страничку. К главе, что она выложила еще в начале октября, набежало немало комментариев, в основном с требованием продолжения. И Яне почему-то очень сильно захотелось это продолжение написать. Да, герой совсем не похож на ее Степана. Ее Степа во всем лучше: он заботливее, терпимее, ведет себя адекватно…
Внезапно Яна поняла, как хочет написать эту книгу. Она отодвинула кружку в сторону, открыла новый текстовый документ и споро застучала пальцами по клавиатуре. Она уже не думала, что это будет шедевр. События последних месяцев показали, что она мало что знает о писательстве, да и о жизни тоже.
Но еще за эти месяцы Яна поняла, что ей очень не хватало своего хобби. А это значит, нужно дописать эту книжку. Непременно.
Глава 28. Кто не любит сюрпризы?
Яне все казалось волшебной сказкой. Неделя до Рождества, она сидит в самолете и летит со своим парнем в Страсбург, на ярмарку. Всего на четыре дня, считая дни прилета и отлета, но все равно это просто невероятно. Они еще не набрали высоту, и Яна с любопытством косилась на Степана. Последние несколько дней вышли очень загруженными, им даже не удалось нормально поговорить.
— Как ты все это устроил? — не выдержала она.
Лететь им, разумеется, с пересадками. В Москве и в Мюнхене. Но что поделать, они живут в небольшом городке, хорошо хоть рейсы в Москву через день.
— О, это долгая история, — важно протянул Степан, но наткнулся на серьезный взгляд Яны и засмеялся: — Шучу. Самым сложным было умудриться получить визу для себя. Я же за границей толком и не был. Сам не верил, что мне разрешат въезд так просто.
Яна хихикнула: у нее-то виза доживает свои последние месяцы, и так в прошлый раз на год дали, когда она с Янушем в январе в Рим летала.
— Но это уже удача, — тряхнула волосами она. — Меня больше интересует все остальное. Как ты добился автоматов по всем предметам?
Степа широко улыбнулся. На самом деле, это до сих пор казалось Яне невероятным. Рождественская неделя традиционно была и зачетной. Даже при том, что Яне всегда ставили зачеты без их сдачи, все равно нужно было приходить на эти самые зачеты, иногда даже что-то рассказывать, задания сдавать. А Степан каким-то образом ее отпросил.
— Должны же у меня быть привилегии академической семьи, — пожал плечами он. — Поднапряг свои связи…
— Твой папа — историк, а ты и твоя мама — филологи. Какие могут быть связи на экономическом?
— Как какие? Родственники девушки, — широко улыбнулся Степан.
Яна от растерянности так и замерла с открытым ртом. Родственники девушки? Это что, ее строгая бабуля, ругающая за учебу больше, чем преподавали, отпросила ее с зачетов?
— А билеты, рейс, отель? Что будет с твоей работой? — допытывалась Яна.
Степан усмехнулся:
— Нам нужно непременно вернуться к субботе, потому что в субботу я должен весело вести свадебный вечер у одной очень хорошей пары. Но сначала я решил устроить себе мини-отпуск. Ты же хотела на рождественскую ярмарку? Вот туда мы и летим. Дина на эти дни меня подстрахует, так что все будет хорошо.
Их разговор прервало обращение: самолет набрал высоту, можно отстегнуть ремни. Степан достал с полки ручного багажа две сумки с ноутбуками, тут же включил свой и открыл какие-то документы. Яна с удовольствием последовала его примеру: села писать. До конца ее книги осталось совсем немного, и было бы замечательно выложить последнюю главу на Рождество.
Какое-то время они просто постукивали пальцами по клавишам, отказавшись от предложенной еды, но охотно попивая водичку. И лишь когда самолет объявил о скорой посадке, убрали гаджеты обратно.
Для Яны эти дни выдались заполошными, несмотря на то, что все устроил Степан. Он снял два номера в отеле, и Яна постеснялась заявлять, что второй будет лишним — у нее были свои планы на этот отпуск.
За прошедшую неделю она много всего сделала. Записалась в “Белый лотос” на полный курс процедур, включая депиляцию почти всего тела. А еще купила вещи, которые прежде игнорировала. Пусть и не занималась спортом серьезно аж с четырнадцати лет, все равно выбирала преимущественно лаконичные и простые модели нижнего белья. Поэтому она неплохо посмешила Милу, выбирая себе кружевные наборчики и шелковые пижамки. Та насмехалась от души — все подсовывала в примерочную тематические наборы в виде зайчиков и горничных.
С Янушем у Милы все никак не складывается, хотя он все-таки расстался со своей “рыбкой”. Со скандалом. Яна в тот момент тихонечко сидела в своей комнате и делала вид, что ее не существует: ссора вышла шумной, со слезами Ангелины (Яне даже стало немного ее жалко) и психами Януша.
Он обычно скрывает эмоции. Но вообще брат нервный. И драчун… наверное. Разбил вазу, что стояла на журнальном столике. А потом достал из шкафа свой старый синтезатор, заперся в своей комнате и полтора часа играл. К ним даже соседи приходили — просили потише. Яна заботливо напомнила, что они с Янушем никогда не жаловались на их крики по утрам и что у ее брата есть право играть всю известную ему классику в восемь вечера. Он такое не каждый день устраивает. Потерпят.
Позже отпаивала его чаем с шоколадкой и они просто молчали на кухне. Долго молчали. Яне казалось, что и у нее, и у брата в тот день словно закончилась одна часть жизни и началась следующая. Только у Яны начало выдалось радостным, а у ее близнеца — грустным.
А еще все эти дни Яна много думала о Виталике. Ему все же грозит вполне реальный тюремный срок. Было немного жаль. И очень стыдно перед его мамой — обманула женщину… но позвонить и извиниться так и не решилась. Зато Вадим рассказал, что ездил к ним домой. Поговорил, утешил Тамару Владимировну, что в их юности пекла для всех торты на заказ.
Оказалось, Виталик таскал из дома и мамину зарплату, и бытовую технику. Из их окружения потом многие скинулись — завезли новый духовой шкаф и простенький телевизор, оплатили кредит, что она брала для сына. В сущности, узнав об этом, Яне даже немного полегчало — она не зря сделала то, что сделала. Хотя Виталику, наверное, больше помогла какая-нибудь клиника: где лечат от игровой зависимости?
Но понять Плетнева Яна так и не смогла. Нет, почему деньги украл, понимала. У него долги и он игроман — тут вопросов нет. Яна не понимала, почему он внезапно начал за
