обилие снега, ни резкие завихрения ветра, ни враждебность самих гор. Дракон был рад этому присутствию вокруг себя, совсем как в детстве, но только теперь он взрослый, и это не сколько опека, сколько их общее взаимодействие. Он, стараясь усилить свою связь, летел как мог быстро, отец творил волшебство, успевая создавать этот туннель. Трефалкир не оглядывался, зная, что за ним этот безопасный проход смыкается, а неугомонная природа так и норовит прорваться сквозь барьер. А сын и отец мчались сквозь этот нескончаемый снегопад, ловко обходя громадные глыбы, редко торчащие острые скалы, храбро прыгали вниз с внезапных уступов, сокращая расстояние до ещё неизвестного, конечного пункта. Неслись так, как будто не существовало ничего большего, только эта радость от ощущения душевного единения. И Трефалкир не сомневался, что именно сюда он вернётся в конце своей жизни, когда бы и где бы та не оборвалась. Они преодолевали километр за километром и наконец ведущая нить стала снижаться в один из многочисленных обрывов, куда легко можно сорваться. Дракон покружил над ним, рассматривая, потом принялся осторожно спускаться. Особой манёвренности на лету тут быть не могло, так как достаточно узко, да и опасный рельеф: все обвалы так или иначе попадают сюда, а укрыться совсем негде. Глубокое ущелье, ведущее к самому основанию одной из гор. Трефалкир опустился на лапы и принюхался, пытаясь что-то почувствовать. Нечто похожее делал и Норрейвэтраз. Они двинулись вперёд, держа инстинкты наготове. Постепенно усиливалось чувство уверенности, что долгожданная цель всё ближе. Недовольно загудел ветер, огибая склон. Слишком сильный звук, чтобы быть только явлением природы. Казалось, сама гора негодовала, не хотела отдавать свою законную добычу. Показался и конец нити, но никакой Азайлас или хотя бы что-то похожее на неё Трефалкир не увидел. Снег, кусок торчащей скалы, кусочки льда. В голове расслышал раздумчивое хмыканье отца, направился к скале. Связь указывала именно на неё. Не могла же она уже превратиться в лёд целиком и рассыпаться за несколько дней? Если, конечно, Око не обмануло его, не пошло на подлость. Отчаяние уже слишком сильно сдавливало виски, лишало возможности спокойно подумать, мешало дышать. Дракон потряс головой, постарался сосредоточиться на видении, вспомнить всё деталях. Вроде место выглядело похоже, но тогда он слышал сердцебиение. Сейчас ничего такого. Совсем ничего. Сдержав рычание, полное боли, не веря своим глазам, он начал остервенело рыть лапами снег под выступающим камнем. Названный отец не стал ничего говорить, лишь по-прежнему окружал его своим присутствием. И если бы не это чувство, Трефалкир бы мог на время потерять контроль над эмоциями. Сквозь выворачивающую боль на душе, пробилась вполне логичная мысль. Ведь тут часто случаются сходы снега и льда, её могло просто присыпать всем этим. Отчаянные попытки разума дать маленькому шансу право на существование. Но дракон был сильным магом, воспитанным ещё более необычным родичем, и Око не смогло бы его обмануть так просто, даже если бы захотело. Он сомневался в своём видении, в вызванной ните-проводнике только из-за сильных чувств к своей Азайлас. Под тёмно-зелёными лапами показалась тёмно-голубая грубая чешуя.
Комментарий к 20. Дом.
Ну вот и знакомство с таинственной фигурой древнего дракона, воспитавшего Трефалкира. Надеюсь получилось передать его некую загадочность. Близится развязка арки, начатой ещё в первой главе примерно год назад: Трефалкир нашёл её! Мне хочется верить, что вы тоже этому радуетесь^^ Потому что, если честно, когда я приступал к работе, я думал Азайлас убить во второй главе. М-да.
В следующей главе им предстоит выбраться из ловушки снежных гор — _-А это не так-то и просто. Читателям огромное спасибо!
Он рыл долго, упорно, стараясь загребать лапами как можно больше снега. Из ноздрей вылетали облачка горячего дыхания, дракон не заметил, как начал терять контроль над температурой собственного тела. Воздух вокруг делался всё более промозглым, почти невыносимым, пускай из-за крыла Норрейвэтраза ещё не пробивался злой ветер. Из-под толщи снега начинало вырисовываться очертание Азайлас. Родитель же со спокойствием ждал, пока Трефалкир успокоит первый порыв эмоций, прекрасно зная, что за первым последует и второй. Связь между драконами, если и образовывается, то очень сильная, нерушимая даже временем. Это особая черта драконов, она же может быть и самой великой слабостью, настолько сильные чувства. Они могут ослепить в самый неподходящий момент, сделать уязвимым, а боль от потери может свести с ума. Для драконов такие редкие случаи настоящая трагедия. Обезумевший родич опасен для всех без исключения, но вместе с тем драконы чувствуют его боль и скорбят вместе с ним. В таких случаях лучшее, что могут сделать родичи, это попытаться даровать несчастному покой. Трефалкир же, отошедший от опасной пропасти, куда могли вытолкнуть его эмоции, на пару шагов, ещё пребывал в неуравновешенном состоянии. Сейчас он испытывал всю ту боль, всё то отчаяние, всё то чувство вины, накопленные за эти несколько лет. Всё, что он подавлял в себе и что глушило чувство любви к детёнышам, рвалось наружу, кроша напрочь весь самоконтроль. Земляной самец ощущал себя невероятно усталым, таким тяжёлым, но не прекращал разгребать снег. Вот показались крылья, спина, голова, покрытая коркой льда, с закрытыми глазами, мощная пластинчатая грудь, плечи, лапы, частично ставшие льдом, как и хвост. На тот момент это не встревожило его корчившуюся душу. Только поуспокоившаяся истерика вновь набрала обороты, и Трефалкир, прижавшись всем телом к холодной Азайлас, тоскливо, утробно зарычал в серое, равнодушное небо, будто бросая ему вызов. Ему и всем силам, что только были. Он никогда больше не отпустит её, чтобы не пыталось отнять её. Названный отец легонько коснулся большим носом его макушки, возможно выражая этим жестом молчаливое одобрение. Спустя какое-то время разум вновь взял всё под свой контроль. Азайлас рядом с ним, жива, он мог слышать её тонкое, слабое сердцебиение, теперь нужно подумать, как вытащить её отсюда. Самка была несколько крупнее его и массивней. Так было предусмотрено природой, да и ледяные сами по себе больше земляных родичей. Безвольная драконица представляла собой слишком тяжёлый груз для того, чтобы спокойно в лапах перенести её сквозь порывистый буран. Его манёвренность снизится, как ни колдуй. Ему остаётся только чаровать пространство вокруг себя, что нелегко, учитывая враждебную силу самих гор. Дракон сможет пролететь так, но успеет он вытащить Азайлас до того, как его силы окончательно истощатся? Норрейвэтраз не станет ему помогать на всём пути, Трефалкир это просто знал. Отец не слишком охотно помог ему быстрее отыскать её. Может, он сделает
