Этот город похож на тот, в который люди приходили группами. Здесь они тоже есть – они вполне мирно уживаются с уродцами, порой совершенно не похожими на людей. Глава у этого города тоже должен быть, надеюсь, хоть он мне жизнь облегчит!
Но к нему еще нужно попасть. Сначала замысел был прост: попросить кого-то отвести меня. Улицы впереди были переполнены горожанами, уж к кому-то я обратиться смогу! Но чем ближе я подходила к мегаполису, тем стремительнее пустели его улицы. Окна закрывались ставнями, двери запирались, торговцы бросали свои тележки, где получится. Наступало то, чего обычно в мегаполисах не бывает: тишина.
Это не могло не настораживать. Здесь определенно готовились к чему-то очень серьезному! Знать бы еще, к чему. Никакого стихийного бедствия не предвиделось, больших чудовищ поблизости не было. Что могло напугать целый город?
Мне бы тоже спрятаться, но я не представляла, куда и зачем. Пришлось, как и раньше, медленно шагать вперед, надеясь, что объяснение появится само собой.
Объяснения не было, зато появилось чувство узнавания. Что, вообще-то, странно: меня никогда еще не заносило в одну и ту же грань реальности. Да и в этом городе я точно не была, мне бы раньше просто не хватило смелости войти в него! Тогда откуда же чувство, будто я его уже видела?
А потом до меня дошло. Я просто поверить не смогла.
Этот мегаполис был очень похож на тот, что я видела. Такие же улицы, такие же дома, даже вездесущий рынок – и тот такой же! Но это потому что они не такие же, а те же. Я вернулась в тот самый мегаполис. Однако шокировало меня вовсе не это, не было ведь никаких гарантий, что тут невозможно дважды попасть в одно и то же место.
Гораздо большее значение для меня имело то, что это был тот же момент. Звучит невероятно – а что во внутреннем мире вообще вероятно? Все происходило в том же порядке – бегство горожан, то, как они запирали дома… Но в прошлом я смотрела на это со стороны, а сейчас была в центре событий. И я помнила, кто был в центре событий в прошлый раз.
Этого не может быть! Никак, даже при всем здешнем безумии! Я огляделась по сторонам, надеясь, что я ошиблась. Подумать только, раньше я молилась, чтобы мне не довелось пересечься с черной гончей, а теперь я отчаянно хотела увидеть ее рядом с собой. Все, что угодно, лишь бы убедиться: она и я – разные существа!
Однако рядом со мной никого не было, и все без исключения указывало, что жители города шарахаются именно от меня. Я приподнялась на цыпочки, чтобы получше видеть свое окружение, и вспомнила, что в моем воспоминании черная гончая тоже поднималась, только не на цыпочки, а на задние лапы.
Но это же какой-то бред!
А если не бред?..
Я поняла, где искать подтверждение. Я резко повернулась в сторону того холма, с которого раньше наблюдала за городом. Я помнила, как меня удивило то, что черная гончая будто бы знала, где я нахожусь. Тогда это было невозможно – а вдруг оказалось правдой.
У меня была всего секунда, чтобы увидеть массивное черное существо, притаившееся на холме. Потом оно исчезло, поспешно спряталось от меня и, как я знала, бросилось прочь, надеясь убежать от хищника, который якобы только что засек его.
Бежало оно – или я? Неправильно, нереально… Я никого не собиралась преследовать. Я была в панике! Сердце колотилось часто-часто, я никак не могла сделать нормальный вдох, мысли путались, словно защищая меня от моего открытия.
А потом мой взгляд упал на мою собственную тень, раскинувшуюся передо мной. И тень эта не была тенью человека.
Не была с самого начала.
31
Что остается, если отбросить страх и панику? А рано или поздно их приходится отбросить.
Проходит целая вечность, но ты все равно начинаешь думать.
Чтобы разрешить себе эти мысли, мне пришлось запереть на замок любое «не может быть».
Я прекрасно знала, что никак, ни при каких обстоятельствах не могу быть черной гончей. Но вместе с тем, я была ею. Я была той самой черной гончей, за которой я наблюдала с холма. Я вошла в мегаполис. Я напугала саму себя. И это стало последней каплей, позволившей мне познать истину, которую, вообще-то, я должна была заметить сразу.
Подсказок хватало! Даже в самый первый раз… Я металась по подвалу, не зная, где выход.
Я наматывала там круги – и пугалась следов чудовища. Почему меня не смутило, что я не видела там собственных следов, человеческих? Почему там, где я вроде как проходила, были только отпечатки когтистых лап?
Но это еще ладно, я не была готова. Дальше – больше. Вспомнить хотя бы нашу первую встречу с Сергеем! Он убивал белых уродцев одного за другим, а они все равно его не боялись.
Но стоило мне крикнуть – и их как ветром сдуло.
Я все думала: почему? Да потому что это не я крикнула! На них рыкнула черная гончая, и уже они бросились спасаться.
А для меня все было по-другому – там, в этом мире… Я не понимала, что рычу, не догадывалась, почему у меня не получается нормально заговорить… Я даже не замечала, что хожу на четырех лапах! Но не потому, что это какое-то наваждение. Я двигалась так, как моему телу было удобнее всего. Мы, люди, ведь не думаем каждую секунду о том, как нам удается стоять, шагать, шевелить руками, моргать… Просто делаем и все.
Настолько же естественным было мое новое существование во внутреннем мире. Но ведь хватало и знаков! То, как я пробила стену в лабиринте… А моя встреча с черными щупальцами? Вот почему они не порвали меня! Приняли за свою…
Обознался и Сергей. Похоже, какая-то черная гончая спасла его в прошлом. И когда мы встретились на заброшенной улице, он принял меня за нее!
А главный вопрос остается тем же, что и раньше: почему все-таки я? Почему это случилось именно со мной?
В дверь моей комнаты постучали.
– Да, пап? – отозвалась я.
Я по-прежнему жила в его квартире, так что никто больше постучаться не мог.
– Ульяна, тут к тебе гости… Выйди, а?
У нас с папой и так никогда не было очень уж теплых отношений (как и с мамой – в последнее время). Но с тех пор, как я переехала жить к нему, ему каждый день становилось все более неуютно. При других обстоятельствах это обидело бы меня, но сейчас я была слишком занята, чтобы обращать на него внимание.
Я выглянула в коридор и увидела тех, кого и ожидала увидеть – Эльвиру и Тимура. Мы с ними не договаривались о встрече, просто никто больше не знал,
