class="empty-line"/>
Мать повернулась к Джону спиной и вонзила острые ногти в свою шею сзади. С ужасом мальчик наблюдал, как она сдирает с себя кожу, обнажая позвоночник, усеянный мелкими личинками.
Пять, шесть — важна лишь власть,
Так насладись ты ею всласть.
Семь, восемь — слаб их бренный дух,
Они как стая мерзких мух.
Девять, десять — войди в рай,
Но на себя их не сажай.
— Ты слышишь? — спросила мать, пытаясь очиститься от паразитов.
Джон прислушался. До него отчётливо доносились стоны, крики и рычание. Голосов были десятки, сотни.
— Ты превосходишь их умом и достатком, и они пытаются ворваться в твою комнату, чтобы навести тут свои порядки. Их манит запах твоего душевного и финансового благополучия, но стоит к их прожорливым ртам поднести ложку мёда, они сожрут всю бочку и оставят тебя ни с чем.
Присмотревшись, Джон увидел, как клетку обволакивает тёмная биомасса, в которой явно виднелись многочисленные изуродованные лица мужчин, женщин и детей. Они вытягивались и проникали меж прутьев, подбираясь к испуганному ребёнку.
—…Твой папаша так мечтал сделать счастливыми всех деток в государстве, что забыл про собственную семью. — Женщина злилась и всё быстрее расковыривала своё тело. — В конце концов его грохнули прямо возле дома. Сильные мира сего знают, что счастье — ограниченный ресурс, и не стоит многим его даже показывать. Пусть живут иллюзиями. Так в государстве никогда не будет нехватки в рабах, готовых за тысячу вшивых гайлей обеспечивать будущее аристократов.
— Но ведь ты говорила, что у меня всё получится! — заговорил, наконец, подавленный происходящим Джон.
— Мой муженёк здорово законопатил мне мозги, а своей смертью — просто уничтожил. — Мать повернулась к сыну и протянула к нему руки. — Я осталась одна… Одна в этом холодном мире, где все мечтают высосать тебя, опустошить! А когда я узнала о твоём поступлении на факультет юриспруденции, то поняла, что ты пойдёшь по той же кривой дорожке…
Джон хотел ответить что-то, но почувствовал, как по его ногам ползут склизкие щупальца. Человеческая биомасса подобралась к нему и теперь пленила.
— Ты глупый и недальновидный, — холодно произнесла мать и, моментально высохнув, распалась на части, как трухлявое дерево.
Джон видел, как лица в биомассе срастаются и открывают огромный, наполненный сотней зубов рот. Прорычав, чудовище потянуло мальчишку к себе. И наступила темнота…
Фоллер очнулся в кресле в зале для совещаний и нервно огляделся вокруг. Подобные кошмары всё чаще посещали его. Вначале по ночам, а с недавнего времени и средь бела дня. Стресс сопровождал Джона на протяжении нескольких лет, а после событий в горах Монтего не отпускал его ни на секунду.
Анкх оказался не сказкой и не плодом воображения Сионы, но Фоллер и подумать не мог, каким кровавым будет путь к нему. Като оказалась права — большинство членов экспедиции навсегда остались в ледяных стенах.
Напрягал президента и затянувшийся ремонт главного генератора лайнера. Заказанные неделю назад запчасти из Мидгарда до сих пор не пришли. Может, на производстве возникли проблемы, а может, грузовой катер потерпел крушение. Как бы там ни было, на вызовы по рации никто не отвечал.
Странный шёпот в голове Джона никак не унимался. Неведомая сила словно пыталась загипнотизировать его, заставляя виски пульсировать от боли. Выпитая час назад таблетка не помогла, и Фоллер уже начал подозревать, что медленно сходит с ума.
— Прошу прощения, господин президент, — в зал, скрипя берцами, вошёл Гектор Мидера.
Шёпот сразу прекратился, и Фоллер посмотрел на археолога как на своего спасителя.
— Есть новости?
— Разумеется, иначе я бы не стал вас отвлекать.
— Я весь внимание. Что с ремонтом? Есть информация об артефакте?..
Гектор с опаской поглядел по сторонам и подошёл к столу.
— Всё в порядке? — насторожился президент, ведь археолог стал странно себя вести ещё в ледяной пещере.
— Просто устал, — ответил Мидера, стараясь скрыть дрожь в голосе. — Не переживайте.
— Итак…
— По ремонту: мы отослали в Мидгард новый катер — последняя деталь будет готова через несколько дней. Придётся нам ещё поторчать на Мёртвых полях.
— Могло быть хуже. А что артефакт?
— Вначале я решил, что анкх выплавлен из золота, но оказалось, из материала, по характеристикам близкого к алмазу. Я никогда прежде не сталкивался с таким металлом.
