Опыты на Земле показывают, что преодоление этого порога вызывает значительные трудности. Появляется общее мышечное напряжение, связанное с тем, что реакция человека не всегда успевает за изменением обстановки. Мозг как бы одновременно неправильно фиксирует пространственное положение своего тела, понимает в принципе свою ошибку и тут же прогнозирует последствия этой ошибки. Это чрезвычайно сложная психологическая ситуация, могущая привести к необратимым нарушениям психической деятельности. Но и этот барьер преодолим для тренированной психики. Ученые все больше склоняются к тому, что многократное повторение опасных ситуаций в конце концов становится привычным, обыденным, но повышенная психическая активность космонавтов автоматически поддерживает состояние готовности к встрече с любой неожиданностью. Таким образом, сам организм человека вырабатывает при направленных тренировках механизм психологического приспособления готовности к длительной грядущей опасности.
— Необходимо, по-видимому, учитывать и то, что космос — это не только новое для человеческой психики пространство, но и новое понятие времени. Должен ли человек приспосабливаться к новому отсчету времени или он может «взять» с собой земное время!
— Исследования советских ученых показали, что человеческая психика и организм способны приспособиться к любой суточной периодике. Но те же исследования позволили прийти к выводу, что приспособление к непривычному и необычному суточному ритму — процесс длительный и трудный, прежде всего в области психической активности. Сейчас накоплено немалое количество наблюдений по субъективным отсчетам времени в условиях длительной изоляции при отсутствии контроля времени по часам. Так, например, французский спелеолог Антуан Сеньи на 122-й день своего пребывания в пещере был чрезвычайно удивлен, когда ему сообщили, что наступило 2 апреля. По его подсчетам было лишь 6 февраля. Установлено, что изменения обстановки — относительная изоляция, необычный суточный ритм — нарушают точность субъективного восприятия коротких интервалов времени. Но и этот психологический барьер преодолим наземными тренировками.
Как было установлено советскими учеными, способность ориентировки человека в пространстве и времени не является врожденной. Она приобретается и развивается в течение всей жизни, трудовой деятельности. Отсутствие земной освещенности, привычной смены дня и ночи в космосе еще не главные причины затруднения в оценке космонавтом времени по своим ощущениям. Основа этих затруднений — в самом факте полета в пространстве с огромной, но незаметной для самого космонавта скоростью, в новых, необычных гравитационных условиях. Это смещает такие понятия, как «быстро», «медленно», «долго». Однако катастрофической дезориентации во времени опасаться не приходится, так как опыты, проведенные исследователями, а главное, осуществленные полеты показывают, что человек способен бесконечно совершенствоваться в ощущении времени.
Сейчас существует много лабораторных методов воспитания «космического» чувства времени и организации правильного рабочего ритма.
Да, для уходящего в далекий космос человека Земля, привычная, твердая Земля, с ее запахами и рассветами вдруг в считанные мгновения превращается в маленький голубой глобус, висящий в черной неподвижности пустоты, а затем становится сверкающей точкой, не отличимой от других маяков вселенной. Но человек никогда не может утратить связи с ней. Космонавт не Антей, сразу же лишившийся силы, как только его оторвали от земной тверди. Он скорее похож на былинного богатыря Микулу Селяниновича, несущего с собой «тягу земную».
Записал В. Ильин
Грузинские археологи открывают тайны древней Колхиды
Городок Вани, заполнивший домами и виноградниками склоны холмов, толпящихся теснее внизу, в ложбине, открытой к громадной, плоской равнине Риони, исчерченной голубыми зигзагами воды, темными точками деревьев и прямоугольниками редких домов, млел в жаре — и широкая площадь с серебряной статуей женщины, олицетворяющей Колхиду, была пустынной, словно солнечная сторона Меркурия.
Наверху, на холмах, свирепствовал ветер. Его буйство в листве внушало надежду на прохладу, но ветер был горячее застоявшегося воздуха.
Отар Лордкипанидзе подождал, пока журналист отдышится после крутого подъема на холм, напьется чаю на веранде, сколоченной археологами из забытых строителями лесов, потом повел к душу. Душ гостям показывали раньше, чем раскопки. Душ был гордостью экспедиции. Его соорудили еще тогда, когда за водой надо было спускаться далеко вниз, к колодцу. Теперь на вершине холма есть резервуар, и вода, хотя и теплая, почти горячая к вечеру, течет сама по себе. Потом начальник экспедиции предложил журналисту спуститься из «главной комнаты» с длинным столом, заваленным папками с планами и рисунками, с полками, уставленными коробками и книгами, в подвал — фотолабораторию. Лаборатория была оштукатурена, покрашена в голубой цвет, и над раковиной поблескивал белый кафель. Лаборатория тоже была гордостью экспедиции, и ее тоже археологи сделали собственными руками. Здесь относились серьезно к своему жилью. Это было Место Работы. И вчера, и сегодня, и на ближайшие десять-двадцать лет.
Сто лет назад холм был так же, как и сегодня, покрыт виноградниками, и дома скрывались в тени деревьев. И так же в стенах сараев и домов встречались светлые обтесанные квадры — остатки каких-то древних построек. Кое-где на поверхности земли угадывались следы стен. А после ливней, когда потоки воды срывались с крутых боков холма, местные жители выходили на охоту за золотом. Они раздвигали виноградные листья и всматривались в обочины тропинок. И возвращались домой, неся в кулаке обломки серег, золотые бляшки, монеты и бусины. Это было обычным и никого не удивляло. Внизу, в Вани, жили люди, которые скупали золото. Его переплавляли и продавали дальше. Золото было червонным, самой высокой пробы.
Сто лет назад об этом уже знали в Тифлисе. Грузинские историки писали, что холм над Вани надо исследовать. Но не было денег. В начале нашего века академик Такаишвили приехал в Вани, облазил холм, уверился в том, что он хранит удивительные богатства. Академику рассказали, что недавно здесь был найден большой клад. Но, кроме воспоминаний о нем, ничего не осталось. Клад был переплавлен.
Археологические экспедиции появились здесь лишь после установления Советской власти. В 30-х годах на холме Вани начались разведочные работы. Их прервала война. А в 1947 году сюда пришла первая в Грузии женщина-археолог профессор Нина Хоштария. И с этого дня берет начало археологическая история холма.
Нина Виссарионовна начала раскопки на дальней, не занятой постройками и виноградниками части холма. Деревья здесь расступались, и горбатая вершина, с которой открывается чудесный вид на много километров вокруг, была идеальным местом для древнего святилища.
Остатки его вскоре обнаружились неподалеку от полузасохшего корявого дерева, на котором сегодня прикреплена избитая ветрами и жестокими ливнями металлическая доска с надписью, говорящей, что здесь стоит памятник античных времен, охраняемый государством.
Святилище представляло собой небольшой храм. Он был уничтожен кем-то из завоевателей. Перед ним — сложенная из каменных блоков лестница, будто часть ступенчатой пирамиды, на вершину которой поднимался жрец. Рядом — остатки алтаря для жертвенных животных. И еще там же обнаружилось странное погребение. Тройное. По сторонам были похоронены мужчина и женщина. Между ними находилась могила, в которой нашли черного человека. Человек был длиной в тридцать сантиметров, железный, будто обугленный от ржавчины. В ушах его висели золотые серьги, а на шее золотая гривна. (Теперь этот черный человечек, вызывающий споры и предположения, стоит в одной из витрин Тбилисского музея. И до сих пор неясно, то ли это был «заместитель» того, третьего, кому предназначалась могила, то ли талисман, имеющий неразгаданный, мистический смысл.)
Остатки керамики помогли датировать святилище.
Ему было более двух тысячелетий.
Экспедиция Нины Хоштария работала здесь несколько лет. Для людей, малосведущих в археологии, успехи экспедиции стали очевидны, когда в 1961 году было обнаружено погребение, содержавшее более тысячи золотых предметов. Золото всегда поражает воображение, но не оно цель поисков археолога, которому важно знать все о погибшей цивилизации, и потому равно ценящего и черепок, по которому он может точно датировать поселение, и железный кинжал, говорящий об уровне развития той или иной культуры.
