– Можешь вылезать.
– Что… что он… тебе… ска… сказал? – едва дыша, простонал агент 013, выползая из-за киоска с сувенирами.
– Вообще-то ничего особенного, – попыталась припомнить я. – Кажется, мы говорили о том памятном деле в Баскервиль-холле. Он сказал, что на самом деле у доктора Мортимера был не кокер-спаниель, а чихуахуа, крайне редкий в девятнадцатом веке в Британии. Представляешь?
– Это… провал, – тихо выдохнул кот, держась за сердце. – Чихуахуа! Конечно, я должен был сразу это понять. Он все знает и наверняка собирается сдать меня шефу. Я должен успеть первым. Меня оштрафуют, разжалуют, а может быть, даже расстреляют. Мама-а…
– Какая-то чушь собачья! – решительно рассердилась я. – Ничего подобного, просто ты сам себя заводишь.
– Ах так? – Котик упер руки в бока, кивком головы указывая на что-то за моей спиной. – Значит, сам себя завожу? Тогда скажи, пожалуйста, куда направляется вон тот тип?
В конце коридора мелькнула долговязая фигура Холмса.
– Не знаю.
– Даю подсказку, милочка. За поворотом кабинет шефа, – с убийственной логикой процедил агент 013. – Туда и вышагивает твоя длинноносая ищейка.
– Вэк, – выдохнула я.
– Говорю же, я должен успеть первым. – И почтенный Профессор, взмахнув хвостом, сорвался с места, как герой мультсериала «Том и Джерри».
Не в силах сдержать любопытства, я быстрым шагом припустила следом. У кабинета гнома эта пара поравнялась. Холмс даже приподнял шляпу в знак приветствия. После чего Пусик резко дернул дверь на себя, проскальзывая внутрь, а великий сыщик спокойно прошествовал мимо.
Получается, что он и близко не собирался доносить на агента 013. И что же тогда – неужели наш глупенький котик сам поспешил явиться с повинной? Я решительно сунула нос в приемную кабинета:
– Ой, Грызольдочка, приветики! Тут Профессор не пробегал?
– Только что прошел к начальству, – подтвердила троллиха. – А что?
– Ничего. Уже ничего, – пропела я, развернулась на каблуках и, пройдя по коридору шагов десять, удобно устроилась на ближайшей лавочке.
Некоторое время спустя из-за дверей донеслись крики, ругань, кошачьи вопли, потом прибежала четверка санитаров с носилками. И, к моему огромному удовольствию (потому что он меня уже порядком достал), спеленатого в смирительную рубашку Пусика отнесли туда, где ему давно следовало находиться. В санчасть. А точнее, в ее психиатрическое отделение, которое были вынуждены открыть, учитывая, сколько психов у нас проживает: почти весь хоббитский квартал, четверть гномьего и периодически даже мы, «оборотни», посещали дежурного психолога.
Правда, это отдельная песня, но мы к ней вернемся, обещаю… А так лично мне называть хоббитов психами казалось неэтичным, у них скорее своеобразное дефективное мышление, хотя местные врачи «мордорский синдром» тоже с диагноза не сняли.
Ближе к девятнадцати часам я пошла в «Сивый пони» и увидела там Шерлока Холмса. Он сидел один за столиком, покачивая в пальцах бокал портвейна. До боксерских боев было меньше часа.
– Добрый вечер, дорогая миссис Алина. – Англичанин вежливо встал, предлагая мне соседний стул. – Вижу, вы тоже пришли посмотреть матч. Зрелище обещает быть весьма захватывающим.
– Что может быть интересного в том, когда двое бородатых коротышек тузят друг друга? – буркнула я, но заказала себе кофе и села.
– Не скажите, не скажите, – тонко поддел меня Холмс. – Сегодняшний поединок интересен уже тем, что будет честным.
– В каком смысле? – Я не поверила своим ушам.
– В том, что наш почтенный агент 013 не успел перекупить Небритую Кувалду, чтобы тот дал побить себя Грозному Молотку на третьей минуте.
– Так вы были в курсе?!!
– Господи, да тут все в курсе, – таинственно улыбнулся великий сыщик и шепотом закончил: – Но вот то, что боксер не перекуплен, знаю только я. Поэтому не желаете ли сделать небольшую ставку?
– В смысле?
– Элементарно, – подмигнул он.
Кажется, в первый раз в жизни я выпила чашку капучино одним глотком. После чего подозвала брокера-лепрекона и поставила на Кувалду половину своей зарплаты.
…По объявлении результатов матча сначала наступила тишина. Потом двое тощих типов в очках стали искать нашего кота, а не найдя, попытались покинуть бар. Не заплатив.
Надо ли говорить, чем это закончилось? Могучий бармен «Сивого пони» дал возможность проигравшим выпустить пар на двух ученых, объявив их шпионами и террористами.
Так что я ушла очень вовремя.
Когда Алекс вернулся с задания, он застал меня сидящей на кухне перед огромной кучей денег. Здесь были советские рубли, мексиканские доллары, золотые соверены, тяжелые гномьи монеты из чешского серебра, червонцы Николая Второго и даже две мятые круглые шоколадки с картинкой одного евро от прохиндеев-хоббитов.
– Хочешь чаю с шоколадными монетами, милый?
…Две недели спустя Шерлок Холмс тихо уехал домой. Широких проводов ему не устраивали, великий сыщик и живое достояние английской литературы этого не любил. Агент 013, которого только что выпустили из психушки, откровенно ликовал, а нам с мужем было немного грустно.
Порой легендарный детектив мог быть скучен, чрезмерно строг, рассеян, иногда даже несносен, он продымил нам всю спальню, пару-тройку раз спаивал шефа, на спор боксировал в гномьем квартале и достал старину Стива просьбами раздобыть ему скрипку. Ну типа просто при случае спереть где-нибудь в прошлом инструмент самого Страдивари. Даже выдал ему две гинеи аванса на эту авантюру…
Но все-таки он обладал несомненным джентльменским обаянием. Здесь его полюбили, хотя первое время пытались использовать как гадалку. Холмс охотно разгадывал маленькие тайны, но популярности чурался.
Но, главное, решение об отъезде не было внезапным, я уверена – повод был.
Накануне он смотрел у нас нашу советскую экранизацию Конан Дойла с Ливановым и Соломиным. Классика же! Ему тоже понравилось, он с интересом посмотрел несколько серий и на «Пестрой ленте» радостно вскричал:
– Какой я болван?! Ну конечно же это был стук, а не свист. Змеи не слышат свиста, уж Ватсон-то был просто обязан это знать, он же был в Афганистане и Индии. Надо срочно телеграфировать Лейстрейду!
– Ну вы вроде и так разобрались.
– Для меня это дело оставалось незаконченным, а теперь я знаю его решение. Кажется, друзья
