Под столом кто-то вздыхает. Это коза слушает наш разговор, подбирая с земли крошки.
Как выбирают козу
Или козла, или, гораздо реже, барана. В Йемене, древнем очаге козоводства, козлятину предпочитают любому другому мясу, даже молодой верблюжатине, которую едят в начале священного месяца раджаб. Когда будни становятся слишком будничными, когда хочется праздника, у нас начинают скидываться на бутылку. В Йемене скидываются на козу. На юге страны хороший экземпляр стоит тысячу двести шиллингов. Лучше всего покупать прямо у бедуинов, самому выбрать из стада, чтобы не подсунули больную; тщательно осмотреть, вдоволь поторговаться. Если денег немного, можно взять хроменькую: мясо такое же, а скидка значительная. Искусству выбора учатся с детства, пришлому человеку всех тонкостей не постичь.
Отправляющиеся за козой оживлены с утра. «Кебш, кебш!» — напоминают они другу о предстоящей миссии. Буквально «кебш» означает «баран», но имеется в виду именно коза. Впрочем, когда йеменец говорит «принеси кофе», скорее всего принесут чай.
С радостными криками садятся друзья в машину и едут к скотоводам. Но вот животное выбрано. С именем Аллаха ему перерезают горло, повернув голову в сторону Мекки. Подвешивают за заднюю ногу, снимают кожу чулком, стараясь не порвать, ведь она пойдет на бурдюк, а мех выбрасывают: в палящей Аравии не до дубленок. В считанные минуты разделывают тушу.
Далее возникает неизбежный спор — жарить или варить? Жарить быстрее, проще и, как многие считают, вкуснее. К тому же это древнейший способ приготовления мяса: на плоскогорьях и в долинах Йемена часто встречаются круги из почерневших от огня камней, на них бедуины поджаривают козлятину, баранину или верблюжатину. Варить надежнее: мясо не сгорит, его получится больше, повар приготовит древнейшую из колбас, я бы сказал — протоколбасу, миг-даф, — кусочки требухи и нутряного сала, обвязанные нитями из кишок. А главное, будет марак — бульон, считающийся лучшим средством от перегрева и теплового удара. Мудрейшие решают большую часть туши варить, а печень и нежное мясо изжарить. Через несколько часов начинается пир.
На гору риса выкладываются куски козлятины. Хозяин вытягивает из ножен свой нож, разрезает мясо, состругивает его с костей и бросает на рис перед гостями. Звучат шутки, гремит смех, сверкают улыбки. Никто не обгладывает кости, никто не выбирает себе лучший кусок, никто не тоскует, что такая чудная закусь пропадает втуне. Веселиться можно и без водки, но обучаться этому надо с детства, так же как правильному выбору козы.
Козы Йемена смелы, предприимчивы, грациозны и всеядны. Они действительно поедают все, от люцерны до бумажных листов. Им приписывают незаурядные способности. Так, говорят, одна коза прежде, чем съесть газету, внимательно изучала ее страницу за страницей. Правда, она делала это, нажевавшись ката.
Кат в наступлении
Об этом растении написаны десятки книг, многие сотни стихов. Одни называют его «цветком рая», обостряющим способности человека, другие «бичом Йемена», страшным наркотиком, губящим таланты на корню. Лежит ли истина посредине? Не знаю. Знаю, что веточки ката покупают на базаре, где продаются и пучки люцерны для коз, приносят в дом и жуют его клейкие желто-зеленые листочки в хорошей компании, запивая ледяной водой из термоса. Через час мысли кажутся удивительно ясными, а речи (особенно свои) — остроумными и глубокими.
На севере и западе Йемена кат издавна был душой дружеского общения, но на востоке страны этот цветок рая не признавали. Так, в Хадрамауте всегда считалось, что жевание ката ничем не лучше винопития, пагубного для настоящего мусульманина. И кат, и алкоголь вызывают недостойное опьянение, когда человек не контролирует свои речи и поступки, тяжкое похмелье и унизительное привыкание, отчего божья тварь делается рабом ядовитого вещества. Потребление ката наказывалось здесь тюремным заключением.
Но времена меняются. После объединения страны кат шагнул далеко на восток. Теперь на базарах йеменской Венеции — Мукаллы и Сейуна, столицы главной долины Хадрамаута, кат продается открыто. Это мало кого радует. Приезжие с севера жалуются, что кат низкого качества, местные старики толкуют об упадке нравов, местная молодежь, за некоторыми исключениями, к кату пока равнодушна, довольствуясь на своих тусовках чаем, солеными тыквенными семечками и в крайнем случае «пепси-колой».
