и хрен с ним. Сейчас всем мало не покажется. Нацепив глупую улыбку и сделав шаги путанными, я пошла в центр зала к танцующим. У меня ж главная роль, так и надо чтобы все увидели.
Танцующие начали расступаться, пропуская меня, что в свою очередь было замечено музыкантами и те перестали играть. Образовав круг отчуждения, гости удивленно смотрели на меня и озабоченно перешептывались. Я набрала воздуха и улыбнулась в предвкушении….
И тут же закашлялась, от неприятного тычка пальцем между лопатками. Не давая мне опомниться, повелитель крутанул к себе и приобняв кивнул артистам.
— Не сходи сума, — выдал он мне, а у меня зубы свело от Дежавю. Только вчера, эти же губы, говорили мне эти же слова, но всё было иначе!
Лами вёл в танце и вёл очень уверенно, ни на секунду не теряя контроля и пресекая любое мое нежелательное движение. Да, блин!
— Я о тебе знаю даже больше, чем Мал, — предупредил он очередную мою попытку наступить ему на ногу, — И то, что ты сейчас делаешь, понимаю, но не одобряю. Перестань.
Увлеченная тем, чтобы всё же поймать его ногу, я пропустила часть слов мимо ушей, но краем таки зацепилась. Что значит больше? Как? Подняв на него глаза с немым вопросом, я ещё и бровью дернула:
— А подробнее?
— Пообещай вести себя хорошо? — улыбнулся он.
— Обещаю! — ни секунды не раздумывала я, «хорошо» — жутко обтекаемая вещь, но похоже и эту мою уловку он тоже знал, потому что начал уточнять.
— Не шокировать гостей, не драться, не раздеваться, не играть в карты….
— Так, — теперь я ему уже верила, но хоть убей, не понимала как? Ему Мал что ли всё рассказывал? А потом в голове, словно что-то щелкнуло. Он же сам недавно сказал, что Мал был с ним, как призрак, которого мог видеть только он! Так вот он, тот шпион, которого я уже месяц пытаюсь поймать. Я чуть не зарычала от досады. Да уж, такое разве угадаешь.
— Поняла уже? — поинтересовался он.
— Угу, — кивнула я, — причем сама. Так что могу вести себя, как угодно.
— Попробуй, — пожал он плечами, но в его глазах блеснул металл. И мой опыт тут же подсказал, что этот брат намного жёстче. Хотя, оно и понятно, столько сотен лет быть повелителем целого народа. Тут металл не только в глазах быть должен.
— Тем более что ты мне утром обещала совершенно серьезно подыгрывать. Вы же с Малом любите друг друга. На каждом углу обнимались, а тут вдруг резкая перемена?
Ну, так-то он прав, но как мне это сделать? Чтобы и вашим и нашим. Задачка посложнее чем партия в «Четверку» будет.
— Я же сказал уже, расслабься, — посоветовал он, — И просто танцуй. И улыбайся, улыбайся. Ты же счастливой должна быть.
Вот как бы врезала! Но нет, я лишь улыбнулась, и хм… уступила позицию.
— Хорошо, танцуем.
Музыка звучала, Лами вёл, и как ни странно я расслабилась, а через какое-то время и начала улыбаться по-настоящему. Повелитель отлично танцевал, кружил, подхватывал, словно на аттракционе в детстве.
Действие меня увлекло и я даже, почувствовала себя счастливой и снова пропустила момент, когда его губы коснулись моих. Это было так неожиданно и потому так остро, но он быстро отпустил, отыгрывая свою роль сполна, а я халтурила.
— Лами? — внезапно все чувства, словно покинули меня. Весь тот бушующий океан эмоций стих, оставив лишь пустоту и усталость. Я уткнулось лбом в его грудь, и вопросительное «Мм?» идущее одновременно и сверху и из груди, почему-то показалось мне урчанием.
— Я могу уже уйти? — словно послушная маленькая девочка попросила я. Хотела добавить, что если нет, то скоро ему снова придется меня нести, но этого не понадобилось.
— Хорошо, иди, — кивнул он, — Я справлюсь тут за нас обоих.
На мгновение я благодарно к нему прижалась и нырнула в толпу, и уже там набросила невидимость. Сегодня я не хотела больше к себе внимания.
Чёрт! Стукнула я кулаком по стене уже в коридоре. Судя по его поведению, он был рядом очень много, и получалось, что он меня выучил хорошо, а я его не знала совсем.
Вера верой, доверие вообще штука сложная, но идти за кем-то вслепую я терпеть не могла. Не очень честная ситуация. Хотя….
Я еле сдержалась, чтобы истерично не заржать в голос. Да уж не мне говорить о честности. Я лучше многих знала, что понятия «честность», «равенство», «справедливость» у каждого свои, и никогда не совпадают относительно других. Так что заткнись и вали к себе! Сегодня просто не твой день.
Прямо так, не снимая даже туфель, я рухнула на нашу большую кровать и отрубилась. Усталость смяла, потому что внутри было пусто, и подставить что-то ей в противовес я не могла.
А когда проснулась через какое-то время, то была уже и без туфель и без платья, совершенно одна в комнате, заботливо закутанная в одеяло.
Чувство благодарности всплыло второй раз, а в голове промелькнуло сразу две мысли: что Лами неплохой мужик, и что он прямо-таки силен, раздел и даже не воспользовался.
А то, что именно он меня раздел я даже не сомневалась. Я хотела подумать о чём-то еще, но не успела, снова проваливаясь в пустой и тяжелый сон.
Зилам.
Не то чтобы диван был совсем не удобным, но подушки постоянно скатывались на пол, а я наоборот, всё время забивался в угол к стене. В конец измучившись, я резко встал и сердито уставился в темноту за окном. И дело совсем не в подушках, а в мыслях, которые постоянно возвращались к ней. И снова на мгновение мелькнуло, что я не хочу обратно. Почему я должен жертвовать собой?
Я нахмурился и заскулил, уже от отвращения к себе же и желания себе же и врезать. Потому что! Это моя игра и моя ответственность. И даже Ирис не стоит того, чтобы всё бросить! Просто…. Это просто, потому что я снова в теле! И оно мне и диктует эмоции, желания, а заодно и неверные мысли.
Вывод оказался настолько здравым, что я даже облегченно выдохнул и прошел за большой письменный стол. Пересмотрел бумаги, что оказалось весьма полезно, учитывая, что завтра…. Уже сегодня военный совет. Расследуя дело Асире, я довольно многое упустил.
Рука наткнулась на какую-то книжечку, а под ней и на несколько бумаг, исписанных витиеватым почерком на эльфийском языке. Хм. Я открыл книжечку и впал в ступор. Зачем ЭТО здесь? Мал, что забыл, как это
