— Володя, напиши мне слова вашей песни «Там вдали за рекой»,— обратилась ко мне Кук.— Я полюбила ее, когда училась в Баку...
Сегодняшний маршрут мой по местам вероятного обитания козодоев и зимородков. Через деревню вдоль реки, мимо единственной хижины вне ограды деревни, что в отличие от баварских свайных домов стоит прямо на земле. Так строят вьеты. С хозяевами хижины, двумя молодыми вьетнамцами, виделись не раз, теперь при встречах обмениваемся короткими приветствиями. Они в опрятной городской одежде и постоянно окружены детворой. Постепенно узнаю: это добровольцы, они поселились среди горцев-банар, чтобы изучить их язык, вникнуть в их нужды и помочь перейти к новой жизни. Это взаимно новая и нелегкая задача: и колонизаторы, и недавние власти Южного Вьетнама десятилетиями вбивали клин вражды и недоверия между вьетами и малыми народностями. Обоим парням приходится нелегко: у горцев свои, отличные от вьетнамских обычаи. Но то, что родители охотно посылают детей к ним на учебу,— большое достижение.
Деревенские дети предоставлены своим делам без особой опеки со стороны родителей. Старшие ребят; присматривают за меньшими. Если те совсем уж малы, таскают их по всюду на себе. Порой разница в возрасте так незначительна, что диву даешься, как не устает карапуз носить весь день сестру или брата на закорках. У грудных привязан к запястью звонкий бубенец, заползет в кусты — услышат...
Сегодня я приглашен в эту хижину, которая на наших глазах становится первой школой в деревне горцев-банар. Под просторным навесом прохладно. На единственной закрытой стене класса висит обычная школьная доска. Для нас обычная, для вьетнамцев обычная, а для горцев-банар?!.
Мелом выписаны простые, на слух уже знакомые ребятишкам вьетнамские слова. Класс, шесть школьников, стоя приветствовал меня и учителя. Занятия шли своим чередом. С улицы подбегали малыши. Некоторые задерживались, насколько позволяли их непоседливость и дела, прижимая любопытные чумазые лица к прутьям редкого забора — символической ограде школьного класса. Мое желание запечатлеть картинки первой сельской школы в национальном районе временно отвлекло учеников. К счастью, учитель отнесся к моей задаче с пониманием. Он вызвал к доске мальчугана, который отлично знал урок. Глазищи его сверкали и были неотрывно нацелены в объектив камеры.
Большая часть национальных меньшинств не имела своей письменности. Для многих она создается сейчас. Движение за ликвидацию неграмотности дошло теперь до таких вот глухих деревушек, где действуют школы первой ступени — четыре года обучения...
Кстати, нужно попросить учителя, чтобы ребятишки занялись поисками козодоя. Дети охотников, они очень наблюдательны и сметливы.
...Наша двухмесячная командировка подходит к концу. Мы имели возможность поработать в нетронутой природе и чуточку испытать чувство открывателей незнакомого мира. Собран обширный зоологический материал. Впрочем, его всегда мало, как и отпущенного времени.
«Нам бы еще недельку»,— говорили зоологи, собравшие внушительную коллекцию групп беспозвоночных, которые редки или вовсе не встречаются в других лесах.
...И все же к собранному материалу нужны еще как минимум два вида птиц: зимородки и козодои...
Дом на сваях
На выходе из деревни, в дальнем ее конце, второй день слышатся удары топора. Большинство высоких столбов из красного дерева врыты в землю — вершины их с небольшим развалом. Определилась уже длинная сторона жилища — она пройдет вдоль главной улицы. В спиралях белой стружки сидит старик, готовит из лиан гибкие и прочные обвязки. Мужчины помоложе взобрались на каркасные стропила, вгоняют в заранее вырубленные пазы поперечины, связывают их. Женщины сплетают из снопиков травы двухслойные маты. В каждом деле свои спецы, праздных зевак — я не в счет — нет. Внесшие посильную лепту уходят по своим неотложным делам, их в деревне, живущей натуральным хозяйством, всегда полно. Магазинов нет, все нужно добывать руками — если руки золотые.
...Под сваями пола, куда не проникают прямые солнечные лучи, удобно примостилась ткачиха. Локти рук и пальцы вытянутых ног придерживают две эбеновые палки. Поперек натянутых в струнку нитей основы ныряет челнок. После каждого ряда она подгоняет хлопковую пряжу деревянным гребнем как можно плотнее. В корзине под рукой разноцветные клубки и набор челноков с белой, красной, синей и черной пряжей. Когда-то язык цвета ниток, из которых ткалась одежда, говорил о положении человека в обществе. Желтое, белое и черное одеяние носила знать. Остальным доставались цвета неба и земли. За нарушение полагалось суровое наказание — отрезали нос...
