захотелось домой к Костику, а не наблюдать все эти семейные сцены, полные гнева, и выслушивать намеки подвыпившей женщины.
Господи, как же я боялась этой встречи. Проговаривала сотни слов, в них были обида, горечь, упрек, но было и другое. Судьба все-таки свела нас, словно специально. Но я знала, рано или поздно это должно было случиться.
– Регина.
Крепче обнимаю себя за плечи, вздрагиваю, в груди все сдавливает, а потом этот болезненный ком падает вниз, неся за собой горячую волну страха, растекающуюся по всему телу.
– Регина, посмотри на меня.
Молчу, моего волнения ничего не должно выдать. Все в прошлом. Та восемнадцатилетняя девочка давно повзрослела. Я сильная женщина, я мама, а это обязывает быть сильной.
– Я тебя уже видела сегодня.
4
– А ты практически не изменилась за эти годы.
Матвей подходит ближе, он напряжен, но движения плавные. Стою, не двигаясь с места, давая рассмотреть себя еще внимательнее. Вот взгляд обжигает губы, шею, обнаженные плечи.
– Не могу сказать о тебе того же.
Ухмылка, мужчина совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. Во мне сейчас столько смелости, которой не было никогда.
– Зачем ты здесь?
– Пригласили. Родственник моего мужчины открывает ресторан. Ты с ним знаком, он брат твоей любимой жены, – улыбаюсь в лицо.
На последних двух словах Матвей поджимает губы, чуть ведет подбородком в сторону, словно я сказала что-то неприятное. Неужели все на самом деле неспокойно в Датском королевстве? Принцесса делает что хочет, ее муж бесится, а грозный отец смотрит свысока и вовремя затыкает всем рты.
– Так зачем ты здесь?
– Матвей Евгеньевич, я не понимаю вашего вопроса. Зачем я именно сейчас здесь? Или вы хотите знать что-то определенное?
– Я был слегка удивлен, когда увидел тебя.
– Не скрою, я сама была удивлена.
– То, что сказал Сергей, правда?
– Что именно?
– Регина, ты ведь поняла мой вопрос.
– Будем считать, что нет.
– Нет, я ошибся, ты все-таки изменилась, стала смелой и дерзкой. Такая рыжая горячая штучка.
– Да, Сергею тоже нравится.
Скрежет зубов, тяжелый взгляд, вот именно сейчас Жаров так близко, аромат лимона и мяты, он снова пьянит, в памяти вспыхивают яркие картинки из прошлого. Сжимаю кулаки, впиваясь в ладони ногтями, чтобы хоть как-то вернуть себя в реальность.
– Нравится, говоришь? – пальцы мужчины сжимаются на моих запястьях, кожа под ними начинает гореть.
Этого не может быть.
Я не должна так реагировать на его прикосновения. Но меня изнутри разрывают противоречия и эмоции. Этот мужчина предал, посмеялся над глупой влюбленной девчонкой. Просто развернулся и ушел.
Нет, я не ждала от него признания в ответ, как и не ждала того, что у нас может быть будущее. Но он был старше меня, а значит, опытнее и умнее. Он всего лишь мог поступить более мягче, не резать по живому, не отшвырнуть в сторону, как бездомного маленького котенка, которого приласкал.
О том что случилось можно рассуждать бесконечно. Но это все уже в прошлом.
– Он так же трогает тебя, как я тогда?
– Не твое дело.
– И ты так же стонешь, когда он трахает тебя, как я тогда?
– Твоя жена не умеет стонать? Или ты плохо ее трахаешь?
Я полна сарказма, хочется уколоть больнее, чтобы не смел задавать такие вопросы. Чтобы вообще не смел даже смотреть в сторону девушки его родственника.
– Да, ты стала не только еще более красивее и желаннее, а еще отрастила острые зубки и коготки. Мне это нравится.
– Так я уже не та девочка с разбитыми коленями, смотревшая преданно в твои глаза. Давно уже не та.
Выражение глаз мужчины меняется, теперь в них нет гнева и холода, а лишь сожаление и боль. Или мне кажется? Все звуки улицы затихают, я слышу удары собственного сердца.
– Нет, ты все еще та, нежная, милая, порочная и желанная. С трогательными веснушками на носу, зелеными глазами, что соблазняли меня, и запахом яблок, который толкал на грех. Я и сейчас готов грешить.
Голос Матвея проникает сквозь кожу, растекается по телу, расслабляет. Вот я чувствую, как он ведет пальцами по руке до локтя, прижимая меня к себе плотнее. Тело отзывается на касания, я снова становлюсь той наивной девочкой, которая потеряла голову от взрослого мужчины.
– Он совсем не для тебя. Я этого не позволю.
Моментально прихожу в себя, туман рассеивается, меня словно окунают в ледяную прорубь надменности и самолюбия. Где-то воет сирена сигнализации, шум улицы возвращается, мне становится холодно, так что немеют кончики пальцев.
– Отойди от меня и убери руки, – цежу сквозь зубы.
– Я уже не
