— Ох, если бы… — сокрушенно ответил Петр Маркелович. — Это у вас тут игра. А там нас свергать будут.
Исчезли юные забавы,
Как сон, как утренний туман.
Александр Пушкин
В круглом кабинете все уже расселись по местам: гроссмейстеры, сменившие сюртуки с треуголками на официальные тройки, два замминистра и не совсем еще пришедший в себя арестант. Министр по обыкновению «блистал отсутствием».
— Начнем, — угрюмо повелел Николай Иванович.
И начал.
— Всякое было, — отрывисто говорил он. — Но такого… Подготовка — ниже критики. Игровой дисциплины — ноль. Случаи дезертирства и уклонения настолько часты, что их уже трудно назвать случаями. Разложение — полное. Стража в донжоне продает цивильным у них же конфискованное спиртное. Но главное даже не в этом! Главное в том, что о самой игре просто нечего сказать. Ее не было по сути. Единственное светлое пятно — тот ролевик, просивший, чтобы починили наконец его дракона. Починили его? Нет, не починили… Расуль Вахитович! Вам слово.
Толстенький Расуль Вахитович достал айпад и, водрузив очки, принялся излагать все то же самое, только более занудно и не в пример подробнее. С указанием примерного количества самовольных отлучек и проданных бутылок. Даже о спиннинге упомянуть не забыл. Савелий Павлович покосился тайком на Петра Маркеловича. Тот сидел с отсутствующим и, пожалуй, слегка мечтательным видом. Впрочем, он, наверное, и поднимаясь на эшафот, себе не изменит.
Наконец с реестром грехов было покончено.
— В свете всего перечисленного, — скрипучим голосом подбил итоги Расуль Вахитович, — хотелось бы услышать, что ответит нам тот, чьими стараниями было организовано это… это… Простите, но у меня не хватает слов…
Петр Маркелович доброжелательно оглядел присутствующих, однако в следующий миг за окнами грянули сигналы, всхрапы моторов, а затем — гомон, лязг, топот, рубленые команды.
— О Господи! Что там происходит?
Все повскакивали с мест и ринулись к подоконникам. Пока, путаясь в шторах, прорвались к стеклам, построение на площади было в целом завершено. Войско, изготовившееся к штурму, являло собой весьма грозное и назидательное зрелище.
— Ну вот, — с удовлетворением произнес в наступившей тишине Петр Маркелович. — А говорите, игровой дисциплины — никакой.
— Это что? Государственный переворот? — сорвался на петушиный крик Николай Иванович.
— Понятия не имею… Но стоят, согласитесь, красиво.
— Они там не таран сгружают? — замирающим голосом осведомился кто-то, и все содрогнулись.
— А ну-ка по местам! — рявкнул Петр Маркелович. — Будете тут еще панику наводить!
Последним от окна отлип тот, из-за кого вся эта каша, собственно, и заварилась. Показалось Савелию Павловичу, будто нечто подобное было уже видено им когда-то, а вскоре он даже вспомнил, где и когда: десять лет назад на заброшенном колхозном поле точно так же перестраивались в единую фалангу бывшие супротивники при виде шеренги полицейских.
Наконец заседающие кое-как расселись и, надо сказать, сделали это очень вовремя, потому что секунду спустя высокая дубовая дверь круглого кабинета приотворилась — и все замерли в ожидании. Черт его знает, вдруг войдет сейчас амбал в рогатом шлеме с мечом наголо да и брякнет что-нибудь историческое. Ну там, к примеру: «Караул устал». Или: «Которые тут временные?» Вошел начальник охраны.
— Что там? — с облегчением спросили его.
— Какого-то ролевика арестовали на полигоне, — помаргивая, доложил он. — Требуют его освобождения… Водометы вызывать?
Сидящие переглянулись.
— И за это вы тоже ответите, Петр Маркелович, — тихонько, но явственно примолвил гроссмейстер.
— Никаких водометов, — объявил Петр Маркелович. — Подите скажите им, что ролевик уже освобожден.
— А поверят? — усомнился охранник.
— Ну хорошо! Пусть пришлют делегацию, сами убедятся.
Начальник охраны вышел.
— Так как поступим? — спросил почти уже опальный замминистра. — Продолжаем заседание или…
— Да нет уж, — сказали ему. — Давайте уладим сперва. А то они нам сейчас колонны тараном подшибут.
Вскоре ввели делегатов: Клару Карловну, Славика и иеродиакона Илиодора. Увидев супруга целым, невредимым и, кажется, даже не лишенным должности, Клара Карловна тихо ахнула и как бы споткнулась стоя. Славик с Аскольдом ее подхватили.
— Адекватно, Клара Карловна, адекватно… — одобрительно и насмешливо пророкотал Петр Маркелович. — Урл! Аскольд! Помогите даме сесть.
