его нарушить. Никто не смел. Трефалкир молча наблюдал за ними усталым и счастливым взглядом. Теперь, когда всё было хорошо, правильно и в порядке, напряжение последних недель дало о себе знать в полной мере. Тело изнемогало и держалось на одном усилии воли. Крылья не слушались, лапы время от времени подгибались. Но этой воли было недостаточно, чтобы подавлять жажду своей магии. Злой, вечно голодной и ненасытной. Обычно она молчала и легко подчинялась его контролю, но сейчас она словно выцеливала ближайший источник жизни. А рядом было целых несколько таких, трое слишком слабых и доступных. Трефалкир набрал в лёгкие воздуха, отвёл оранжевые глаза от беззащитных детей и наткнулся на немигающий взгляд Нивервира. Король ощутил эту перемену и его взгляд говорил: «Держи себя в лапах или мне придётся что-то с тобой сделать». Сейчас эти пронизывающие, синие глаза были необходимым, отрезвляющим жестом. Он помог чернокнижнику собрать остатки сил, чтобы удерживать ауру вокруг него под своим контролем. Да и вид воссоединившейся семьи придавал спокойствия, убеждал продержаться хотя бы ещё полчаса, а там он сможет отдохнуть. Сыновья, так жавшиеся к нему несколько минут назад, растерянно и вместе с тем радостно тёрлись о шею матери, заглядывая той в глаза. А Азайлас была такой безмятежной и не менее оторопелой. Так трогательно делалось на душе. Разве он мог позволить своей магии взять верх в такой момент? Сглотнув накопившуюся слюну, дракон повернулся обратно к ним. Драконыши уже несколько отошли от первого потрясения и уже вовсю бормотали самые важные, как им казалось, вопросы. Не уйдёт ли она снова от них, всё ли с ней в порядке, скучала ли она по ним, почему её так долго не было.
Ответов на эти вопросы Азайлас сейчас не могла дать, её лишь хватало на тихое и острожное: «Всё хорошо, всё будет хорошо». Трефалкир уже начал прикидывать, как лучше перевести всё на путь отдыха и сна, как ему на помощь вновь пришёл Нивервир.
— Я с нетерпением жду вашего рассказа о том, как всё прошло на северных пиках, Трефалкир. Полагаю есть о чём поговорить. Но, — он взмахнул верхней парой крыльев, поднимая ветерок, — сперва тебе стоит отдохнуть после перелёта, как и Азайлас. Чувствую, что она ещё не восстановилась.
Его голос прозвучал властно, но и снисходительно. Он смог отвлечь драконят от матери и неописуемого восторга, который они неосознанно распространяли вокруг себя. Детёныши смущённо повернулись к королю, вспомнив что они не одни, а ледяная драконица привстала на подрагивающие лапы и прикрыла сыновей крыльями, давая им защиту и опеку. Движение вышло интуитивным, самка огляделась, примечая и молодую морскую драконицу, пристально наблюдавшую за ними. Внутри искрой мелькнула тревога и что-то похожее на ревность. Ей будто хотелось сразу наверстать упущенное время, и сама мысль о том, что кто-то мог её в этом заменить, нервировала. Азайлас прижала детей поближе к себе. Пернатый дракон, словно игнорируя все эти немного напряжённые изменения в поведении подданных, обхватил себя всеми крыльями, наподобие пышной мантии из коричнево-белых перьев.
— Я так и поступлю, Нивервир, — Трефалкир чуть склонил голову и повернулся в сторону Роулсанэ, — благодарю тебя, текущая песня течений, ты оказала неоценимую услугу, приглядывая за нашими детёнышами.
В этот раз он поклонился в полной мере, припадая на передние лапы, выражая свою признательность. Юная самка скромно прикрыла коралловые глаза и сделала широкое, восходящее движение хвостом.
— Это меньшее, что я могла бы сделать, — произнесла она, не открывая глаз, потому что ощущала на себе изучающий взгляд Азайлас, — мне было приятно и совсем не трудно. Я подружилась с вашими сыновьями. Я очень рада за них и за вас, великий день.
На последних словах она подняла глаза на распрямившегося тёмно-зелёного Трефалкира, затем на ледяную драконицу, приходившуюся ей далёкой-далёкой родственницей, и потом вновь вежливо прикрыла их, следуя особому этикету, чтобы быть правильно понятной.
Такое тактичное поведение расслабило Азайлас, хотя запах солёной воды ей всё равно не нравился. Однако в этом не было ничего удивительного. Лёд застывшая вода, а море нескончаемый прибой волн. То, что застыло в своём великолепии, и то, что никогда не остановится в своём танце. Точно так же и земляные драконы сносно относятся к песчаным родичам, несмотря на родство стихии. Такую неприязнь было легко взять под контроль разума, что ледяная драконица и сделала. К тому же она признала в Роулсанэ подростка, а не взрослую самку, которая смутно могла представлять собой угрозу её статусу матери. Трефалкир посмотрел на возлюбленную, с усилием складывая кожаные крылья за спиной. Она тут же распознала, чего он хочет, и распрямила лапы, вставая. Драконыши обеспокоенно подняли мордочки вверх, пытаясь понять, что происходит и не грозит ли это очередной разлукой или чем-то таким же страшным. Солнце светило прямо над ними, и детёныши стояли в тени ледяной драконицы, словно укрывшись от чего-то. Она наклонила к ним голову.
— Вашему отцу нужен отдых, — произнесла она низким, успокаивающим голосом, — пойдём.
Трефалкир молча развернулся и направился в сторону леса, окружавшего каменные развалины. Ему почти что физически требовалось попасть в тишину и покой лесной чащи. Там он сможет быстрее успокоиться, набраться сил и поспать. Азайлас шагнула вперёд, и детёныши как зачарованные пошли рядом с ней, прижимаясь к её сине-белым, мощным лапам. Оставшиеся драконы смотрели вслед удаляющейся семье. Гибридная драконица поначалу запрыгала следом, с интересом рассматривая процессию, но затем вернулась к Нивервиру, наклонила голову, схватила клювом за одно крыло и предприняла попытку увести его куда-то. Король остался недвижим до тех пор, пока создание не выдавило из покорёженной глотки.
— По-одъём.
Роулсанэ с опаской наблюдала за рукотворным гибридром, который не так уж и давно пытался её пожрать. Морская драконица видела, как нелегко даются твари эти звуки, но всё же та старалась подражать драконьей речи. После второй или третьей попытки правильно выговорить слово «пойдём», Нивервир смилостивился, встал и раскрыл крылья. Одарил Роулсанэ нейтральным взглядом.
— Надеюсь ты найдёшь чем ещё заняться в Долине, текущая песня течений, прежде, чем вернёшься домой.
И не дожидаясь её ответа, он пошёл куда-то в сторону своей башни, ведя за собой тёмно-красную драконицу, следовавшею за ним рваными прыжками. Роусланэ, оставшись одна в полной, неестественной тишине, посмотрела на уходящую вперёд семью Трефалкира. Словно ощутив её взгляд, Сардолас на ходу обернулся и зафырчал прощаясь. Она ответила ему таким же фырканьем и дружественной улыбкой.
Комментарий к 26. Гнездо.
Я о-очень долго шёл к этой главе. Хотелось обратить ваше внимание на то, что она
