господин Любимин. Вижу, вы подготовили документы, — Макс говорил максимально кратко, жёстко, по-деловому, а я сидела, боясь дышать.
Пока всё складывалось вполне мирно, хотя воздух, несмотря на работающую в полную мощность сплит-систему, сделался душным и тяжёлым. Вот-вот проскочат электрические разряды и появится шаровая молния!
— Вита подпишет договор, разумеется, не здесь и после того, как его изучит мой юрист, — продолжал Макс, а я боялась дышать, чтобы не обращать на себя внимания.
Вадим периодически поглядывал в мою сторону, скользил презрительным взглядом, но я отводила глаза, улыбаясь Максу. Хоть бы это всё быстрее кончилось! Раз и навсегда!
Я почти не слышала разговора, только отдельные фразы. Макс и Вадим что-то передавали друг другу, документ кочевал из одних рук в другие.
Наконец, выпив не меньше двух литров воды, ёрзая на стуле и не смея отлучиться в туалет, чтобы ситуация, пока я буду отсутствовать, не накалилась до предела, я дождалась окончания встречи.
К этому моменту Вадим напустил на себя язвительно-весёлый вид, пять раз повторил, что он очень рад, что я наконец нашла себе достойного человека и не буду беспокоить его в будущем.
— Не будет, — кивнул Макс, и на его лице не возникло ответной улыбки. — Главное, чтобы вы помнили, о том, что она не одна. И не сочли себя в праве усомниться в этом и решить проверить.
— Я давно её разлюбил, — фыркнул Вадим. — Значит, до вторника?
Мужчины стояли около столика. Вадим держал папку так, будто хотел её прикрыться в случае возможной атаки, а Макс настолько крепко сжимал мою руку, что я опасалась, не останутся ли следы.
И оба говорили, будто меня здесь не было.
— До вторника.
— Надеюсь, ваша невеста не передумает. Она дама непостоянная в своих решениях, — отпустил напоследок шпильку Вадим, уже не скрывая, как его всё бесит.
Макс отпустил мою руку и подошёл к бывшему на опасно близкое расстояние. Я шагнула к ним, но получила предупреждающий жест не вмешиваться.
— Ещё одно слово, и я разобью тебе морду, и твой дядя тебя не защитит, — тихо произнёс Макс, но от его низкого, угрожающего тона у меня мурашки по спине побежали.
Не дожидаясь ответа, он повернулся, схватил меня за руку и поволок к лестнице, ведущей на первый этаж.
***
На свежем воздухе, Макс долго курил около входа. Вадим не появлялся. Наверное, струсил.
— Спасибо, — прошептала я, ластясь к плечу.
— Не жалеешь, что ушла от него? — спросила меня любимый, пригвоздив взглядом. Я энергично замотала головой:
— Я люблю тебя, Максим.
— И его любила, — ответил он, смотря в сторону.
— Любила. И ты тоже кого-то любил до меня. Но, как сам признался, всё это было не то. Так и с Вадимом. Было не то и не так, — я зашла с другого бока и заглянула Максу в глаза. — А теперь то. Как бы не закончились наши отношения, я всё равно тебе скажу: ты, Алиса и мама — мои самые родные, близкие люди. За каждого из вас мне не жалко и жизнь отдать, прости за пафос. Я не знаю, как ещё тебе доказать…
— Входи за меня замуж и роди ребёнка, — выпалил Макс, улыбаясь.
Я застыла с полуоткрытым ртом, забыв, что собиралась сказать.
— Согласна? Да или нет? Других слов не приму. Решай сейчас.
— Да, — кивнула я и закрыла рот ладонями. — Да. Я согласна.
Макс сгрёб меня в объятия и поцеловал. Нежно, еле касаясь губами моего рта.
— Решено, поженимся в августе, — прошептал он и прижал меня ещё крепче. Так, что я потеряла опору под ногами.
Потеряла, чтобы её обрести. На один день, месяц, год или навсегда. Неважно, главное, что теперь у меня всё по-другому. По полной. Жизнь, любовь, семья. И мужчина. Мой, единственный и родной.
Эпилог
Как и договаривались, во вторник мы подписали договор. Юрист предупредил нас с Максом, что он не имеет полной силы, и при изменении обстоятельств я в любой момент могу подать на установление отцовства и алименты. Скорее, эта бумага напоминала пакт о ненападении.
Катерина Любимина тоже присутствовала в офисе нотариуса, когда я подписала бумагу. Я старалась не смотреть в её сторону, хотя и чувствовала на себе её уничижительный взгляд. Иррациональной ненависти, питавшей меня, больше не было, как и прошлого.
Вернее, оно было, но покрылось таким толстым слоем пыли, что я без сожаления спрятала её в сундук памяти, чтобы больше никогда не доставать.
Макс переехал ко мне через неделю, проводив будущую тёщу на вокзал. Мама сияла от радости за меня и всё время шептала, чтобы я «не накосячила». Заверив её, что не собираюсь, я поцеловала в щёку и крепко обняла. Все наши разногласия, подёлённые на расстояние, что нас разделяло, улетучились как дым.
С работой у меня всё срослось. Я получила заветную должность и стала делать карьеру. По крайней мере, окунулась с головой в новые проекты, которых здесь было гораздо больше, чем на старом месте. Но проработать долго мне не удалось.
Уже в первых числах августа, когда мы подали заявление, решив расписаться осенью, я узнала, что беременна. На этот раз и тест, и задержка, и врач в той самой клинике женского здоровья подтвердили это.
Макс был на седьмом небе от счастья и носил меня на руках, не позволяя утруждаться. И задерживаться на работе. Что собственно и решило мою участь. Уволить, конечно. Не смогли, но намекнули, что после декрета меня не ждут. Расстраивалась я не долго и продолжала работать по мере сил, набивая портфолио.
Беременность проходила хорошо. Будучи уже на шестом месяце, в холле клиники я столкнулась с Катериной Любиминой. Она сопровождала на приём молоденькую девушку с короткой стрижкой, делающей её похожей на подростка. Когда девушка сняла пуховик, я заметила её намечающийся животик.
Девушка, отметив мой интерес, стыдливо улыбнулась, но Катерина чуть ли не силой утащила её на второй этаж, ворча что-то про глазливых людей. Я пожала плечами и
