гораздо больше. И это — лучший тренажер для моего дара, который только можно придумать. То есть через некоторое время я сам, наверняка, смогу его уничтожить. Но сколько уйдет на это времени, неизвестно. Вот если бы меня было много… Много… Много? Много! Действительно, сейчас я один, но если бы таких как я было много — мы бы моментально справились с этой гадостью. Откуда взять таких как я, да еще и много? Если я такой только один? А кто мешает мне изменить дар нескольких монахов Никкасу? И они тогда смогут работать и с чужими аурами. И помогут мне!
Я даже подавился блинчиком от такой идеи. Быстренько сконденсировав влагу из воздуха, я сделал пару глотков из воздуха. Фух, полегчало.
— Да, нехитро ты используешь свои способности — услышал я голос Ликара. Он каким-то образом абсолютно беззвучно подобрался ко мне, и сейчас стоял на расстоянии пары шагов от крыльца. Хотя, наверное, сейчас это было несложно — я ведь был полностью погружен в свои мысли.
— А куда деваться-то? — я равнодушно пожал плечами. И развеял крошечный щит-полусферу, в которой и сконденсировал воду. Остаток воды пролился на землю.
— О, блинчики? А с чем?
Ликар с интересом принюхался, приметив мои блины.
— Без понятия, но очень вкусные. Угощайтесь — усмехнулся я такому непосредственному поведению, по сути, очень могущественного человека.
— Нет, я не буду тебя объедать. Я только, пожалуй, чисто из любопытства один попробую — чем-то смутно знакомым они пахнут.
Он мгновенно скастовал какое-то сложное заклинание из магии Воздуха, и рядом с перилами образовалось воздушное завихрение. Песчинки внутри него так и мелькали, однако за контуры заклинания не прорывалось ни одного дуновения. Верховный жрец в это время по-хозяйски взял один блинчик, и уселся прямо на это заклинание. Повинуясь его командам, завихрение слегка изменило форму, по видимому, подстраиваясь под его фигуру. Он удовлетворенно откинулся на воздушное подобие спинки, и стал выглядеть, как будто сидит в кресле. И только потом откусил половину блинчика:
— Что-то знакомое, но… а, точно, хункара. Хорошо приготовлена, проперченная как надо. Я ее пробовал уже пару раз. Кстати, тебе повезло — ее могу толково приготовить всего с десяток поваров на острове. Включая и Мариэллу.
— Кстати, кто она? — решил я уточнить этот вопрос, раз уж зашел разговор на эту тему.
— В смысле? — изобразил недоумение Ликар — Твой повар. А что-то не так?
— Мне интересно, почему она стала поваром? У нее же есть талант чародейки, почему она его не развивает?
— Ну, повар она-то действительно хороший, и готовить просто любит… А если серьезно — поговори с ней сам — захочет — расскажет.
— Да? Ну ладно, поговорю. А я тут только что додумался до очень интересной идеи. Помните, я вам рассказывал про «проклятие жизни»?
Ликар кивнул.
— Так вот, я только что придумал способ быстро от него избавиться. Ну, относительно быстро, конечно. Я могу изменить дар нескольких монахов, чтобы он стал подобен моему, думаю, я это смогу. И мы тогда вместе «дожмем» это зловредное образование.
Верховный жрец замер. По его ауре замелькали оттенки сильнейших эмоций, несмотря на то, что он себя контролировал почти в совершенстве. А потом как-то по-новому взглянул на меня.
— Ты сам-то понял, что ты только что предложил?
— В смысле?
— Ты придумал способ, как нам стать сильнее. И очень значительно. Обязательно нужно попробовать.
Да уж, как-то этот момент я действительно упустил. А еще если те, кому я изменю дар, будут способны изменить его другим, точно также… То это открывает вообще огромные перспективы для остальных монахов Никкасу.
— Вот только я тебе не советую именно так поступать со своей проблемой — неожиданно продолжил Ликар.
— В смысле⁈
— Ты сам говорил, что стал гораздо искусней, в обращении со своим даром. А ведь ты даже не уничтожаешь это «проклятие», а лишь немного повреждаешь. Представь себе, что ты сможешь, если будешь настолько сильным, что самостоятельно уничтожишь его? Все что не убивает — делает нас сильнее. Подумай над этим. А вообще, я не для этого к тебе зашел. Я зашел, чтобы сказать — ты можешь продолжить заниматься. Мориус готов продолжать тебя учить. Тебе еще многое нужно узнать.