Клару Карловну усадили.
— Славик! Поди успокой свою банду.
— А что сказать?
— Н-ну… скажи… — Замминистра поколебался, поразмыслил. — А, ладно! Савелий Павлович, на сегодня вы свободны. Попробуем справиться без вас. Подите явите себя народу… и вообще… А вы, святый отче, будьте добры, останьтесь.
Иеродиакон Илиодор, направившийся было к дверям вослед за Славиком и счастливыми супругами, крякнул, послушливо наклонил голову, присел. Дождавшись тишины и порядка, Петр Маркелович звучно опустил ладони на край стола.
— Итак, — бодро начал он. — В каком-то смысле игра, проводимая сейчас на полигоне Нуменор-3 и отчасти в городе, уникальна.
— Да уж… — тихонько присовокупил кто-то.
— Уникальность ее заключается прежде всего в повышенном количестве уровней, — невозмутимо продолжал Петр Маркелович. — Первый уровень — обычная полевая игра по мотивам «Властелина Колец». Ну, об этом здесь было уже сказано достаточно и в целом справедливо, так что повторять предыдущего оратора мне, полагаю, не стоит… Второй уровень. Так сказать, подкладка, она же подоплека…
До подоплеки не дошло, поскольку толпа за окнами оглушительно взревела. Сидящие дернулись вновь, но тут же сообразили, что рев скорее ликующий, нежели яростный. Надо полагать, там, на крыльце под колоннами, Савелий Павлович явил себя народу.
Наконец клики и бряцание холодным оружием стали потише, и замминистра смог вернуться к прерванной речи.
— А подоплека такая… В девяносто первый пехотный полк поступает нешифрованная телеграмма от командующего бригады Риттера фон Герберта…
Сидящие, даже те, кто тревожно прислушивался к шуму за окнами, слегка тряхнули головами и пристально взглянули на Петра Маркеловича. Тот был непоколебимо спокоен и уверен в себе.
— Этой депешей генерал отменяет марш на Сокаль и взамен приказывает провести ролевую игру на полигоне Нуменор-3. О том, что командующий сошел с ума, еще никому не известно. И будейовицкий полк выполняет приказ. Вот, стало быть, это и есть второй уровень.
— Вы… шутите, что ли? — вырвалось у гроссмейстера.
— Отнюдь нет, Расуль Вахитович, отнюдь нет. А вы думали, современная ролевая игра — это так просто? Выехали на природу, построились в ряды, помахали мечами? Тогда б мы с вами, Расуль Вахитович, и горя не знали… — Исключил гроссмейстера из поля зрения и окинул взглядом стол в целом. — Задача, как видите, исключительной сложности: «Властелин Колец» Толкина, пропущенный через «Похождения бравого солдата Швейка» Ярослава Гашека… Но! — Петр Маркелович предостерегающе поднял указательный палец, и все уставились на воздетый перст, будто загипнотизированные. — Кое-что, конечно, в связи с техническими трудностями пришлось упростить. Например, мы заранее условились считать цивил обмундированием пехотинца, а современный сленг — солдатским жаргоном.
— Чем подтвердите? — перебил Николай Иванович.
— Аскольд, — позвал Петр Маркелович. — Приписная квента при вас?
— Всегда при мне…
— Огласите, будьте любезны, кто вы по первому уровню.
— Фельдкурат Отто Кац, — добродушно пробасил тот.
— А по второму? Кого вас попросил изобразить поручик Лукаш, которому вы опять проигрались в карты?
— Мандоса. Владыку царства мертвых…
— Спасибо, достаточно… Если у кого остались сомнения — пусть ознакомится с заявкой… Вообще должен сказать, что ожидал от комиссии большей скрупулезности. Впрочем, это уже не мое дело. Вернемся к нашим баранам. Есть еще и третий уровень…
Однако вернуться к баранам удалось далеко не сразу — похожий на пингвина Расуль Вахитович закусил удила.
— Ах, большей скурпулезности вам? — взъерепенился он. — Вы что нам тут, понимаешь, голову морочите? Какая телеграмма от Герберта фон… В 1914-м году Толкин еще не публиковался! Даже если генерал сошел с ума, как он мог отдать такой приказ?
— Анахронизм налицо, — с одобрительным видом подтвердил Петр Маркелович. — Но мы же играем не историческую реконструкцию, а моделируем образ и дух той или иной социальной реальности, не так ли? Кроме того, известно, что военные эпизоды «Сильмариллиона» Толкин писал под прямым влиянием своих впечатлений от Первой мировой. Вспомните: в раннем варианте «Падения Гондолина» орки вообще ездят на танках… То есть игра по Швейку парадоксальным образом возвращает нас к истокам творчества Профессора в одном из его аспектов.
