— Ладно, — кивнул хозяин отеля, поднимаясь. — Желаю хорошо провести время.
Не успел человек со шрамом отойти, как Хаффли набросился на ученика:
— Ты оскорбил меня!
— Это чепуха по сравнению с тем, что, по моему мнению, сделал бы Рал Базуан, посчитав, будто мы явились покуситься на источник его благосостояния.
Только сейчас до академика дошло.
— О… да, — едва сумел пролепетать он, — теперь я понимаю. Правильно мыслишь.
— Вряд ли у нас есть средства побороться с ним, — тихо продолжал Бандар, — если только у вас не имеются силы, о которых простой студент не слыхивал.
Хаффли припал к кружке с элем.
— Нет у меня никаких сил. Я просто хотел убедиться, наблюдается ли феномен телепатической утечки через границы между видами. В этом случае я объявлю гидромантам, что ситуация еще более скверная, чем предполагалось, охарактеризую бололо как опасных психов и порекомендую обитателям Секвестранса перебраться в другое место.
— Малабар вряд ли обрадуется такой новости, — предупредил Бандар.
— А что он сможет сделать? В конце концов, он натура созерцательная: медитирует и размышляет о святом.
— У меня создалось впечатление, что он без всякого труда способен замыслить убийства, драки и волнения. Недаром же упоминал о другом плане.
— А у меня создалось другое впечатление, — возразил Хаффли. — Скорее всего, они станут скрываться за своей стеной, залепив уши тем омерзительным хлебом, которым пытались накормить нас. Во всяком случае, на это он годен куда больше, чем для еды.
Снаружи раздался шум колес.
— Это автобус. Нам пора.
Они сели в первом ряду. Автобус скоро наполнился пассажирами, чьи костюмы, прически, цвет кожи и украшения говорили о том, что это пришельцы из дюжины миров. Когда все места были заняты, мотор зарычал, колеса завертелись и автобус медленно двинулся вперед, но тут же ненадолго остановился по знаку вышедшего из салуна мускулистого молодого браво в широкополой шляпе и леггинсах с бахромой, который ловко прыгнул на ступеньку и встал позади водителя.
Неуклюжая колымага на высоких колесах снова покатилась вперед, поднимая за собой облако песка и пыли. Хаффли наклонился к Бандару, словно желая что-то сказать, но ученик приложил палец к губам и одновременно кивком показал на человека, стоявшего рядом с ними. Парень не смотрел в их сторону, но у Бандара сложилось впечатление, что обладай его уши достаточной подвижностью, они бы сейчас тянулись к ним, как подсолнухи к солнцу.
Поездка была короткой и закончилась на краю неглубокой впадины, образующей природный амфитеатр. Автобус остановился, пассажиры вышли и стали рассаживаться на узких каменных карнизах, постепенно спускавшихся вниз, к широкому открытому пространству. Бандар впервые глянул сверху на орду бололо.
Эти создания стояли на задних ногах, совсем как люди, захватывая верхними конечностями горсти темных лишайников из нескольких охапок, разбросанных по природному бассейну. Ели они тоже почти как люди, открывая пасти и жадно жуя, хотя чтобы назвать весь эффект гуманоидным, следовало бы раздвинуть рамки определения, дабы включить в него существа в полтора раза выше Бандара, покрытые жесткой шерстью всех оттенков, от сероватого до темно-коричневого, и с черепами, увенчанными ярко выраженными краниальными гребнями, фиксировавшими огромные жевательные мышцы. Кроме того, у них имелись короткие, широкие и безволосые хвосты, которые, по мнению Бандара, могли служить средством для понижения избыточной температуры тела.
— Пойдем, — велел Хаффли и повел ученика к самому краю амфитеатра. — Посмотрим, в чем тут дело.
Горы лишайников молниеносно исчезали. Судя по виду, в стаде было не менее сотни взрослых бололо и совсем немного молодых.
— Я читал об этом, — сообщил Хаффли. — Будут жевать, пока не насытятся. Когда еды не остается, они впадают в состояние взаимного общения.
Автохтоны, однако, и не подумали общаться, поскольку, едва последние горсти лишайников были запихнуты в разверстые пасти и прожеваны, над бололо зависла летающая машина. Двое мужчин стали бросать вниз яркие одежды, различные предметы и утварь, после чего автомобиль сместился в сторону, туда, где сидели зрители, и цветущего вида человек в расшитом блестками одеянии взял микрофон.
