лошади.
— Вы же сказали, что дезертиров трое?
Мальчишка не ответил.
— Ладно, пойдемте, посмотрим.
Коннетабль чуть ли не подпрыгнул от радости и пошел впереди него, звякая доспехами. И еще издали крикнул двум своим людям:
— Воины, этот рыцарь нам поможет!
Люди коннетабля заметно подтянулись, а народ, особенно дети, загалдели.
— Вон оно как, рыцарь! Настоящий!
Солдат поморщился, ему все это не нравилось, он с коннетаблем дошел до конюшни, а в конюшне ему стало нравиться еще меньше.
— Это их лошади? — Солдат указал на лошадей.
— Они, — ответил коннетабль.
— Послушайте, коннетабль, а вы знаете, что любая из этих лошадей стоит дороже этой вашей харчевни? Берите этих лошадей, отгоните их в замок, барон вам только спасибо скажет. И пусть они потом эту харчевню хоть сожгут.
— Я боюсь, что они сожгут всю деревню, — ответил коннетабль.
— Ну, так заколотите дверь сами и подожгите ее.
— Нельзя, — мальчишка стал еще печальнее. — Там две молодые женщины. Мужики меня возненавидят.
— О, так вы волнуетесь о женщинах? А на южной дороге вы приказали повесить двух мужиков, за просто так.
— Так они же чумные. Пришли из чумных мест.
— А, чумные, тогда понятно.
— Мне барон приказал вешать всех, кто придет с той стороны, ну вот я…
— Да понятно, — прервал его солдат. — Вы мне вот, что скажите, вы видели этих, — он кивнул на лошадей, — их хозяев.
— Угу, — кивнул молодой человек.
— И что, страшные?
— Угу.
— Ясно.
— Ну, так что, поможете? — Почти жалобно спросил коннетабль.
— Видите эти кольца на уздечке? — Солдат подошел к лошади, ткнул пальцем в уздечку.
— Да, — ответил коннетабль.
— Это кольца для украшений, сюда вставляют ленты, так ламбрийцы украшают своих коней перед боем. В эти кольца они вставляют ленты цвета своего полка.
— Ламбрийцы? — Упавшим голосом спросил коннетабль.
— Да, ламбрийцы, знаете, кто это?
— Наемники.
— Самые дорогие и самые лучшие наемники на свете. Их там четверо?
— Да, я видел четверых, когда они въезжали в деревню.
— И нас четверо. Если, конечно, считать двух ваших стражников. У хибары два окна, судя по всему. У каждого поставим по человеку. Хибару подожжем, если конечно будет гореть. Мы с вами встанем у входа и будем рубить, всех кто выскочит.
— Но…
— Да помню я, там женщины, поэтому драться с ними мы не будем, а будем их уговаривать отпустить баб. Согласны?
— Согласен. — Кивнул юный коннетабль
— И не вздумайте их чем-нибудь спровоцировать. Если мы их взбесим, они убьют нас всех. И людям своим скажите, чтобы не лезли на рожон.
— Не полезут, — кивнул коннетабль.
— А вот когда отпустят баб — будем думать, что делать дальше.
— Хорошо.
Они вышли из конюшни на улицу. Солдат снял тяжелый от воды плащ, и кинул его на седло. На секунду задумался и вытащил из огромного холщевого мешка кирасу. Бригантину решил не брать. Решил, что в кирасе будет спокойнее. Так же он стал доставать из мешка наплечники и наголенники. Стал одеваться. Коннетабль не постеснялся выступить в роли оруженосца. С креплением лат он был хорошо знаком. Когда с застежками и ремнями было покончено солдат надел подшлемник. Коннетабль протянул ему шлем.
— Нет, сначала горжет.
— Вы и горжет будете надевать?
— Буду, — ответил солдат, надевая горжет. — Десять лет назад мой друг перед заступлением в дозор, где мы обычно спали, поленился надеть горжет, а еретики сделали вылазку. Вылазка была пустяшной, они просто проверяли, на месте ли мы, и драки почти не было, но был один удар копья, всего один.
— И вашему другу копье попало в горло?
— Нет, копье попало в наплечник и сломалось, а вот щепка от копья попала ему в горло, небольшая щепка, в мизинец толщиной, вошла в горло, а вышла из под уха. Мы позвали лекаря, и он вытащил щепку, но моего друга пришлось положить на живот, так как из горла все время шла кровь, а ночью он умер, — солдат застегнул горжет, который закрыл горло и нижнюю челюсть, — а вот теперь шлем.
Он надел шлем, достал из мешка тяжелый топорик на короткой ручке, очень удобный в свалке, засунул его за пояс на спине, достал длинный стилет без гарды из ножен, засунул его в правый сапог, в специальный карман для ножа, топнул ногой, поправляя наголенник и сапог. Надел на левую руку легкий треугольный кавалерийский щит.
— Ну все, готов, — сказал солдат.
— Пойдемте? — Сказал коннетабль. Его едва заметно потрясывало от волнения.
— Нет, все-таки надену еще поножи.
— У-у, — только и смог произнести коннетабль, но добавлять ничего не стал, стал помогать застегивать поножи.
Когда все было готово, солдат спросил:
— Ну, где ваши люди?
— Там, — указал рукой в сторону телеги, стоявшей почти в луже, возле которой толпились люди.
— Эй, ты, — солдат указал в мужика пальцем. Это ты предлагал ночлег за крейцер?
— Я, господин, — оживился мужик подбегая.
— Тебя зовут Яков?
— Ёган, господин.
— Ну да, как же иначе, присмотри за моим конем и вещами. Если что-то пропадет, я отрублю тебе пальцы. Понял?
— Понял, ага-ага.
— Если меня убьют, в сумке на седле, бумага, там имена моей матери и моих сестер. Они живут в Руудсдорфе. Коня и снаряжение отдашь им. Себе за услуги возьмешь двадцатую часть. Двадцатая часть это половина десятины. Понял?
— Нет, Господин, не понял, — испуганно ответил крестьянин. Солдат его уже не слушал. Отворачиваясь от него, он крикнул:
— И не вздумай своровать хоть пфенниг. Коннетабль, пойдемте, где ваши люди?
— Эй, вы, — крикнул мальчишка, — ко мне.
Стражники, шлепая по грязи и лужам, подбежали. Это были немолодые уже мужики, прожившие жизнь с копьем в руке и со шлемом на голове. Усатые, худощавые, но крепкие.
— А почему вы без щитов? — Спросил солдат. — Где ваши щиты?
Те молча уставились на коннетабля. Коннетабль тоже молчал.
— Ладно, значит, оба встанете вторым рядом. Первым рядом встанем мы с коннетаблем. Ты за мной, а ты за коннетаблем. Сразу выставите копья вперед, только не суй мне его подмышку, возьми чуть правее, будешь сторожить меня справа, а ты коннетабля слева. Из-за нас не вылезать. Вперед не лезете, нам не мешаете, и колите при первой возможности. Если у них щиты, колите в ляжки и пах, про голову — забудьте. И смотрите по сторонам, среди них должен быть лучник, да, должен быть, хоть один. Солдаты опять косились на коннетабля, но тот молчал.
— Все ясно?
— Ясно, господин рыцарь, — отвечал один из бойцов.
— И не вздумайте бежать, увижу, кто побежит — сам убью.
— Значит, драка будет? — Спросил один из стражников.
— Я постараюсь этого избежать. Нам нужно забрать у них
