Несколько секунд он продолжает с подозрением пялиться на меня. Но в итоге ослабляет хватку. Я тут же отползаю подальше от него.
Тру обиженно скулу, делая вид, будто мне очень больно. А ему хоть бы хны, даже намека на вину не мелькнуло.
- У тебя тридцать секунд начать, Ослик. Не выводи из себя, я и так бл*ть на грани...
Окей.
- Вчера мне написала Аня, девушка Глеба. Просила срочно приехать в дом брата. Глеб пропал и несколько дней о нем никто ничего не слышал о нем. Более того, мне на телефон приходили сообщения с его номера. Вроде как он переписывался со мной, даже назначил встречу за ужином. Я была растеряна, испугана заявлением Ани. Не стала ждать вечера и рванула к ней.
Лука напряженно сжимает кулаки. Его глаза ни на секунду не отпускают меня.
- Его заместитель, Оскар сказал, что Глеб оставил для меня что-то в банковской ячейке.
Вижу как дергается мускул на его лице.
- То есть, ты ездила сама в дом Глеба? Где общалась с тем самым долбо*бом, который лапал тебя?
Я замерла от шока. Неужели сейчас его интересует именно это? Да и Варламов мастер переворачивать ситуацию с ног на голову!
- Ты начистил ему морду, - проговорила сквозь стиснутые зубы. - И он не лапал меня!
Лука подается немного вперед.
- Он лапал тебя! - рычит, не сводя внимательного взгляда.
Прикрываю глаза, пытаясь выдохнуть.
- Окей. Так мы далеко не уедем, Варламов. Либо ты слушаешь меня, либо я пошла, - я встаю с кровати, но он резко подается ко мне и хватает за запястье.
- Сядь.
Резко, жестко. Команда, обязательная к исполнению. Ноги сами подкашиваются, и я не замечаю, как оказываюсь сидячей на кровати.
- Об этом мы поговорим позже. И о твоем вранье тоже. А сейчас продолжай по теме.
Что ж, это я могу. И думать не хочу о его «позже».
- В доме был Рома и Давид. Давид сказал, что у него важный разговор ко мне. И что мне не деться от него никуда. Он предупредил, что дело касается Глеба. Я согласилась. Только из-за брата. Оскар был рядом, на тот случай, если Давид решит тронуть меня...
Кривится так, будто я только что под дых ему дала. Отвернувшись, смотрит перед собой. Кивает собственным мыслям.
- Дальше. Что было дальше? – вытирает рукавом губы, не смотрит на меня.
Мне больно рассказывать ему это. А еще больно врать. Но у меня просто нет другого выхода.
- Давид шантажирует меня. У него есть пистолет Глеба. Из этого пистолета Рома убил одного человека... – горло саднит на этих словах. Щеки начинают пылать и я боюсь, что Лука поймет. Почувствует ложь. Но он продолжает молчать, напряженно глядя перед собой.
- Если я не уеду с ним через два дня, Давид грозится отнести пистолет в полицию. Есть дело, по которому проходит его ствол, понимаешь? Глеб вернется и его посадят... А я не могу допустить этого. Он единственный, кто оберегал меня после смерти мамы. Он тот, кто дал мне дом, помог поступить в универ и обеспечивал все это время. Пока тебя не было, он один защищал меня, Лука. И я просто.. я просто не могу допустить, чтобы он пострадал.
Я двигаюсь ближе к нему. Боюсь коснуться, боюсь его агрессии в ответ. Но мне так хочется обнять его, прижаться. Хочется хоть как-то сгладить острый угол.
Лука молчит. Подорвавшись с места, принимается нервно расхаживать по комнате, напряженно сжимая пальцам переносицу.
- И поэтому ты напилась и пришла ко мне? Типа хотела трахнуться и исчезнуть?
Я молчу. Звучит отвратительно. В моей голове это выглядело совсем иначе.
С его губ срывается нервный смешок. Он кривится.
- И ты думала, что исчезнешь из моей жизни, а я просто продолжу жить дальше?
- Я не хотела портить тебе жизнь, знала, что ты пойдешь и пристрелишь Давида. Пойми, ты и Глеб. Вы те двое, ради кого я жизнь свою отдам...
- И поэтому ты захотела забрать из моей жизни единственное, что важно? Да?
У меня дыхание перехватывает. В его глазах столько боли сейчас и обиды.
- Спасти Глеба ценой нас? Не слишком ли дорого ты решила заплатить?
Мне и так больно, а он по живому своими фразами.
- Что ты от меня хочешь?! Думаешь, мне не больно?! Думаешь, я решилась на это со спокойным сердцем, Варламов?
он подается резко вперед. В считанных сантиметрах от моего лица его. А глаза нутро мне прожигают.
- А разве я что-то значу для тебя? Разве что-то значил?! Ты каждый раз тычешь мне в рожу тем, что я не пара такой как ты! Тем, что я бл*ть не достоин тебя, Ия!
Отстраняется. Выпрямившись, возвышается надо мной.
- Скажи, что бл*ть я должен сделать, чтобы ты наконец-то впустила меня сюда?! - он бьет кулаком себе в грудь. – Что мне сделать, скажи?! Я с первого дня воспринимал нас как единое целое. С самой первой встречи! Когда ты спала в моей кровати, я сидел и как дебил пялился на тебя. Уже тогда я понял, что ты не очередная. Что ты та, кто заберется под кожу! Я не только позволил тебе это сделать, я хотел этого! Но ты же не видела никогда во мне чего-то серьезного. Кто я для тебя?!
Его глаза красные, с воспаленной кожей вокруг. И видеть его боль намного хуже, чем ощущать свою. Он разбитый, уставший. И это ужасно, потому что таким его сделала я.
- Это тут не при чем! – рычу сквозь слезы, уже понимая, насколько сильно я себя закопала.
Он кривится, смотря на меня с презрением.
- Это, бл*ть, самое главное! Я порой просто не понимаю твоих поступков! Пытаюсь, но бл*ть они не поддаются
