в потолок, на котором живут свет и тень — отражение улицы за окном. Фонари и проезжающие машины рисуют истории на гладкой глянцевой поверхности.
— Я поняла, что ты Тигр, — вздыхает она, будто сознаётся в преступлении. Снова на ты, потому что снова они не Ли и Томпсон. Её пальцы ловят его пальцы и легко гладят. — Сама поняла. И ты должен знать, что я не считаю своё поведение правильным. Но… я не каждый день оказываюсь в таких ситуациях. Я просто не умею правильно на всё реагировать. Я не прошу прощения, но я прошу понять.
— У тебя как вообще со зрением? — он неприкрыто издевается.
Соль хмурится на него. По закону жанра он отныне боготворит её, носится как с аленьким цветком и ревнует к каждому столбу, а не вот это.
— Ты в своём уме? — холодно спрашивает она и её бровь вздергивает. Он удовлетворенно улыбается.
— Нет. Очевидно же, что нет, — он продолжает улыбаться. — Но… с первого взгляда не понять, что мистер Ли и Тигр — один человек… Эм… да, ты слепая.
— Ну… я пошла? — спашивает она с деланным легкомыслием. Кайд хмурится. Его провокация имела определенный смысл и была рассчитана на другую реакцию, а Соль встает, с трудом покидая такой уютный ковёр. Она успевает дойти до дивана, сделать один шаг и начать натягивать майку, но так и остается скованной его руками. Кайд даже не потрудился встать, он тянет её на себя, прижимает к себе за талию, а потом переворачивается, прижимая её обнаженную спину к ковру. Его руки скользят по её телу, по груди, возбужденным соскам и чувственно вздрагивающему животу. Они сейчас не могут друг другом надышаться, настолько прекрасно то, что происходит.
— Не шевелись, секунду, — будто хочет сделать какую-то мелочь, простую проверку. А потом рука настойчиво скользит ниже, к самому центру пресловутого желания, которое так сжигает наивных дурочек изнутри.
с шипением исследует её тело губами, кусает и целует, будто старается найти слабое место. Одна его рука сжимает её кисти мертвой хваткой, вторая доводит до истерического припадка, и пока она бессвязно шепчет и о чём-то просит, он целует, целует, целует….
— Пусти! — громко, на последнем издыхании восклицает она. От неожиданности Кайд отпускает её руки, решив, что зашёл слишком далеко. Но стоит ей обрести свободу, она тут же сама над ним нависает со злобной усмешкой. — Твои игры тут не сработают! Ты сильнее, я хитрее!
Она не знат, что делать дальше. Сидит на нем, чувствуя себя абсолютной победительницей.
— Хитрее? — он улыбается, перехватывая её руки, и тянет на себя. — И как это тебе поможет?
— Смотри сам! Это уже дало свои плоды, — Соль наклоняет голову и прижимается губами к основанию его шеи, будто хочет укусить.
— Какие это? — его голос хрипловатый и неуклюжий, он хотел сказать что-то более остроумное, но мысли разом разлетелись.
— Я здесь, мы без одежды, и ты меня целуешь, — отвечает она. Его губы, действительно целовавшие её подбородок и шею, растягиваются в улыбке.
— Значит, это ты так захотела?
— Захотела! — уверенно отвечает Соль. Её пальцы спускаются ниже, к дорожке волос спускающихся от пупка. — Неужели ты не понял? Возможно это не было так осознанно, но припомни сам… Я закинула ноги тебе на колени… — она тихонько, но настойчиво опускается ниже, прокладывая дорожку поцелуев по его шее и уже перейдя к груди.
— Всего лишь окровавленные коленки, — выдавливает он.
— Я посылала к тебе еду с курьером, чтобы ты понял как нуждаешься в ком-то… — Соль торопится поцеловать его. Как бы сильно не болела губа, целовать хочется сильнее. Объятие становится крепче, жарче.
Я ходила на бои к Тигру, и ты обратил на меня внимание, — шепчет она в его приоткрытые губы. Приподнимается, давая понять чего хочет, и он сам подается вперёд. Они снова, и снова, и снова вместе. Соль выдыхает, переводя дух и успокаивая охватившие кожу мурашки.
— Обратил, — его движение в ней было почти неощутимо на нюансах и сильном возбуждении. — И это тоже твой план?
— Это все мой план, — шепчет она, перенимая управление на себя. В движениях Соль та же осторожность, что у него, она балансирует на тонкой грани, играет его нервами. — Я говорила с тобой, я интересовала тебя, и ты сам не заметил, как я оказалась тут….
— Звучит жутко, избалованная ты девчонка, — он выдерживает ещё одно мучительное движение Соль, не сдерживается и перекатывается, оказавшись сверху. — Ты не всегда будешь круче.
резкое движение, и он так глубоко, что она жмурится и громко всхлипывает.
— Не забывай, что именно я заинтересовал тебя, — он закидывает одну её ногу себе на талию. — Я не упускал шанса прикоснуться к тебе, — Соль запрокидывает голову, волосы разметались по ковру, губы распухли и кровоточат, а жилка на шее напряглась будто вот вот лопнет. — Не упускал шанса посмотреть на тебя, прогнать тебя. Твоя избалованная душонка принцессы ни за что бы не упустила того, кто ею пренебрегает. Я на шаг впереди, дурочка!
— Как ловко мы придумали, — шепчет она и изгибается. Он не просто касается её тела, оно все принадлежит ему. И это шокирующе контрастно с тем, что всего несколько часов назад она считала, что больше ничего и никогда не будет.
Почему она?
Почему он?
Глава 34. Комната Соль/Комната Кайда
То что он сказал мне, когда целовал на прощание, я уже забыла. Не должна была, но забыла.
"Я не сказал этого раньше, и это моя вина, но ты уверена, что согласна на мои условия?" — спросил он. Я испуганно на него смотрела, прокручивая в голове, что он со мной вот-вот порвёт. "О чём ты?" — спросила я немного более взволнованно, чем хотела. "Я не полюблю тебя, и я в этом практически уверен. И это не твоя вина, просто я говорю это сразу во избежание душевных терзаний!" — он говорил спокойно, будто и правда верил в эту чепуху. Внутри меня всё дрожало, точно задетые им струны никак не могли успокоиться и всё жужжали… жужжали… Нудно щекотали. Их нужно было или остановить, или играть дальше. "И что? Это значит, что ты уйдёшь?.."
— Я — нет. Но ты можешь уйти. Когда пожелаешь.
— Но я же не пожелаю…
— Однажды тебе надоест, верно? Я не вправе связывать тебя обещаниями. Мы оба хотим этих отношений, я признаю. Но я не хочу влюбляться, жениться, заводить семью. Ты не должна тратить на меня свою молодость…
— Ладушки, — я беспечно пожала плечами, а сама подумала: "Не смеши меня! Ты влюбишься… Влюбишься!"
Теперь я даже об