и спасать дальше.
Меня тоже увезли. Ну а что со мной было делать? Забавно, но взрослые не замечают (или не помнят), насколько это тоскливо – когда тебе почти ничего нельзя. Я вот соображаю получше, чем Шатун, но мне мало лет, поэтому соображать самостоятельно мне не разрешается. А ведь если бы меня отпустили одну, ничего подобного не случилось бы!
Когда сломалась машина Сергея, был еще шанс, что я не виновата, что к нему действительно хейтеры подобрались. Но насчет сегодняшнего случая на шоссе у меня не было никаких иллюзий. Асфальт не мог проломиться вот так. И уж тем более там не могло появиться озеро! Я слышала, как об этом взволнованно говорили все – полицейские, медики, случайные свидетели. Теперь будут еще год изучать дорогу! Только ничего они не добьются. Потому что правду знаю только я.
А ведь Шатун меня не бросил… Вот что необычно – и важно! Я-то думала, что я для него – помеха, проблема, от которой он в ближайшие несколько лет не сможет избавиться. Он всегда себя так вел, слова мне доброго не сказал! Но когда возникла реальная угроза, он бросился спасать меня раньше, чем себя. Да если бы он оставил меня пристегнутой к креслу и сразу начал спасать свою шкуру, он бы вообще не пострадал! Чего не скажешь обо мне…
Я не ожидала от него такого, и становилось только хуже. Что если миры соприкоснулись не случайно? Что если это я вызвала пролом? Я не хотела вредить Шатуну, но нужно признать, что он меня особенно достал в этот день. И на Тимура, когда он получил ту занозу, я сильно злилась. И на его друзей, когда они отравились!
Но это же нечестно… Зачем давать мне такую силу, не объясняя, как ею пользоваться? Кто вообще так делает?
Ответов, как обычно, не было. Это уже золотая традиция моего общения с внутренним миром.
Меня довезли до больницы, осмотрели, но я была в порядке – так, пара синяков да царапин. Мне дали сухую одежду (больничную пижаму), одеяло и отправили в комнату отдыха, дожидаться, пока приедет мама. Я улеглась на койку, задремала, а в следующий миг оказалась в не слишком приятном мире очистных сооружений.
Не думаю, что это была канализация в привычном смысле. Она слишком большая, слишком странная в ней система труб – вода течет в любом направлении и непонятно, кому это надо. Скорее, этот мир гулких залов, водяного плеска и сырого пара был очередной пародией, попыткой одной реальности подражать другой.
Так что и я не металась тут, вопросов тоже больше не задавала. Возможно, внутренний мир ждал этого – моего удивления или моей благодарности за то, что случилось с Шатуном. Но я молчала и, повесив голову, шла вперед.
Я двигалась по одной стороне реки, образованной сточными водами. Долгое время я оставалась одна, если не считать извивающихся в воде существ. Однако неожиданно на той стороне мелькнуло движение. Присмотревшись, я увидела, что кто-то появился из боковой трубы – и теперь смотрит на меня.
Он был один, в темной одежде, он определенно не хотел привлекать к себе внимание. Но здесь ему негде было укрыться – как и мне. Мы впервые за долгое время снова видели друг друга, совсем как тогда, на разрушенной улице…
Сергей снова был в одной реальности со мной. Не думаю, что это случайно. Внутренний мир не всегда приводит меня к нему, а сегодня вот захотел привести… когда я была совсем не готова! Спасибо большое.
Впрочем, нельзя сказать, что мы вот так взяли и встретились. Между нами шумела настоящая река, через которую не перепрыгнешь. О том, чтобы плыть через нее, и речи не шло, мне не очень-то хотелось, чтобы меня сожрали червяки из канализации. Так себе финал жизненного пути!
Поэтому пока я не двигалась с места и просто смотрела на него. Я ждала, узнает ли он меня. И он, кажется, узнавал… Но мимолетно, как ту, кого встречал здесь, но не ту, кого знал изначально. Не похоже, что он вспомнил мое имя!
Он попытался улыбнуться мне, хотя улыбка получилась грустной и усталой.
– Снова ты? Не ожидал, если честно. Нас с тобой постоянно сводит, когда я один. У меня так больше ни с кем не бывает!
Я просто наклонила голову набок, слушая его. Я не знала, что сказать.
– Или нет? – продолжил Сергей. – Я про наши встречи… Иногда мне казалось, что за мной кто-то наблюдает! Уж не ты ли это была?
А он хорош! Не факт, что он почувствовал меня, ведь я не всегда была рядом. В этом мире никогда не знаешь, кто где скрывается!
– И еще в лабиринте… Мне кажется, я мельком тебя видел. Ты была там?
Вот тут я уже могла уверенно кивнуть. Если он говорит про универмаг-лабиринт, то – да, я там была. Но когда он успел меня увидеть, почему не подошел? Хотя я оттуда благополучно полетела птичкой в пропасть, он и не мог ко мне подойти!
Мой кивок обрадовал его:
– Ну, слава богу, я уж начал опасаться, что ты меня не понимаешь! Здесь такое бывает…
Но ты, наверно, знаешь и сама. Можно увидеть перед собой человека и думать: уж он-то точно нормальный, с ним можно работать! А он оказывается большим психом, чем все здешние чудовища!
Я невольно вспомнила того парня, которого повстречала в джунглях. Да уж, случается…
Но Сергей совсем не такой. И когда я наблюдала за ним издалека, и теперь он был вполне адекватен.
Но он не знал меня, а мой Сергей знал очень хорошо. Я впервые подумала о том, что должно было прийти мне в голову уже давно… Что если этот мир не только похищает людей из моего мира? Что если он еще создает их, как создал черную гончую из обычного волчонка? Вот для чего мне показали то перерождение! Тогда этот Сергей может оказаться пародией на моего, как этот мир – пародия на знакомый мне. Если так, то он вполне может оказаться живой ловушкой!
– Может, попытаемся сойтись? – предложил он. – Здесь, понятное дело, не перебраться, но где-то должен быть мост, они здесь иногда попадаются!
Если он действительно ловушка, мне не следовало ему подыгрывать. Но и держаться на расстоянии я больше не могла, мне нужны были ответы! Прежде чем вытаскивать его в мой мир (а от этой идеи я все еще не отказалась), мне нужно до конца разобраться, кто он такой.
Поэтому я снова кивнула и двинулась вдоль берега.
Да, мост должен быть. А если не будет моста, постараюсь перебраться к нему по трубам.
Может, даже рискну плыть через реку! Пора уже заканчивать с игрой в прятки…
Но если я была