Омлет по-бедуински
Вообще-то бедуины омлет не едят, кур у них очень мало, и яйца ни в каком виде не входят в их ежедневный рацион. Они едят вяленую акулятину, хорошо сохраняющуюся в кочевом быту. Вкус у нее вроде забытой нами воблы, но запах очень крут, некоторых приезжих он доводит до обморока. Тем не менее в портовом городе Шихр я пробовал именно омлет и именно по-бедуински.
Во всем арабском мире бедуины пекут лепешки на садже, выпуклом круглом противне. В шихрской харчевне на садже готовят омлет. С помидорами, луком и горячей лепешкой в придачу. Он тонок, однороден по консистенции, в меру поджарист и настолько вкусен, что заслуживает много хороших слов.
Надеюсь, мой рассказ не вызовет сильного раздражения в нашей не перекормленной стране, ибо речь идет о самом простом — фасоли, яйцах, хлебе. Мясо йеменцы едят куда реже, чем мы. От своих кочевых предков они унаследовали привычку довольствоваться немногим, буйные пиры с объедалами и обпивалами им неведомы. Старики помнят, как еще в недавние времена питались бедуины — лепешка, несколько фиников, глоток верблюжьего молока; всегда впроголодь, когда дорог не только кусочек лепешки, но и капля воды. Высшая роскошь — кофе с имбирем и немного местного меда. А в сороковые годы Йемен был охвачен жесточайшим голодом, унесшим тысячи жизней.
Конечно, с тех пор кое-что изменилось. Появился дешевый рис — корейский, китайский, таиландский, индийский, — ставший основой местного питания. Земледельцы начали выращивать не только сорго, просо и финиковую пальму, но также пшеницу, бананы, некоторые овощи и фрукты, но на традиционной диете все это отразилось слабо.
Новые времена
Теперь не верблюжьи караваны везут товары по горным тропкам, а большие могучие грузовики и ловкие японские пикапы мчатся по приличным, на наш взгляд, шоссейным дорогам. Верблюжья поклажа — бихар — это триста фунтов муки, керосина, сахара, кофе, свинца для отливки пуль. Нынешние грузы не в пример обильней и многообразней. Среди них консервы и всяческие сласти. Привозные кондитерские изделия имеют успех у детишек. Из зарубежных консервов раскупается голландское порошковое молоко — ибо йеменцы пьют чай «белый», то есть подкрашенный молоком, и «красный», обычный. Пользуются спросом плавленые сыры и некоторые компоты. Как праздничный десерт очень популярны консервированные ананасы.
А какие возможности для изысканных блюд, способных потрясти любого гурмана, дает изобильная морская фауна Аравийского моря, омывающего южную оконечность Йемена! Здесь водятся сардины, королевская макрель, тунец, морская щука, птица-попугай, лангусты, услада японского гастронома — каракатица, гигантские морские черепахи, из которых приготовляют удивительные супы и жаркое.
Тунца и макрель йеменцы едят свежими или в виде консервов, изготовляемых местными фабриками. Сардинами удобряют поля (причем это удобрение, говорят, особенно хорошо влияет на качество местного табака), скармливают их верблюдам, употребляют в пищу и сами, но не считают деликатесом. Вареные лангусты — ширух за умеренную плату подаются в одной из харчевен Мукаллы, а каракатицы, электрические скаты и черепахи вовсе не считаются за еду. Ни японцам, ни кубинцам, знающим толк в черепашьем мясе и яйцах, не удалось убедить йеменцев, насколько это вкусно. Тем лучше для черепах.
Манго, папайя и другие редкие для нас фрукты идут в пищу там, где их выращивают, далеко их не вывозят. Правда, самый распространенный из множества расфасованных йеменских соков — манговый. Но эти соки в бумажных пакетах с трубочкой пьют в основном дети. Представление о гурманской экзотике, как, вероятно, любое представление, относительно. Для йеменца манго и банан совершенно обычные фрукты, неведомый нам бамиан — заурядный овощ, имбирь, корица и кардамон — повседневные специи, ладан и мирра — бытовые благовония. А вот огурец — овощ экзотический, с трудом приживающийся на местной почве. О таком фрукте, как груша, здесь не слыхивали. Гранат часто упоминается в любовной лирике, однако настоящие плоды граната мало кто видел. Но фрукт, окруженный в Йемене наибольшим пиететом, — это яблоко. Яблоки иногда поступают с севера, и этот эдемский плод вызывает повсеместное восхищение. Знакомый москвич, угостивший йеменцев белым наливом, который он собственноручно выходил у себя на даче, вырос в их глазах невероятно.