— Благороднейшие и достопочтеннейшие! — начал он. — Я приглашаю вас своими глазами увидеть редкий случай межвидового ассонанса. Но сначала я должен заручиться вашей поддержкой, ибо вы сами и есть неотъемлемая составляющая происходящего.
Какая-то часть публики явно заинтересовалась, другие раздраженно морщились при мысли о неожиданной перспективе самим устраивать собственные развлечения и, следовательно, каким-то образом еще и трудиться.
Распорядитель, уразумев это, мгновенно попытался смягчить их опасения.
— От вас требуется одно, — пояснил он, — выбрать историю из всего собрания литературы тех миров, из которых создан Спрей. Комические похождения трех Орликантов, например. Волнующая сага «Король во тьме». Трагедия «Гелиоканты и Гелафиона».
Каждое название сопровождалось выразительным жестом и закатыванием глаз к небу.
— Выберите одну, — несся голос из микрофона, — позвольте сюжету и отдельным сценам укорениться в ваших мыслях, добудьте их из глубочайших источников памяти, хорошенько обдумайте смысл и основную идею, и — внимание! — эти создания внизу разделят между собой главные роли и разыграют историю у вас на глазах. Спектакль поразит и удивит вас совершенно несообразным сопоставлением и сочетанием давно знакомого и причудливо-современного.
Закончив свое объявление, он театрально поклонился и выжидающе уставился на толпу. После небольшой паузы чей-то нерешительный голос выкрикнул:
— «Оправдание Баллиона»!
— «Необыкновенное кольцо», — возразил другой.
— Нет, — вмешался третий более уверенно. — Пусть это будет «Парень, который стоял на своем».
Последнее предложение получило почти единодушную поддержку толпы. Распорядитель понимающе подмигнул.
— Что же, возьмемся за «Парня…».
Воздушный автомобиль стал медленно подниматься.
— Закройте глаза, проясните разум, — звучно продолжал распорядитель. — А теперь осторожно-осторожно позвольте первой сцене истории появиться на вашем внутреннем экране. Получилось? Видите ли вы судьбоносного ребенка среди капустных грядок тирана? А теперь откройте глаза и узрите чудо!
Бандар послушно выполнил приказ и увидел, как бололо, нагнувшись над грудами костюмов и декораций, облачаются в гигантского размера одеяния и поднимают с земли необходимые аксессуары. Сначала внизу царили хаос и суматоха, потом фрагменты старой легенды вдруг встали на место, как в детской головоломке.
— Смотрите, — шепнул он Хаффли, — вон тот, с мотыгой, очевидно, и есть герой истории. Видите, он обрабатывает землю… останавливается передохнуть и помечтать. А вот и бессердечный надсмотрщик с плеткой и кандалами… да, и вон тот, что посветлее, должно быть, несчастная матушка ребенка.
— Да-да, — подтвердил ученый. — Именно этого я и ожидал.
— А теперь те, что на заднем фоне, выстраиваются в ряд, — продолжал Бандар. — Значит, это солдаты. Парень решил добровольцем уйти в армию, вот и направляется к ним. А сейчас надсмотрщик превращается в злющего сержанта.
— Поразительно, — пробормотал Хаффли. — Но давай займемся тем, ради чего мы сюда пришли.
— Простите, чем именно? Пока что я не удостоился вашего доверия, — возразил Бандар. — Прикажете сидеть здесь и гадать?
— Для недоучки ты становишься слишком дерзким, — объявил Хаффли.
— Это, вне всякого сомнения, влияние путешествий в другие миры, — пояснил Бандар. — Или, возможно, всему виной мое естественное нетерпение. Вполне нормально, что после недельного путешествия едва ли не по всему Спрею мне хочется получить кое-какие ответы.
— А ко всему прочему, еще и слишком много о себе вообразил, — буркнул наставник. — Ты чем-то напоминаешь Фазертуайта, нашего Верховного декана. И все же ты не сможешь сыграть свою роль, пока я не введу тебя в курс дела. Поэтому слушай внимательно.
Хаффли наскоро изложил план, элементы которого оказались в основном именно такими, как и ожидал Бандар. Каждый должен спуститься через собственное бессознательное в Общее. Там они встретятся и поищут брешь в стене, через которую человеческие архетипы телепатически втягиваются в подсознательное бололо.
— Я приближусь к бреши и загляну в нее, — заключил Хаффли, — пока ты будешь петь тран, который убережет нас от архетипов.
— Можно мне тоже заглянуть в брешь? — осведомился Бандар.
— Ты всего лишь третьекурсник. Наверняка перепугаешься насмерть.