— А боевая магия? Можно будет еще мне позаниматься с братом Мохадом?
Когда я только попал к монахам и начал обучатся магии, брат Мохад произвел на меня неизгладимое впечатление. Это был Мастер боевой магии. Даже я в своем теперешнем состоянии буду против него, как ребенок.
— Нет, с Мохадом не получится. Он погиб от «плача тьмы».
«Жаль, действительно жаль, хнорр побери!»
— А Тарон? — вспомнил я своего наставника-воина
— Тоже — со вздохом ответил Ликар — теперь тебя будут учить монахи Тэйглуна.
Хм, тоже вариант. Именно у них когда-то и учился брат Мохад, да и Тарон, тоже, кажется… Причем оба они говорили про Тэйглун с огромным уважением.
— Мориус в храме Никкасу. А монастырь теперь находится в горах на острове, тебе помогут его найти. Лучше всего будет сделать так: месяц будешь проводить с Мориусом, месяц — в Тэйглуне. А еще месяц будешь проводить здесь, отрабатывая то, что тебе дают. Годится?
Я кивнул.
— Ну, вот и договорились, — подытожил верховный жрец. — Спасибо за угощенье.
А я остался сидеть на крыльце. Через пару минут ко мне присоединилась Мариэлла.
— Это был Ликар?
— Угу — «глубокомысленно» согласился я.
— И что он тебе говорил?
— Что пора опять учится.
— А это правда, что ты уже когда-то у нас учился? — с любопытством спросила Мариэлла.
— Правда. Но это неинтересно. Лучше ты мне скажи, почему ты не развивала свой дар чародейки?
— Не развивала? — невесело усмехнулась Мариэлла — да я посвятила этому почти пятнадцать лет своей жизни, с пяти лет. Я знаю больше, чем многие полные маги. Вот только знание не заменяет силу — я так и осталась на уровне ученика. Знаешь, каково это, когда осознаешь, что потратил столько лет практически впустую⁈ Чего я только не перепробовала, чтобы увеличить свою силу… Я даже пыталась курить специальный наркотик, но он, как оказалось, практически ничего не давал, кроме иллюзий силы. Пару лет после осознания факта, что я никогда не стану полноценной чародейкой, я была в чернейшей депрессии. Не хотелось жить вообще. Меня вытащила моя подруга — повар. Вот в этом я и нашла новый смысл жизни. Хоть какой-то… — и тут она почему-то начала принюхиватся.
— Ой! У меня же подгорают… остаток фразы я не расслышал, потому что Мариэлла умчалась на кухню.
Первым моим практически инстинктивным побуждением было предложить свою помощь — ведь я наверняка смог бы ей помочь. Но у меня хватило ума промолчать — кто его знает, сумею ли я помочь на самом деле, или нет. Тут лучше сначала посоветоваться с тем же Мориусом, например. А только потом лезть что-то изменять. А дарить надежду Мариэлле, а потом в итоге сказать — «извини, че-то не получилось» — это слишком жестоко. Лучше уж сначала все разузнать…
А следующая моя мысль была посвящена Ликару. Вот ведь хитрец! Направил ко мне Мариэллу, наверняка рассчитывая, что я захочу ей помочь. Да еще и так тонко сегодня раззадорил мое любопытство, правда, тут я сам ему помог. Интересно, а зачем вообще ко мне направили именно Мариэллу? Лично я вижу только пару вариантов, но их может быть еще больше…
Вот один из вариантов: просто помочь Мариэлле. Вариант слабенький — если это не его родственница, и не родственница одного из высокопоставленных жрецов…
Вариант второй — направить ко мне Мариэллу, и посмотреть — получится у меня, или нет. Вот этот уже более правдоподобная версия. Сколько учеников «застревает» в своем развитии, не в силах перейти барьер чародей-простой человек? Немало, это я точно знаю.
А может еще что-то, или объединение первых двух вариантов. Гадать так можно до бесконечности. Ладно, неважно. На чем я остановился до прихода Ликара? «Проклятие жизни». Ну что тут скажешь — если хорошенько подумать, то верховный жрец дал дельный совет по этому поводу. Еж, как известно, птица гордая — пока не пнешь — не полетит. Человек точно такая же птица — если его что-то «напрягает» в каком-то смысле — то он будет развиваться. Если же нет — или вообще не будет ничего делать, или будет это делать «спустя рукава». Такова уж природа человека, с этим трудно спорить. Так что это зловредное «проклятие» в моей ауре обеспечивает мне постоянную
