Наши враги умели воевать и понимали значение дисциплины. Но их было слишком много, и потому они не могли сравниться со Мной в скорости решений и действий. Я был один, Мне не было необходимо дожидаться приказов и понимать их смысл.
Двое из наступавших на левом фланге слишком спешили. Они оторвались от остальных, потеряв с ними зрительный контакт. Это был очень удачный момент для атаки! Я-Ёжик прыгнул вперед и сломал им спины, мягко откатился по снегу в сторону и исчез прежде, чем предсмертный стон одного из них достиг ушей ближайшего соратника. Тем временем Я-Костя занял позицию справа, удобно пристроив ствол «стечкина» в древесной развилке и дожидаясь, когда наступающие враги полностью выйдут из-за прикрытия деревьев…
* * *
— Ты слышал? — спросил Сауд присевшего рядом с ним Бен-Али.
— Нет.
— Там, справа от нас, идут Джума с Ахмадом. Мне показалось, что я услышал стон.
— Джума! Эй, Джума! — негромко позвал Бен-Али. — Эй, Ахмад!
Он немного подождал и позвал еще раз. Тихий шорох падающего снега был единственным ответом.
— Они ушли вперед, — решил Бен-Али. — В этом снегу очень легко потерять направление и плохо слышно. Сейчас они остановятся, и мы их догоним.
Им понадобилось сделать всего несколько десятков шагов, чтобы увидеть тела Ахмада и Джумы, уже начавшие превращаться в снежные холмики.
— Что это?! — Сауд быстро водил вокруг себя стволом автомата. — Кто это сделал?!
Слева ударили выстрелы. Их было четыре, и они раздались один за другим с равномерностью щелчков метронома. Сауд знал на слух, как стреляет оружие каждого из бойцов отряда. Эти звуки принадлежали не американским М-16, не русским «Калашниковым» и не израильскому «узи» Салеха. В отряде не было оружия, выстрелы которого звучали бы так. Он понял это, но не успел испугаться всерьез, потому что в это мгновение чьи-то чудовищные лапы оторвали Сауда от земли и свернули ему шею…
…За плечами Ибрая были сотни боев. Когда на левом фланге внезапно началась перестрелка, он понял: что-то идет не так. Темнота и снегопад полностью лишали его возможности правильно оценить происходящее. Ибрай по цепочке передал приказ немедленно собраться, а когда спустя несколько минут задохнувшиеся бойцы сгрудились вокруг него, увидел, что их стало меньше на одну треть.
— Что происходит, Ибрай?! — воскликнул Джамал. — Кто стреляет?
Ибрай и сам бы хотел это знать. Но враг был невидим, студеная мгла сделалась его главным союзником. Нужно было немедленно отступать, иного решения Ибрай не видел, хотя это отступление похоже на бегство. Он раскрыл рот, чтобы отдать приказ, однако не успел этого сделать, потому что Я-Вартан и Я-Я синхронно выпустили с тридцатиметровой дистанции короткие очереди по тесной кучке людских тел, окружавшей своих вожаков.
Плотный снегопад укрыл вспышки выстрелов, даже на таком расстоянии не позволяя определить позиции стрелков, но примчавшиеся из темноты пули пробили голову Джамала и превратили в кровавое месиво левое плечо Ибрая. Рядом с ним неподвижно лежали Фазыл и Омар. Хамза с воем ползал по снегу, прижимая руки к животу. Бессмертные открыли ответный огонь. Вначале плотные очереди понеслись на звук — туда, где уже никого не было, но еще трое из них свалились, пораженные невидимым стрелком с противоположной стороны. Бессмертные высаживали в темноту обойму за обоймой. Враг был повсюду, бесплотный и неуязвимый, он нес неизбежную гибель. Рядом с Ибраем тоненько взвизгивал Ходжа. Он вжимался в снег, закрыв голову руками. Он не был воином, страх полностью лишил его рассудка, и Ибрай понял, что Ходжа скоро умрет.
Наступила тишина. Приподняв голову над телом Омара, Файзулло крикнул в темноту:
— Эй! Мы сдаемся! Не стреляй!
Я-Костя выглянул из-за укрывавшего его толстого древесного ствола, выстрелил и снова шагнул в укрытие. Файзулло снова вскрикнул и этот его крик, перешедший в хрип, стал последним. Смерть была со всех сторон, ужас неумолимо овладевал каждым из оставшихся в живых, а вместе с ужасом пришла паника. Беспорядочно стреляя, Бессмертные с воплями бросились врассыпную. Точность стрельбы Я-Вартана и Я-Я не могли сравниться с мастерством Я-Кости, однако расстояние до цели было невелико, и еще двое врагов упали в снег мертвыми лицами, а третий наткнулся на Я-Ёжика…
Не имело смысла преследовать шестерых оставшихся. Они бежали от места схватки в разных направлениях, падали, поднимались и вновь мчались вперед. Пройдет всего несколько часов, и холод вместе с отчаянием убьет их без Моей помощи. С четырех сторон Я вышел на поляну.
Ибрай был еще жив и не потерял сознания. Прищурив глаза, сжимая в правой руке пистолет, он ждал, когда возникшие из темноты фигуры подойдут поближе. Ибрай знал, что скоро умрет, но не хотел уходить из этого мира в одиночку. Один из врагов подошел совсем близко. «Пора», — решил Ибрай и попытался вскинуть пистолет. Но мороз успел превратить одежду, пропитанную кровью, в ледяной панцирь, сломать который у Ибрая недостало сил. Ибрай осознал, что должен покориться неизбежному и со вздохом выпустил пистолет из ладони.
— Кто ты? — спросил Ибрай склонившееся над ним существо. — Убей меня.
Существо выпрямилось, отшвырнуло ногой пистолет Ибрая в сторону и равнодушно отступило.
— Убей! — простонал Ибрай, уже понимая, что не получит от врага даже этой милости. А когда открыл глаза в очередной раз, увидел, что рядом никого нет.
…Ходжа остановился лишь тогда, когда силы полностью иссякли. Он не слышал за спиной звуков погони, он был цел и невредим. Угроза немедленной гибели миновала, и Ходжа шепотом вознес Создателю краткую молитву. Затаив дыхание, он вслушался: ни единый звук не нарушал морозную тишину леса. Только монотонный шелест падающего снега. Ходжа остался один. Он переступил на месте, снег под ногами отозвался громким хрустом, вернувшим Ходже ощущение реальности. Что толку в бегстве! Он не достиг спасения, он лишь немного отсрочил свою смерть.
Стужа неумолимо вытягивала из тела остатки тепла. Пошатываясь и запинаясь, Ходжа двинулся в белесую мглу. Он шел без цели и надежды, он был почти спокоен, потому что сил не оставалось даже на отчаяние. И хотя Ходже казалось, что путь его длится бесконечно долго, на самом деле он успел сделать лишь несколько десятков коротких шагов. Потом колени его ослабли, и Ходжа мягко завалился на снег. Сейчас он почти не чувствовал холода, ему стало совсем хорошо. Ходжа слабо улыбнулся и умер.
…Я вновь смотрел на мир своими глазами, удивляясь тому, насколько сузились его пределы. Рядом со мной стояли Костя, Вартан и Ёжик, а дальше только лес, тьма, снег и холод, который усиливался, казалось, с каждой минутой. Будь у нас термометр, уверен, мы смогли бы увидеть движение столбика ртути по направлению к резервуару.
— Нужно скорее возвращаться, — сказал я. — Старайтесь не вдыхать глубоко, закройте шарфами рты.
Прежде чем тронуться в обратный путь, Костя завязал шарфом рот Ёжику. Тот недовольно засопел, однако сопротивляться не стал.
— Д-думаю, это наш последний выход на свежий воздух, — пробормотал Вартан. Голос его из-под повязки звучал крайне неразборчиво, но мы поняли.
Он шел первым — единственный, кто способен был отыскать верный путь в наступающей вселенской мгле. К счастью, дорога в поселок оказалась короткой, надеюсь, никто из нас не успел застудить легкие.
Мы поочередно пролезли сквозь узкую дверь жилища, и, очутившись в тепле, смогли освободить лица от успевших смерзнуться повязок. Впрочем, тепло это было относительным — лишь в сравнении с открытым воздухом. Вряд ли температура здесь превышала нулевую отметку. Хаон вместе с Игорем ждали нас — последние из оставшихся наверху. Подняв крышку подземного лаза, он приглашающе взмахнул рукой и спустился последним, наглухо запечатав за собой вход…
* * *
Они тоже светились, эти странные грибы суи-хо. В полумраке обширной пещеры, освещаемой лишь лампами живого света, они были похожи на отражения звезд в глубоком пруду, составляя созвездия, скопления и галактики, меж которых неторопливо перемещались сваши. Я услышал писк новорожденного. Очередные роды новой зимы. Хаон передал ребенка матери, принял послед и уложил в междугрядье, присыпав ровным слоем земли.
— Не могу к этому привыкнуть, — прошептал Игорь.
— Нам и не надо привыкать, — сказал я. — Просто знай, что это происходит так. Их жизнь зависит от этих грибов (и наша, кстати, пока мы находимся здесь), а существование грибов точно так же связано с ними. Эти грибы становятся тем, что есть, только когда получают от сваши все продукты жизнедеятельности. Абсолютно все, вплоть до плацентарных белков. Таковы условия симбиоза. Эти недоделанные арийцы, белоголовые, к несчастью, во всем разобрались правильно, поэтому и охотятся за сваши. Грибы не растут без своих хозяев. Вернее, не приобретают целебных свойств.
