не вкусный! – с горечью проорал я.
Лог…
Жизнь: 3200/3200
Мана: 53/1330
Выносливость: 176/3200
Всё. Остаётся бежать и надеяться, что успею добраться до предгорья. Нет, не успею: до него далеко.
Скорпион поиграл жвалами, и вновь загнул свой отросток. Две секунды. Максимум две секунды и мне пи…
– Не останавливайся. Беги прямо! – раздался знакомый голос.
Я только успел поднять взгляд к небу – как повернулся и посмотрел в сторону порождение скверны. В его полетел светло-синий шарик. Он ударился впереди твари.
Стоило скорпиону оказаться над шаром, как тот сколлапсировал, мгновенно раздулся до десятка метров в диаметре и поглотил порождение. Оболочка окрасилась в белый цвет, внутри всё заволокло серым туманов, скрыв тварь из виду. Затем оболочка перекрасилась обратно в светло-синий цвет, а верхушка пузыря сжалась внутрь. И тут же вытянувшись вверх, раскрывшись. Из отверстия как под огромным давлением вырвалась струя серого пара с редкими чёрными прожилками.
– Не беспокойся, Сиал. Этого существа больше нет, – сообщила Изулиса.
Тут же, как бы подтверждая слова тёти, огромный шар лопнул мыльным пузырём. Оставив после себя лёгкую дымку, которую сдуло ветром. Существа не было. Как и не было травы на земле. Даже сама земля, казалось, стала безжизненной, утратив что-то. Словно всё, что было хоть как-то связано с жизнью – испарилось.
– Возвращайся в пещеру. Нужно вылечить твой хвост.
– С-спасибо! – мысли путались. То ли от увиденного, то ли после забега.
– Не стоит меня благодарить, – тётя полетела в сторону пещеры.
Когда я дошёл до предгорья, а скверный лес успел превратиться в чёрную полосу на горизонте – силы покинули меня. Лапы подкосились. Я рухнул на землю. Всё тело дрожало от накатившей слабости. Мысли в голове носились роем мошкары, путаясь и не позволяя зацепиться хоть за одну из них.
Мне жизненно необходимо изучить этот синий шарик аннигиляции! Ну, или что-то более убойное, чем магическая стрела: ещё одна спячка, и она будет наносить совсем уж крохи урона.
В пещере меня встретили мама с тётей, они сразу занялись моим хвостом. Изулиса успела рассказать маме, что её сын чуть не стал обедом неведомого существа. Поэтому Ликура, прежде чем заняться лечением, немного постояла рядом и просто гладила мою спину и бок. А после добавила, что это она виновата в случившемся и попросила прощения. Мама сказала, что мне с сестрой запрещается ходить к скверному лесу. До тех пор, пока мы оба не научимся летать. Я сразу согласился: сам так планировал поступить.
– И всё же, я должна попросить прощенья у тебя, сын мой, – сказала мама, закончив лечение. Руки она положила мне на бок. – Моё эгоистичное желание второй раз подвергает тебя опасности.
– Мам, ты о чём?
– Ликура говорит, что не слышала тебя, работая под магическим барьером, –за маму ответила тётя.
– Всё так, сын мой. Я решила отдать себя добыче кристаллов, дабы не знать нам нужды, когда улетим отсюда. Ибо назад дороги не будет.
– То есть, назад дороги?
– Это значит, сын мой, что мы бросим пещеру навсегда. И доступно нам будет лишь то количество кристаллов, что я успею добыть.
– Чем больше ты добудешь кристаллов, тем больше будет денег, когда мы станем воплощаться в ящеролюдов?
– Твой острый ум есть высшая благодать для меня, – с радостью в голосе произнесла Ликура. – Именно это и есть моё желание, по которому я не пришла к тебе на помощь. Именно поэтому я всё время в этом облике.
– А что с ним не так?
– Нет ничего безграничного, Сиал, – заговорила тётя. – У всего есть своя цена, а также свои последствия и ограничения.
– Что?
– Изулиса хочет сказать, – продолжила мама, – что нет возможности лишь по желанию воплощаться в ящеролюда и обратно в привычный облик.
– Что-то не позволяет тебе принять обратно облик дракона, да? – похоже, мама не просто так всё время проводит в теле ящеролюдки.
– Ты прав. Не что иное, как ограничение в пять лет, – сказала мама и замолкла. Но увидев мою удивлённую морду, продолжила: – После того, как я воплощусь обратно в свой облик, то следующие пять лет не будет у меня возможности обрести вид ящеролюдки. Так что позволь извиниться перед тобой, сын мой.
– Не смей брать на себя всю вину, дочь, – с материнской строгостью в голосе сказала Изулиса. – Здесь есть и моя вина. Я всё время летала с ящиком и даже не удосужилась отдать толику времени и обезопасить округу.
– Что ты какое говоришь? – с яростью в голосе возразила ей Ликура. Она надавила рукой мне в бок, прикладывая силу: тётины слова обидели её. – Как ты способна так мыслить? После всего, что сделала ради меня?
Изулиса вытянула шею и немного приподняла голову. Но она не пыталась стать выше мамы и надавить на неё морально – наоборот, старалась убрать жизненно важную часть тела подальше от опасности.
– Неважно, что я вызвалась помочь тебе, – голос Изулисы дрожал. Но это быстро прошло. – Неважно, что происходит на советах старейших. Мы всё решили, я вызвалась помочь тебе. И то, что я не уделила должное внимание лесам – моя вина!
– Прошу, не обвиняй себя в том, к чему ты непричастна! Разве ты способна контролировать это проклятое место?
– А тот медведь, о котором ты говорила? Пролети я хоть раз над лесом, и точно бы о нём узнала!
– Ты занята доставкой кристаллов и необходимых мне вещей. Отнимать и без того ценное время? Я должна была предусмотреть подобное.
– А можно спросить? – мне крайне не нравилось, что разговор шёл на повышенных тонах и я решил его отвести в сторону.
– Сиал? – моё сознание кувалдой пробили два разгорячённых голоса. Такое ощущение, что у мамы и тёти есть достижение подобное моему, но у них оно мощнее и работает без перерыва.
Пресвятая колыбель человечества, как же страшно! Будь я котиком или пёсиком, то от страха тут же бы прижал
