головной боли. Сил не было даже на то, чтобы открыть глаза. Пересилив себя, распахнула веки и увидела, что нахожусь в помещении, на вид напоминающем толи медпункт, толи больничную палату. С потолка на меня смотрели несколько тусклых лампочек, обжигающих своей холодностью и смиренностью. Рядом стояла капельница, с другой стороны тумба, немногим дальше неё ширма. Я не могла понять размеров комнаты из-за этой самой ширмы, но она казалась не большой и уютной. Я лежала совсем рядом с окном, на нём не было ни штор, ни жалюзи; это было простое окно, через которое можно было увидеть город. На удивление, но тот город, который я видела не казался мне впечатляющим. Он был обычным… серым, пасмурным, хотя на улице светило яркое солнце.
Просидев так с минуту, мне стало скучно, поэтому я решила выйти из палаты и прогуляться. Проблема была только в том, что мне была поставлена капельница. Пришлось взять её с собой. Так я думала в первые секунды, но, когда я попыталась встать с кровати, то неожиданно свалилась на неё обратно. Но уже на вторую попытку у меня получилось устоять на ногах, но находиться в подобном положении было тяжело. Ноги подкашивались и не желали идти дальше, но я всё-таки смогла сдвинуться с места и пошла по направлению к двери. Оказалось, что комната была действительно не большая. Собственно, кроме кровати, тумбочки и ширмы в ней больше ничего не наблюдалось. Светлые стены, светлый пол и светлый потолок. Задерживаться и дальше здесь смыла не было, поэтому я продолжила свой путь к двери, но, когда я подошла достаточно близко, стало страшно. Было страшно покидать это место, оно казалось каким-то родным и спокойным, каким-то… моим?
За дверью я ничего не услышала, но и это не успокаивало, ведь с самого начала, пока я находилась в этом месте, я не услышала ни единого звука, кроме моих шагов и собственного дыхания. Даже за окном неслышно было пения птиц. Вышла из палаты. И ведь действительно, в коридоре никого не было. Нет, где-то там, вдалеке, находилась стойка, за которой обычно находятся медсестры, но и их не оказалось.
В противоположной стороне я услышала какой-то шум. Он был тихим, но я ясно слышала его. Я долго шла по этому коридору, и мне начало казаться, что он непреодолим и безмерен, ведь я никак не могла найти хоть кого-то или что-то. Но идя всё дальше к источнику звука, я начала понимать, что всё это время слышала детский плач. Осознание того, что именно я слышу, придало мне сил двигаться дальше. Я ускорила свой шаг. Двигаться было уже не так тяжело, как раньше. Когда я уже начала доходить до конца коридора, света стало становиться всё меньше, здесь уже не было окон, а лампы весели так редко, что начало казаться, что я нахожусь в каком-то подвале. Я дошла. На полу у стены сидела, поджав ноги, маленькая девочка. Лица я её не видела, но даже если бы она подняла свою голову и посмотрела бы на меня, то я на вряд ли смогла бы чётко его распознать, ведь рядом с ней висело лишь одна тусклая лампа. Свет лампы был тёплый, но казалось будто бы он источает совсем не то тепло, которое хотелось бы.
— Меня заперли здесь, потому что я плохой ребёнок, — неожиданно ответила девочка. На удивление быстро она перестала плакать, но всё ещё не поднимала головы.
— Кто тебя здесь запер? — ответила я.
— Мама. Она меня не любит. Она говорит, что я плохой ребёнок, потому что своим существованием отравляю ей жизнь, — странно спокойным голосом отозвалась она.
— А где твой папа? — в недоумении спросила я.
— Я его почти не вижу. Он постоянно на работе. Когда он приходит домой, она меня выпускает. Но ему тоже нет до меня дела.
— Почему ты так думаешь?
— Он никогда со мной не разговаривает. Знаешь, я думаю, что он знает, где я. Знает и не приходит. Мне одиноко. Хотя Она и обещала забрать меня от сюда, но уже неделю я её не видела. А знаешь почему? Я ведь всю эту неделю находилась здесь.
— Как здесь? Почему же ты не уйдёшь? Я ведь пришла сюда. Может ты не знаешь, как выбраться? Давай, я помогу тебе? Я знаю дорогу, — не зная, как реагировать на всё то, что она мне рассказала, отвечала я.
— Нет. Ты не сможешь сейчас меня отсюда забрать. Ты сейчас не здесь. Ты такая же, как и я. Но ты можешь больше. Поэтому ты здесь. Спаси меня?
— Я здесь, но при этом не здесь?
— Ты там, где должна быть. Но там, где я, тебя нет. Найди меня.
У меня не было слов, чтобы ей ответить. Я совершенно перестала понимать, о чём она. Но это уже и неважно…
— Просыпайся! — зазвучал резкий, грубый женский голос в моей голове.
— Вставай, Тварь! Просыпайся! — звучал всё тот же грубый женский голос.
— Что вы делаете?! — прозвучал уже другой, более молодой, голос.
— Не мешайте! Эта тварь ещё поплатится!
Оказалось, что всё это время я спала, и моему сну помешала эта странная истерически орущая женщина, которую я никогда раньше не видела. Хотя я мало кого видела в этом теле.
На этот раз это действительно был медпункт, на что указывали склянки и баночки на стеллаже, который стоял недалеко от меня. В этом помещение разило резким запахом лекарств и медикаментов, у меня не оставалось сомнений, что теперь уж это точно не сон. Но в голове всё ещё крутились мысли о той девочке.
— Кто вы? — задала вопрос я, пытаясь хотя бы немного разобраться в этой ситуации.
— Дрянь! Как ты смеешь так ко мне обращаться! Быстро собралась и пошла за мной. Я, между прочим, твоя Мать! Это даже произносить тошно.
Неожиданно. В видении эта дама выглядела совершенно иначе. Тогда она казалась молодой красавицей с длинными кудрявыми волосами, светлыми глазами и элегантной фигурой. Сейчас же я видела только злую, недовольную жизнью, женщину, с потухшими глазами, сухими, неухоженными волосами и мимическими морщинами.
— Чего сидишь?! Я уже всё сказала. Собирайся! — после этих слов женщина вышла из помещения, громко хлопнув дверью. Язык у меня не поворачивался называть её матерью.
— Прости, девочка, но нам пришлось позвонить твоим родителям из-за произошедшего, — ответила мне девушка, по внешнему виду было понятно, что она здешний врач.
— Ничего, вам не за что извиняться, — кисло улыбнулась
