столом, сидела рыжая. Кроме волос, прикрывающих ее выдающиеся формы, на ней больше ничего не было.
Рядом вскрикнула Вытарашка, а рыжая провела ладонью по столу.
— Обедать пора. Пока горячее. Прошу к столу.
Весь лес был застелен сияющим белоснежным покрывалом. Покрытые инеем ели сверкали, отливая серебром. Сквозь их пушистые лапы пробивались солнечные лучики, и снег переливался разноцветными искрами. Воздух был свежим и морозным, рыжие белки прыгали с ветки на ветку и Мороз залюбовался первозданной красотой. Он ударил посохом по толстому льду, которым затянуло лесной озеро, и громко сказал:
— Сюда, вьюга! Сюда, белая!
В ответ прозвучала тишина, и он грустно улыбнулся. Нет… не подвластна теперь ему вьюга-красавица…
Но вдруг по верхушкам елей пронесся ветер, зашумел в хвое и первые снежинки ударили Мороза в лицо. Он изумленно поднял голову и увидел, как над лесом собирается снежный вихрь.
— Успокойся, вьюга! — крикнул он, не сводя взгляда с вихря, и он моментально осыпался, позволяя солнцу снова показаться между тучами.
— Сюда, вьюга! — не веря в такую удачу, воскликнул Мороз. Вихрь собрался снова, еще сильнее прежнего.
— Вот это да! Вот так радость неожиданная! — он развернулся и быстрым шагом направился к терему. В его душе все трепетало от счастья. Вернулась! Вернулась вьюженька! Родная!
— Странные дела продолжаются! — Мороз вошел в горницу и удивленно развел руками, глядя на братьев. — Вышел я только что в лес. Дай думаю, вьюгу призову. Мало ли чего…
— И что? — Морок с интересом взглянул на брата.
— Слушается, зараза! — радостно воскликнул тот. — Я несколько раз проверил! Слушается, колючая!
— Не пойму. Как так? — Переплут подошел к брату и осмотрел его посох. — Ты ведь говорил, что ни в какую не хочет по твоему требованию вихри крутить вьюженька.
— Говорил. Так и было. А сейчас по-другому! — Мороз широко улыбался, поигрывая посохом. — Хорошо-то как! Я как на свет народился!
— Оно-то может и хорошо, вот только узнать надобно, как это приключилось, — задумчиво произнес Морок. — Не нравятся мне такие перемены. То слушается, то не слушается… Наверное, нужно в деревню идти.
— Я тоже так думаю, — поддержал его Переплут. — Сколько здесь сидеть можно?
— Три дня еще не прошло. Обещались ведь через такой срок прийти, — усомнился Мороз.
— Неча тянуть. — Морок похлопал его по плечу. — Хватит.
— Ну, решили, значит пойдем, — согласился Мороз. — Прямо сейчас.
Уже через несколько минут они вышли из ельника и направились в деревню.
Все дома покрывали высокие белоснежные шапки, а из пушистых сугробов торчали потемневшие от сырости частоколы заборов. К ним вели глубокие тропинки, снег в которых казался голубоватым под светом россыпи звезд. Из печных труб валил дым, пахло выпечкой, и Мороз довольно протянул:
— Э-эх… благодатно становится от такого зрелища. Душа поет…
— Умрет деревня, умрем и мы, — с грустью сказал Переплут. — Здесь еще можно найти проход в сказку, а вот в городах их нет уже. Вся земля запечатана, забита… Дышать ей нечем…
— И не говори. Порой хочется напустить морока на всех, чтобы вернулись они к истокам своим, чтобы почувствовали, как дышит земля, как реки поют… — Морок поднял голову и посмотрел на звездное небо. — Время быстрее бежать стало, потому что люди по сторонам не смотрят. Собой заняты. Ничего уже не исправить. Остается только вот так по деревеньке отвоевывать, да закрывать их от остального мира… Напустишь на деревенских морока, они потом сюда возвращаются. Не могут жить в другом месте, как ни стараются.
— Вот поменяем здесь хранителей и можно за другую деревеньку браться, что за рекой, — сказал Мороз. — Отвоюем братья сказки понемногу… Поживем еще…
— Поживем! — мужчины крепко обнялись. — Куда денемся!
* * *
Мы собрались жарить картошку, когда в дверь громко постучали.
— Кого это принесло? — насторожилась Марьяша. — Не ждем гостей вроде…
— Пойдем, узнаем. — Зинка первая вышла в коридор. — Кто там?
— Вам посылочка с бутылочкой и гармонист с гармошкой в придачу! — донеслось из-за двери. — Открывай!
— Больно голос знакомый… — прошептала Марьяша и щелкнула замком. — Ой, мамочки!
В дом ввалились три брата и угрюмо уставились на нас.
— А что так? — язвительно поинтересовалась Зинка. — Вы уже в двери стучите?
— Что у вас тут происходит? — Мороз стряхнул снег с воротника. — Рассказывайте.
— А что происходит? — я недоуменно пожала плечами. — Ничего… Вы же сказали, что через три дня придете.
— Вьюга мне подчиняться стала, — сказал Мороз. — Ваших рук дело?
Мы с подругами переглянулись. Вот так! Неужели Танька так Колоброда довела, что тот и своих пакостях позабыл?! Ничего себе хватка! Профессионал!
— Проходите, — пригласила братьев Марьяша. — Расскажем вам кое-что. Только обещайте, что не тронете нечисть сказочную.
Но на кухне никого кроме волка не было. Остальных словно корова языком слизала.
— А где все? — Зинка заглянула под стол. — Только ведь тут были!
— Услышали этих и испарились. — Тверд хмуро смотрела на братьев, давая понять, что он и с места не сдвинется. — Боятся.
— А ты, стало быть не боишься? — процедил Морок и в его глазах вспыхнули ледяные искорки.
— Не пристало мне бояться. Не той породы, — насупился волк. — И нечего меня глазами прожигать.
— Так! Хватит! — Зинка одарила обоих убийственным взглядом. — Не об этом сейчас!
Она рассказала братьям, что мы придумали с Танькой, а потом
