так далеко, в самой запыленной комнате, куда я давно выбросил ключ. Завернувшись в шаль-невидимку, змея бережно охраняет яйцо.
51
Крис
Похороны прошли скромно.
Мне так хотелось хоть на время объединиться с семьей. С мамой. С Кариной, будь она неладна. Прочувствовать скорбь, высказывая переживания, делясь воспоминаниями.
Но этого не случилось.
Мамин муж требовал ее немедленного возвращения. Карина же постоянно дергалась и стрессовала из-за Костиного присутствия. Хотя ее проблема была решена. Благодаря мне.
— Кстати, когда свадьба? Или ты снова придумала план побега? — с лукавством спрашивала она, дождавшись когда Макар отойдет.
Мне кажется, сейчас это единственный человек, который переживает события со мной. Он как вайфай, чувствует, когда мне особенно плохо, тяжело, морально. Отвлекает едой, или пешей прогулкой, интересуется моим мнением в казалось бы чепушайшем вопросе. Но я благодарно расслабляюсь от от его внезапной мягкости, чуткости.
Хотя кое-что мне абсолютно не нравится.
Его отношение к моим родным.
Неприятие, холодное, надменное даже.
Так он относился в самом начале и ко мне.
— Макар, я пытаюсь быть дружелюбной. Пытаюсь сохранить нашу связь. У нас в конце концов, траур. — Вчера я хотела пригласить их к нам. Из-за плохого самочувствия я пропустила ужин, который организовала мама в отцовском доме.
— Тебе так хочется, чтобы тебя пожалели? — удивленно спросил он.
— Нам всем сейчас плохо…
Парень достал из микроволновки два куска пирога, купленных в той самой забегаловке, куда он меня однажды притащил после больницы.
— Я не банкир, не акционер, а сошка со средненьким рестораном и клубом. Разве такое будущее они тебе хотели?
— Какая разница, если я тебя люблю?!
Парень застыл, осторожно приседая на стул возле стола.
— Тебя будут тыкать этим в лицо при любой возможности, — предупредил он на выдохе, устало потирая лицо.
Какая разница кто и что будет говорить!
А вот то, что он не признался, что он ощущает похожие чувства…Бесит.
Скользнув взглядом по Карине, тыкающейся в телефон, ответила.
— Зачем бежать от судьбы?
— Ну да. Особенно с пузом, — легкомысленно напомнила та, и тут же замолкла, осекшись на меня. — Я не то хотела…
— Кристин, все хорошо? — Макар тут же озабоченно протиснулся между мной и сестрой, словно ее и нет.
— Пойдем, — злилась я, потянув его дальше по аллее.
Почему им всем все равно. Смотрю на этих людей, спешно покидающих кладбище. И снова ощущение одиночества.
— Тебе не холодно?
— Нет.
— В туалет?
— Нет.
— Может хочешь сменить обувь?
— Макар?! Что с тобой? Строишь из себя заботливого семьянина? Тебе не идет, — вырвала руку и опередила его на несколько шагов.
— …лицо ее видел? Словно уже жалеет, что связалась с этим неудачником, — прошла мимо ворот. Пара тройка молодых людей оживленно и даже неприлично весело обсуждали. Такое ощущение, что меня.
— Ты бы тоже расстроился. Папаня ей только долги оставил. Куда Крис теперь. Хотя, если бы хорошенько попросила, — они рассмеялись.
Знакомые все люди.
Сыновья отцовских компаньонов.
Проходя мимо, не поленилась оглянуться.
— Не обо мне клювами долбите, дятлы? — с вызовом поинтересовалась я.
Те переглянулись, усмехнувшись, явно намеревались поделиться своими мыслями. Или соболезнованиями.
— Нашли место для болтовни, — строго остудил их слащавые лица знакомый голос.
Эдик.
С огромным букетом алых роз, в черном пальто с печальным видом, Гарбякян смотрел на парней. Те поспешили свалить, от греха подальше.
— Прости, задержался, — из-за спины его появился охранник с солидным венком, обмотанным траурной лентой. — прими мои соболезнования.
Я кивнула, поджав губы.
Передав букет другому охраннику, Эдик подставил мне локоть.
Он устремил взгляд за меня.
Подсунув руку, двинулась за ним. Кинула взгляд на ворота.
Макар долго держал точку на затылке Эдика, но вскинув голову, зашагал к авто.
— Во-первых, хотел бы извиниться, за слова в ресторане. Это было грубо и не подстать моему возрасту. Кровь горячая. — Эдик натянул грустную улыбку. Я поняла, что он искренен. — Знаешь, хорошо что я встретил тебя без родственниц. Чтобы не было пересудов и лишних разговоров. Я решил взять на себя ответственность и избавить тебя от лишней мороки, нервотрепки с долгами. Я уже переговорил с вашим юристом и мы все уладили.
Остолбинев и не поверив ушам, остановилась. Солнце било в глаза, ослепляя белизной снега. Эдик смотрел куда-то поверх моей головы.
— Смысле уладил? Зачем? — тут же вспомнила, что из-за его племянничка натерпелась Карина. — Если ты пытаешься подкупить мои показания…
— Нет, Кристин. Просто считаю своим долгом отдать честь твоему отцу. Он выручил меня однажды. Брак по договоренности мог избавить вас от многих проблем. — Я презрительно фыркнула, отодвинувшись от него. — Но раз Всевышний распорядился иначе, ничего не поделаешь. Пусть это будет мой вам подарок на свадьбу. Будущую. Приглашение, кстати, можешь не присылать, — мужчина нахмурился, словно даже думать об этом неприятно.
При упоминании о свадьбе, мне стало не по себе.
— Мне пора. Времени мало, — повел рукой, предлагая вернуться. — Так ты простишь меня?
— Бог простит, — ответила я напоследок, двигаясь в машину к Маку.
Парень терпеливо молчал.
— Что он хотел?
— А ты ревнуешь?
— Ты бы предпочла, чтобы я устроил разборки на кладбище? — злобно процедил парень, заводя мотор.
52
— Просто соболезнования. Знаешь, Мак…
— Называй меня полным именем, пожалуйста. Что за привычка сокращать все?
— Ты злюка. Высокомерный и набитый гусь. Такое ощущение что мажор тут ты, а не я. И ты мог бы хотя бы сегодня, в такой день оказать мне поддержку.
Слезы хлынули сами собой. Мне было обидно. Может я действительно все зря? Испортила жизнь себе. Маку. Довела отца. Если бы я хоть немножко притормозила со своими заскоками…
И не была бы тогда так одинока.
Закрыла лицо руками.