— Неужели анкх создали не на нашей планете?
— Без использования инопланетных технологий точно не обошлось.
И вот тут Фоллер снова задался вопросом — откуда Сиона столько знает о таинственном артефакте? Перед отлётом из Спейстауна он поднял на уши спецслужбы, чтобы те «накопали» на вице-президента хоть что-нибудь, но ни в одной базе данных девушка с именем Сиона Като не значилась.
Повернув голову, Джон увидел босую женщину в чёрной сорочке и от испуга вжался в кресло. Неизвестная стояла лицом к иллюминатору, но президент с лёгкостью узнал в ней покойную мать.
— Мама? — Фоллер почувствовал, как потеют ладони и учащается сердцебиение. Опять⁈ Кошмар, похоже, сливался с реальностью…
— Что с вами? — Гектор посмотрел в сторону иллюминаторов, но ничего не увидел.
— Привет, сынок, — заговорила женщина скрипучим замогильным голосом. — Ты так и не понял меня… Я разочарована в тебе.
В груди Фоллера всё съёжилось — слышать такие слова от матери было болезненно. Хотелось что-то ответить, убедить её в том, что она неправа, но губы словно слиплись.
Когда женщина повернулась, Джона одолел ужас. Вместо глаз на него смотрели две зияющие дыры, из которых текла кровь. Спустя несколько секунд передняя часть черепа съехала вниз, точно маска. Вид обнажившихся мышечных тканей, кровеносных сосудов и мозга заставил Фоллера скукожиться в кресле.
— Господин президент! — Гектор бросился к главе государства и потряс его за плечи. — Господин президент! — Он почувствовал страх Джона как свой.
— Люди обвинят во всех своих бедах только тебя! — Голос жуткой женщины бил Фоллера по вискам. — Что бы ты ни делал для них, они запомнят тебя как очередного жадного и мерзкого политикана и будут молить своих божков о том, чтобы ты ответил за свои грехи, не осознавая, что грешны не меньше тебя. Ты кончишь, как твой папаша!
— Прекрати, мама! — закричал Джон, зажмурив глаза.
Когда голос в голове стих, он поднял веки и увидел перед собой напуганного Гектора.
— Что с вами? — спросил археолог, переводя дыхание.
— Похоже, я сильно устал, — Джон с трудом встал с кресла и положил руку на плечо Мидеры. — Ещё и тоска одолевает такая, что хоть в гроб лезь. Надеюсь, анкх поможет нам. Хочется верить, что солдаты погибли не зря. Прошу меня извинить…
Проводив президента взглядом, Мидера сел в кресло и достал из кармана брюк фотографию молодой длинноволосой девушки. Он долго смотрел на неё, пока не почувствовал пульсирующую боль в висках.
— Помни о своём обещании, Гектор, — эхом разразился голос Като в его голове. — Хочешь вечного счастья с женой? Я дам тебе всё, что пожелаешь, только служи мне верой и правдой!
Глаза Мидеры медленно краснели из-за лопавшихся капилляров, а его дыхание тяжелело.
Гектор стоял возле иллюминатора, стараясь не смотреть на сидевшую в зале для совещаний Сиону. Мысль о том, что он может сгинуть в лабиринтах Монтего, не давала покоя и заставляла его нервно вертеть в руке нож.
— Что тебя беспокоит? — Сиона встала из-за стола и подошла к археологу сзади. — Ты говорил, что пойдёшь на всё, чтобы стать во главе этой экспедиции, но сейчас я чувствую твою неуверенность.
— Я боюсь умереть, — признался Гектор, понимая, что от вице-президента он ничего не утаит. — Хочется обрести славу при жизни. К тому же Кари не переживёт моей смерти.
— А зачем умирать, если можно пожертвовать другими? — Сиона неспешно провела руками по широким плечам Мидеры.
— Что вы хотите этим сказать?
— Ты всё поймёшь, когда придёт время. Я поведу тебя.
От бархатистого голоса Сионы над ухом Гектор погружался в экстаз, забывая обо всём на свете.
— Я всё сделаю, как прикажете, моя госпожа.
— Как прикажете, моя госпожа, — медленно повторил Мидера свои слова. — Исполнение вашей воли — мой ключ к счастью. — Его глазные яблоки медленно поползли вверх под веки. — Моя госпожа, моя госпожа, моя госпожа… — быстро шептали губы.
Злобный женский смех в голове археолога усиливался с каждой секундой, обрастая звуковыми обертонами.
Гектор открыл одну из массивных дверей на первом этаже храма и позвал солдат:
— Нам сюда!
Израненные мужчины и женщины, не выпуская
