лучше всего, если сейчас я буду находиться подальше от управляющей.
Он был прав — думаю у искусственного разума неизбежно бы возник вопрос по поводу тактики поиска цели, которую избрал служитель Агвира. Потому как, постоянно сидя на борту корабля, отыскать кого-то в чужом и незнакомом мире, практически невозможно.
Но и позволять бродить ему по моей земле я тоже не хотел. Неконтролируемый член свиты чужого бога, который по своей силе, скорее всего не уступал мне самому, это опасно.
Стоило задуматься о том, как с ним поступить, как в голове всплыли воспоминания об интригах Рюриковичей, а следом возникла и идея по поводу того, где именно можно разместить Алвина. Заодно и получится вытащить из него всю возможную информацию о Древе и его богах. Что могло пролить свет на историю отделения части миров от основной массы. В то, что это был естественный катаклизм, верилось с большим трудом.
— Минут через двадцать я выйду на связь и пришлю сюда члена пантеона, который примет тебя в качестве гостя.
По лицу гостя скользнула тень недоверия, но сомнения он благополучно оставил при себе. Лишь подтвердил, что будет ждать звонка, после чего ещё раз мрачно вздохнул и направился к той бреши в обшивке корабля, из которой выбрался.
Я же развернул Сандала и мы помчались к Владивостоку. Стоило немного отлететь от корабля, как в голове послышался тонкий голос Мьёльнира.
— Какой-то он сс-с-слишком миролюбивый для сс-с-служителя бога войны.
Секунду помолчав, каменный ёж добавил.
— А вдруг он лжёт? Что тогда?
Естественно, такая мысль приходила в голову и мне. Тем не менее, у слов Алвина было одно неопровержимое подтверждение. Громадное, изготовленное из металла и висящее в небе. Появись он тут один, я бы не поверил ни слову. Но в его распоряжении был целый корабль, энергии которого с лихвой хватало для поддержки колоссальных масштабов щитов. Что тонко намекало — пожелай носящий титул Карающей Длани превратить планету в оплавленный шарик, никаких проблем с этим не возникло бы.
Если же ему требовалась какая-то информация, то опять же, воин использовал бы совсем иной подход. На попытку внедрения агента это вовсе не походило — такие вопросы не решаются при помощи гигантских кораблей, что способны вместить полноценную армию.
Потому я глянул на стремительно приближающийся город и качнул головой.
— Он не лжёт. В этом нет никакого смысла.
Спутник, который уловил ход моих размышлений, скептически хмыкнул и после короткой паузы поинтересовался.
— А где тогда всс-с-ся команда? Ты же видел его размеры — не сс-с-станут сс-с-строить такое, есс-с-сли на борту только сс-с-сотня человек.
Вопрос о размерах судна был резонным. И мне очень хотелось задать его в лицо Алвину. Но ситуацию с экипажем он обозначил сам, сделав это достаточно прямо — мол, когда проснулся ото сна, на борту уже никого не было. Интересоваться же назначением такого колосса при первом же знакомстве, когда ни о каком серьёзном доверии друг к другу речи ещё не шло, было бы опрометчиво.
Одно я понимал точно — при желании, внутри этой металлической махины можно разместить миллионы конструктов. Или живых людей, которые будут обеспечены провиантом, при этом находясь внутри участка свёрнутого пространства. Как вариант, можно попросту погрузить их в сон.
Возможно корабль использовался в том числе для высадки десанта. А может быть, наоборот, строился с расчётом в том числе на перевозку грузов. Или у их Агвира банальная гигантомания — это бы тоже многое объяснило.
Поняв, что я отмалчиваюсь, ёж недовольно отметил.
— Не верю я ему… Сс-с-слишком гладко. Был кровавым карателем, а потом вдруг решил уйти на покой. Разве так бывает?
Я как раз вышел на связь с Найхвой, сообщая о том, что всё в порядке и мы уже подлетаем к ним. Разорвав контакт, отреагировал на слова спутника.
— Он провёл десятки тысячи лет внутри собственного разума. Скорее всего запертый в чём-то вроде ментального тренировочного комплекса. И как я подозреваю, хронопотоки там текли совсем иначе. Представь себе, что заперт наедине с собой на долгие сотни тысяч лет. Чудо, что он вообще не сошёл с ума.
Судя по эмоциональному фону, полностью убедить Мьёльнира у меня не вышло. Но уровень его подозрительности несколько снизился. А спустя какие-то секунды мы приземлились на крыше одной из высоток Владивостока, где нас ждали все остальные.
— Ну что, Сиятельство? Они и правда пошли на переговоры?
Оболенский шагнул мне навстречу, сразу же задавая вопрос. Я же, спрыгнув со спины дракона на крышу, глянул в сторону кавалергарда.
— На самом деле там всего один человек. По крайней мере, если верить его словам. И войны он с нами не ищет.
На лице князя отразилось недоумение и я принялся рассказывать. Стоило признать — мой спутник оказался не единственным, кто подозревал Алвина во лжи или недосказанности. Мне пришлось вновь повторять те же самые аргументы, объясняя, почему я считаю его версию событий скорее правдивой, чем наоборот.
Когда я закончил излагать, вокруг воцарилась тишина. Которую спустя десяток секунд нарушил голос Леры.
— Как мы поступим? Если добраться до управляющей невозможно, а нейтрализовать её удар не получится, то если честно, я совсем не вижу выхода.
На секунду замолчав, добавила.
— Вернее он есть и очевиден. Но так поступить мы не можем.
Я усмехнулся и посмотрел в глаза богини смерти, в которых плескалось лёгкое любопытство — она явно не понимала, почему я выгляжу настолько спокойным и отчасти довольным.
— На самом деле, у меня уже есть план. Такой, что позволит одним броском камня свалить в пропасть сразу двух троллей.
Если сначала на лицах всех присутствующих отображалось вполне искреннее недоумение, то по мере того, как я излагал свой план действий, оно сменилось такой же непритворной задумчивостью. Потому как, несмотря на неплохую концепцию, идея однозначно имела сложности с реализацией.
Тем не менее, это был практически единственный вариант, который виделся хотя бы отчасти рабочим. Все прочие, на мой взгляд располагали практически нулевыми шансами на успех.
Ещё один момент, который я не упомянул, но мысль о нём наверняка посетила головы всех слушателей — в случае крайней необходимости можно провести небольшую перестановку фигур. Тогда, с высокой доли вероятности пострадает один из нас, зато исчезнет целый ряд сложностей.
Закончив излагать, я недолго помолчал и устремил взгляд на Оболенского.
— Князь, твоя башня в Петербурге ведь всё ещё цела?
В
