и процветании.
Бетель вопросительно взглянула на маму, ожидая увидеть на ее лице если не полное изумление от слов Праведника Ормальда, то хотя бы легкое удивление: дело в том, что точно такую же речь Ормальд с регулярным постоянством произносил каждую неделю, всякий раз выдавая свои слова за очередное «новое откровение» Вечного Владыки Кравена. Но по какой-то непонятной причине мама, как и другие жители деревни, не обращали на это внимания и слушали речь Ормальда с таким видом, будто она действительно была дня них поразительным откровением.
Однажды Бетель спросила у мамы, почему та не помнит, что на прошлой неделе Праведник Ормальд уже произносил такую же проповедь? Мама очень удивилась, услышав вопрос Бетель, и начала искренне уверять дочь, что проповеди Ормальда никогда не повторяются, и каждый день он сообщает жителям деревни новую волю Вечного Владыки Кравена.
Такой же точки зрения придерживались другие жители деревни, когда Бетель как бы невзначай интересовалась у них на эту тему.
Даже немногочисленные дети и подростки, которые, казалось, слушали Праведника Ормальда вполуха, тоже уверяли Бетель, что его проповеди всякий раз несут в себе новую информацию.
В конце концов Бетель просто надоело утверждать обратное. Она покорно ходила на проповеди вместе с мамой, молча удивляясь тому, как ловко Ормальду удается выдавать одни и те же слова за некое «новое откровение».
Вот и сейчас Праведник Ормальд продолжал говорить то, что Бетель уже слышала множество раз:
– Для того, чтобы наша жизнь оставалась стабильной и благополучной, Истинная Вера велит нам соблюдать простые правила. Каждый праведный житель Страны Благоденствия, если он не хочет превратиться в оцепеневшего или стать жертвой чудовищ из внешнего мира, должен смиренно выполнять свои рабочие обязанности, а также ежедневно посещать Церковь и слушать проповеди. – Праведник Ормальд на мгновение замолчал и, дождавшись одобрительных кивков, снова заговорил: – Именно это вы и делаете, дорогие праведные! Вы послушно работаете во благо процветания Страны Благоденствия, и посещаете мои проповеди, во время которых я сообщаю вам волю, мысли и наставления Вечного Владыки Кравена. Мы остаемся под его защитой, поэтому у нас все хорошо, стабильно и надежно. Главное, что мы должно помнить: покорность, праведность и скромность – вот основные столпы, на которых держится наша любимая родина, наша Страна Благоденствия. Но для того, чтобы так продолжалось всегда, и наши дети, и дети их детей, оставались под надежной защитой Вечного Владыки Кравена, мы должны быть едины! Мы все должны быть похожи друг на друга, как прутья в пучке хвороста – только так никто не сможет нас сломить! Один Кравен, одна Вера, одна Страна!
Праведник Ормальд воздел правую руку к потолку, а левой рукой обвел всех сидящих в зале, повторяя тем самые позу и жест статуи Кравена, установленной посреди площади перед Церковью. Прихожане вновь склонили голову в покорном согласии с Ормальдом. На этот раз Бетель, поймав предупреждающий взгляд мамы, успела вовремя кивнуть, хотя по непонятной для нее причине испытывала странное гнетущее чувство от слов Праведника Ормальда.
– Что ж, праведные мои, а теперь самое время погрузиться в благостную дрему, – провозгласил Ормальд.
Он сошел с кафедры и, подобрав полы рясы, устроился в широком кресле с бархатной обивкой, которое стояло рядом с алтарем, украшенном иконами с изображением Вечного Владыки Кравена. Как и в случае со статуями, на иконах его рисовали в образе высокого человека в длинной мантии с капюшоном, скрывавшим лицо.
Праведник Ормальд закрыл глаза и, положив ладони на колени, откинулся на спинку кресла. Бетель наблюдала за тем, как прихожане, в том числе и ее мама, один за другим повторили действия Ормальда: они тоже смежили веки, положили руки на колени и устроились поудобнее на жестких скамьях.
Наступало то, чего в последние месяцы больше всего боялась Бетель: время дремы.
Дремой во время проповедей в Церкви называлось особое состояние, похожее на глубокое забытье. И хотя Бетель точно не знала, что такое забытье, но именно таким словом учитель в школе, мама и другие взрослые, жившие в деревне, описывали состояние, в которое они ежедневно погружались на проповедях в Церкви под руководством Праведника Ормальда.
Медленным, тягучим голосом, напоминавшим стекавший с ложки мед, Ормальд с закрытыми глазами говорил слова, которые послушно повторяли за ним прихожане, в том числе мама Бетель:
– Тьма излучает свет. Ложь обнажает истину. Покорность дарует свободу.
Взглянув украдкой на маму, которая сидела с закрытыми глазами и повторяла вместе со всеми эти странные фразы, Бетель тоже смежила веки и начала тихо шептать слова, которые произносил Праведник Ормальд:
– Серый цвет – яркий цвет. Черный цвет – белый цвет. Изоляция открывает границы.
Повторяя эти слова, Бетель не успела заметить, как веки ее стали тяжелыми, голоса Праведника Ормальда, мамы и других жителей деревни слились в единый гул, а перед внутренним взором возникла мутная пелена. Казалось, все вокруг заволокло густым серым туманом, напоминавшим вату.
Но вдруг пелена расступилась. Бетель, распахнув глаза, очутилась в странном, пугающем месте: вокруг нее выросли голые, будто обожженные пожаром деревья, низкое небо заволокли темные тучи, из которых, словно снег, большими темно-серыми хлопьями медленно падал пепел. Опустив взгляд, Бетель увидела, что пепел толстым слоем укрывает всю землю.
Бетель не знала, что это за странное место, и как она здесь оказалась. Но такое уже случалось не раз: последние месяцы во время некоторых проповедей Праведника Ормальда Бетель словно проваливалась из обычной дремы в другое состояние – незнакомое, пугающее, опасное…
Присмотревшись, Бетель заметила, как в толстом слое пепла возе ее ног что-то зашевелилось, как будто там ползал клубок змей, готовых напасть в следующее мгновение.
Испугавшись, Бетель открыла глаза и, пытаясь унять бешеное сердцебиение, огляделась по сторонам: она по-прежнему находилась в Церкви, а вокруг нее на скамьях сидели жители деревни, в том числе ее мама, которые с закрытыми глазами на каменных лицах послушно продолжали повторять за Праведником Ормальдом:
– Сон показывает явь. Безразличие обеспечивает участие. Апатия рождает эмоции.
Снова и снова прихожане вместе с мамой Бетель бубнили безумные, нелогичные фразы, отчего Бетель начало казаться, что все вокруг нее сошли с ума, либо же это она лишилась рассудка. Она несколько раз спрашивала у мамы, видела ли она в состоянии дремы странный пугающий мир, который словно целиком состоял из пепла, но мама со свойственным ей спокойствием отвечала, что ничего подобного она никогда не отмечала, а Бетель, в свою очередь, не стоит заострять на этом внимание: мало ли что может показаться,
