что беременна от Макара. И поэтому сбежала из-под венца.
— Понятно, — без интереса следователь что-то чирканул на бумажке.
— Задержанный Грозный доставлен, — в кабинет заглянул тучный рыжий паренек в форме.
— Можете идти, — отмахнулся от меня следак.
— Вы его отпустите? — взволнованно спросила я. Не зря же я тут концерт устроила.
Сбежав из рестика двинула в полицию.
— Мне заявление написать, — я наклонилась к окошку. Дежурный что-то писал, параллельно болтая по телефону. В коридоре шум, гам. Странный запах. Бэээ. Подтянула к носу свой душистый шарфик.
Парнишка положил телефон.
— Какое, девушка?
— Шантаж, вымогательство. Похищение, попытка изнасилования, — хотя по-моему, по мне вряд ли можно сказать, что меня хоть одно из этого списка коснулось.
Телефон у парня снова ожил.
— В 13 кабинет пройдете, пожалуйста.
Следователь терпеливо меня выслушал, округляя глаза и дуя губы.
— Понятно. Будем разбираться.
Привезли горе-похитителей. Через какое-то время Приехала Карина, правда без Костички.
— Отец в больнице. Из-за тебя! — предъявила мне сестричка.
— А ничего что я твою задницу прикрыла?
— Нечего было вообще Рауфмана слушать. Собралась бежать со своим лешим, так сбежала бы нормально. А у тебя все через одно место. — Зло произнесла та.
— Зашибись. Правда говорят, не делай людям добра. А тебе надо было мужика нормального выбрать. Чтоб прибил этих сволочей, отсидел и вы счастливые свалили бы куда-нибудь.
Неожиданно Карина бросилась мне на шею и заплакала.
— Отстань, — попыталась отцепить ее от меня. — Карина, ты задушишь меня.
— Спасибо, Крис. Если бы ты тогда меня в шкаф не запихнула…Я бы…Я бы…
— Такое ощущение, что у нас беременная ты. Что за перепады настроения. Ты только что прибить меня готова была, во всех грехах обвиняла. А сейчас "спасибо". Кстати, где твой муж?
— Сбежал. Ему нельзя светиться. Это же папа нас нашел.
— Замечательно. Вас нашел! А почему за мной никто не бросается искать?
Карина пожала плечами.
— Как получилось, что Макара взяли, а твоего Костичку нет?
— Говорю же, сбежал.
Попросила у нее телефон. Набрала номер семейного юриста.
Я очень надеялась, что моих показаний будет достаточно, чтобы посадить Джинаилова и его дружков. Мои следы пребывания, царапины на руках его остолопов. Показания Карины, что к нам ворвались люди и силой увезли меня.
В коридоре я столкнулась с Макаром. Уставший, немного потрепанный, с гордо задратой головой, полоснул по мне ледяным взглядом.
Меня бросило в дрожь. Я ощутила страх, как нашкодивший ребенок, у которого родителей вызвали к директору.
Интересно, он уже вкурсе о моем положении.
Нет, нашем.
Я ждала возле кабинета. Очень долго.
Мама была в больнице, рядом с отцом. Карина на допросе. Макара уводили, приводили. Я уже потеряла счет времени.
Вдруг в конце коридора появился Эдик.
— Ты еще здесь? — удивился он.
— А ты за племянничком? — задала я вопрос в лоб, смотря на него снизу вверх.
— Нет. За тобой. Хотя, честно, не ожидал что ты так все обставишь.
— Я вообще, личность загадочная и непредсказуемая, — уверенно заявила я.
— Заметно. Поехали.
— Я никуда не поеду, пока не отпустят Макара.
— С ним все будет нормально. Ты же вызвала адвоката.
— Ты и об этом знаешь. Следишь за мной?
Тот молчал, глядя на меня. Эдик словно пытался залезть мне в голову, узнать о чем я думаю. Пытался предугадать, чего от меня еще ожидать.
— Олег Витальевич просил тебя приехать. Ему недолго осталось.
Сердце жалобно сжалось. Я понимала, что подвела отца. В который раз, опозорила.
Ну я же не виновата, что я такая!
Ему пора смириться.
На улице холодно. Странно, что я сразу этого не заметила, еще когда садилась в такси после ресторана. В джинсах, свитере, как была дома у Мака. Документы привезла Карина. Она же потом уговаривала меня поехать домой, отдохнуть. Переодеться.
Я же сидела и ждала, хоть какую-то новость. Желательно хорошую, что Мака отпустят… В тот момент я корила себя. О чем только думала? Идиотка.
Эдик накинул мне на плечи теплое пальто.
— Нужно поспешить.
***
Мама о чем-то оживленно разговаривала с врачом, когда я скользнула в палату.
— Папа, — бросилась к бледному ослабленному старику.
— Кристюша. Дочка, — он зашелся кашлем.
Кожа его приобрела грязный болезненный вид. Весь в морщинах и худощавый, он казался совершенно беспомощным.
— Прости пап, — в горле запершило. — Я снова накосячила. Хотела лучше для себя, а в итоге только хуже.
— ТЫ скажи мне…Ты правда беременна? От Макара?
Я кивнула, стиснув его руку. Папа поджал губы.
— Ты не держи на меня зла, дочка. Я ведь хотел тоже, как лучше. Чтобы ты ни в чем не нуждалась после моей смерти.
— Ну пап, — слезы сами по себе стекали по моим щекам. Все мое нутро трясло. Мне хочется рыдать, хоть еще ничего плохого не случилось. Вот он, живой. Может увидев мои слезы, Бог пожалеет папу. Сомневаюсь.
— Мне стыдно перед тобой. Что я с помощью тебя пытался выкарабкаться из кризиса. Ну, теперь будь что будет. Вам придется продать акции завода. Господи, как же страшно оставлять тебя одну, — по его щекам тоже потекли слезы, когда он поднял глаза к потолку.
Дверь распахнулась. В палату, словно вихрь влетел Макар. Серьезный, со стеклянным взглядом, в белом халате поверх широких плеч.
— Олег Витальевич, — он остановился прям рядом с койкой, стоя боком ко мне и не касаясь меня взглядом. Какой же он красивый, мамочки. Понимаю, не лучшее время, да и место. Но, зная о ситуации хочу сделать несколько вещей. Во-первых, извиниться. Ваша дочь совершенно эгоистичная, избалованная барышня, которой явно не хватало ремня в детстве. Мне очень жаль, что в первые минуты знакомства с ней я не выпорол ее за хамское поведение. Отсюда вытекает второе. Я прошу у вас ее
