облике чародея что-то неуловимо переменилось. Он словно стал собраннее и опаснее, что ли. Как будто все черты породистого лица разом заострились, а в позе появилась скрытая прежде хищность. Такими светлых эльвиэ не принято изображать. Но именно таковы они, когда планируют драться с кем-то насмерть. А еще… я ни разу прежде его таким не видел. Даже, когда этот гад взял меня в плен.
Ийессамбруа выдохнул еще одну струйку дыма.
-Собирался, когда проскользнул в ваш мир, - сообщила Сумеречная Тварь. – Но, пожалуй, пока подожду.
-Значит, теперь ты мне подчиняешься! – не терпящим возражений тоном заявила Дина.
-Да щас прямо! – едко отозвался Ийес.
Мельвир откашлялся. Его тело расслабилось. Проступившая было в нем хищность, исчезла бесследно, словно ее и не было.
-Вообще-то в этом замке все подчиняются мне! – сообщил чародей. – В том числе и Сумеречные Твари, если они хотят, чтобы их накормили!
-Справедливо, - рассудил Ийессамбруа. – У вас тут жареного барашка не завалялось случайно? Можно не жареного, я сам приготовлю.
Так стало понятно, почему помимо размеров для обитания Ийес выбрал именно трапезную залу. И еще, что запас баранины и вообще мяса в замке Мельвиру определенно предстоит пополнить.
Глава 2.
Когда кто-то говорит, что дыба это совсем не больно - плюньте ему в лицо. А еще лучше врежьте. Больно это было до дури. Хотя Мельвир, стоило отдать этому садисту должное, навредить, в общем-то, не старался. Так, слегка повернул рычаг, но у меня просто искры из глаз посыпались.
-Ай-я! – взвыл я, уже не пытаясь строить из себя гордого и грозного Владыку Темных земель.
Это я первый месяц гордо молчал у него в подземелье, изображая невесть что. А потом… чародей умеет быть весьма убедительным.
-Ну что тебе надо?! – проорал я, глядя на белесую полоску паутинки под каменным потолком.
На ней раскачивался крошечный паучок. Иногда такие мелочи помогают, чтобы отвлечься от боли. Иногда нет.
-Отвечай на вопросы, - почти с сочувствием предложил Мельвир. – И я прекращу,
С этими словами чародей действительно вернул рычаг в исходную позицию. Ощущение, что с руками и ногами я вот прямо сейчас попрощаюсь, ушло. Вместо него осталась мерзкая ломота в костях и ноющая, ставшая почти что привычной боль. Я прикрыл глаза.
-Спрашивай.
-Где ты вырос? – осведомилось это белокурое чудище.
-В Менрисенне, я же говорил.
-Подробнее, - безжалостно потребовал светлый.
Захотелось сдохнуть. Что ему надо, я уже понял. Вот только никак не возьму в толк, зачем. Для чего раз за разом спрашивать о моей матери? О грязных вонючих улочках, на которых трудно выжить мальчишке и без излишне острых ушей?
-Дом, где мы жили, располагался неподалеку от Черного Рынка, - мрачно произнес я. – Гнусное местечко. По утрам там продавали свежую рыбу, днем все остальное.
-Что? – безжалостно уточнил Мельвир.
Да что б ему!
-Еду, ткани… сласти… Рабов, - открыв глаза, я посмотрел в хмурое лицо чародея.
Он не то, чтобы наслаждался всем этим. Это-то и есть в Мельвире самое загадочное. Я вообще не понимаю, что и почему ему надо. Садистский блеск в глазах светлого давно бы уловил. Тысячу раз такой видел в зеркале. Но нет. Каждый раз смотрит так, словно это его пытают.
-Откуда в Менрисенне рабы? – мрачно спросил Мельвир. – Это же светлый город.
-А ты думаешь, почему тот рынок называется Черным? – мрачно осведомился я. – Там можно купить то, что в других местах найти трудно.
Мельвир поморщился. Как и любому светлому чародею, ему не слишком приятна мысль, что в Светлых землях тоже не все так гладко. Меня-то он победил. Со спины не так уж и трудно было. А вот с Черным Рынком и десять Мельвиров ничего сделать не смогут. Закрой этот, разнеси в щепки и неделю спустя он появится где-то еще. Мельв это знает.
-Рассказывай дальше. Что там происходило? – потребовал чародей, взяв себя в руки.
-Да ничего особенного! – я попытался пожать плечами, но растянуты на дыбе руки этому не способствовали.
Глаза чародея сверлили меня, будто пытаясь увидеть насквозь.
-Для чего ты приходил туда? – прекрасно зная, что я не любитель отвечать на его дурацкие вопросы, Мельвир положил руку на чертов рычаг.
Выразительно. Вот же зараза!
-Воровать, - хмуро отозвался я. – Иногда покупал еду, если мать деньги давала. Но чаще крал.
-Тебя на этом ловили? – без тени жалости спросил чародей.
Я отвернулся.
-Бывало.
-Что случалось потом? В таких случаях?
Иногда лучше дыба. Вот честно.
«Жуткий мужчина с огромным ножом шел прямо на прижавшегося к высоченному забору мальчишку. Доски высокие, скользкие. Вмиг такое не перелезешь, не перепрыгнешь.
-А ты знаешь, что в некоторых землях ворам отрубают руки?»
-Сломанные ребра, - угрюмо отозвался я, гадая, сколько этот гад продержит меня в подземелье на этот раз.
Тогда, с разозлившимся мясником, мне повезло. Удалось ускользнуть. Пнув его как следует по ноге, я пробежал мимо, выбравшись из тупика. Вот только домой ничего не принес. Впрочем, лучше уж вечер, когда живот сводит от голода, чем без руки остаться.
«Бросив взгляд на деревянный помост с закованными в цепи рабами, мальчик замер, встретившись с взглядом темно-синих глаз. Девочка в тонком льняном платье стояла у самого края. Ровесница. Она словно выискивала взглядом кого-то в толпе… Того, кто бы помог ей. Но что мальчик мог тогда сделать?»
-Гвир? – голос светлого выдернул меня из нахлынувших воспоминаний.
-Чего?
Я вдруг понял, что уже не привязан. Мельвир сидел на табуретке рядом с дыбой, задумчиво меряя меня мрачным взглядом светлых глаз.
-Ты можешь идти, - разрешил чародей.
Я набросил на плечи свою валявшуюся рядом с дыбой рубаху. Суставы болели, но если честно, не так уж сильно.