Мне довелось наблюдать работу нескольких ткачих в Буон-Лыой. Искусство, это требует незаурядной сноровки и навыка. Стиль работы схож, но привычки и вкус индивидуальны. Может, оттого и разнятся изящные узоры с геометрическим орнаментом на домотканых полотнах. Уйму времени и кропотливого труда затрачивают женщины на это. На набедренную повязку идет пять метров узкой ткани, и все пять метров сплошь покрыты орнаментом. Мужчины еще носят рубахи выше коленей. Женщины обматывают бедра куском ткани. В жару ограничиваются набедренной повязкой.
...Три женщины обмолачивают падди. Длинные, отполированные ладонями толкушки попеременно опускаются в долбленую ступу. Глухие удары ежедневно будят нас наперебой с петухами. Старухи провеивают очищенный рис, подбрасывая желтые, белые и коричневые зерна на плетенном из бамбука подносе. На реке постоянная постирушка. Воды в реке хватает, а мыла пока нет. Вымоченную ткань тщательно отжимают ногами на гладких бревнах мостков, придерживаясь за перила...
...Покрыта двускатная крыша, в семидесяти сантиметрах от земли поднялся бамбуковый мосток. Доплетаются стены с двумя дверными проемами, один — в торце хижины. На маленькую веранду уже выведена крутая лестница обязательно с нечетным количеством ступенек: соображения магического порядка. Дом украшен наличниками, резными перильцами. Ни дать ни взять сказка, в которой жива вековая житейская мудрость...
Одинокая хижина
Увлеченный поисками фазанов, я зашел на самые дальние поля. Впереди высилась горка, заросшая до макушки непролазным лесом. Оттуда по утрам слышался крик обезьян, а перед нашим приездом там убили двух горных тигров. Охота на диких животных здесь идет круглый год. На убранном поле пасутся горбатые коровы. Стоит приблизиться, с их спин шумно взлетают розовые скворцы. Животные насторожились: птицы предупредили об опасности. Но коровы сосуществуют со скворцами не только поэтому: птицы весь день склевывают со спин докучливых насекомых.
Мне повезло — попались фазаны, а у ручья добыл долгожданного зимородка. Все, больше необязательно тащиться сюда и, затаив дыхание, ждать птицу, похожую опереньем на драгоценность...
Знакомый путь всегда короче, но я попытался напрямик пролезть участок с поваленным лесом, наглядную картину системы «рай» — одного из способов подсечно-огневого земледелия. Жители срубили крупные деревья, а в конце сухого сезона сожгут их. На удобренной золой почве посадят различные культуры. Подобные огороды мне привелось видеть далеко отсюда, на тропических островах Океании...
Работу на этих полях проводят коллективно, урожай тоже собирают всей общиной. В условиях влажного климата важно сохранить его. Для этого строят амбарчики, похожие на хижину в миниатюре, только без веранды. На каждый из четырех столбов предусмотрительно прилажен деревянный диск — непреодолимое препятствие для грызунов...
Напрыгался так, что еле успел засветло выйти на тропу. У крыльца стационара дожидался орнитолог Ла. Коротко обменялись впечатлениями прошедшего дня. Я отдал ему фазанов.
— Где добыл лофур? Нарисуй, а я сейчас,— попросил он и забежал в лабораторию.
Когда набросок плана-схемы дневного маршрута был готов, Ла протянул мне самодельный сачок, в котором что-то копошилось.
— Смелей! Капримульгус макрурус...
Просовываю руку и достаю... козодоя!
Оба садимся за стол и при ярком свете бензиновой лампы принимаемся за работу...
Владимир Семенов Буон-Лыой — Ханой — Москва
Каракумскому каналу имени В. И. Ленина уже более двадцати пяти лет. Расскажите, как строится и работает канал сегодня.
Е. Капранов г. Шахты, Ростовская область
Сколько времени нужно, чтобы капля воды пересекла с востока (на запад самую большую пустыню нашей страны — пустыню Каракумы? Этот вопрос, нелепый на первый взгляд, я задал знакомому гидротехнику. Но он не удивился, произвел быстрый расчет и ответил:
